Черный обходчик (СИ) - Криптонов Василий - Страница 16

— Ну давай вперёд, на Соколовского.

— Приняла. Если не возражаешь, в призрачный перекинусь. Я это кольцо ненавижу там. Вообще кольца не люблю. Никто по ним ездить не умеет, про помеху справа забывают сразу, как выезжают. Уроды.

В призрачном мире сделалось тихо и спокойно. Только пустышки кочевали по своим пустышечьим делам.

— Слышала, Зойка в ветеринарку устроилась.

— Ну, дай ей бог… Я до сих пор не понял, что с ней сделал Ангел.

— А может, нам оно и не надо? Понимать?

— Да блин… Гложет оно меня, если честно. Мстислава ещё тумана напустила. Говорит, мол, ты — разберёшься. И молчок.

— Ну, Мстислава женщина пожилая, мудрая. Если чего говорит — то не зря.

— Оно понятно. Но я-то не пожилой и не мудрый. Мне по-простому надо, желательно с картинкой.

Упомянутое кольцо Таня, не мудрствуя лукаво, проехала напрямик. Ну и правда, чего зря руль крутить. Дороги для слабаков, направления — выбор мастеров.

— Слушай, а чуйка тебя не подвела, — встрепенулась Таня.

— В смысле?

— Звенит, уже отчётливо! Сейчас что-то бу… Мать моя!

Таня резко оттормозилась. Несколько секунд вглядывалась сквозь лобовое стекло в открывшуюся сцену и решительно заявила:

— Такого я ещё ни разу не видела.

Я такого тоже не видел. Но с моей стороны подобный вывод звучал бы смешно. Я в видящих в принципе месяц и видел вообще не так уж много. Хотя мне повезло не только посмотреть нечто вроде призрачной войны, но и послужить причиной её окончания.

Однако здесь картина и вправду была — из ряда вон.

Возле загадочного бетонного сооружения, на котором красовалась надпись «Светик! Я тебя люблю!», стоял Михаил Иванович. Он растерянно озирался, как Джон Траволта на известной гифке. На него пытались напасть двое пожирателей. Но у них получалось плохо, потому что третий пожиратель Михаила Ивановича защищал.

Стоит ли говорить, что третьего я узнал. Видимо, он так и ошивался вблизи отеля. А увидев, как оттуда вышла душа и куда-то попёрлась, решил проследить, цинично желая принести какую-нибудь потенциальную пользу.

— Айда подерёмся, — сказала Таня, отстегнув призрачный ремень безопасности.

— Го, — согласился я. — Только вон того чур не трогать. Он за хороших играет.

Таня широко распахнула глаза.

— Пожиратель? За хороших?

— Угу. Редкий случай, понимаю. Сам долго поверить не мог. Но тем не менее В общем, не трогай его.

— Поняла.

Из фургона мы выскочили одновременно.

— А ну, пошли вон! — рявкнула Таня.

В руке у неё появился кнут. Обвил шею одного из пожирателей. Посыпались искры, уродливая башка отделилась от тела и покатилась по асфальту под ноги Михаилу Ивановичу. Тот изумленно на неё уставился.

Второй пожиратель, увидев, что нас двое, быстро прикинул расклад и бросился наутёк. Обезглавленный втянулся в асфальт, оставив после себя тонкий слой инея.

— Всё в порядке, — сказала Таня Михаилу Ивановичу. — Вы в безопасности.

— Благодарю вас.

Михаил Иванович выглядел смущенным. Услышав от Мстиславы о сломанном разуме, я был готов к чему угодно — вплоть до того, что старик меня попросту не узнает. Но, судя по всему, узнал.

— Здравствуй, Тимур.

— И вам не хворать. Зачем вы ушли из отеля?

— А разве это запрещено? Меня никто не предупреждал.

— Н-ну…

Формально это действительно не запрещалось. Просто подразумевалось само собой, что наши клиенты — себе не враги, и ломиться из безопасности отеля на улицы, заполненные пожирателями, не станут. Но предупреждать об этом — лично я никого из клиентов не предупреждал. И Изольда, видимо, тоже.

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — буркнул я. — В отеле вы находитесь под нашей защитой. За пределами отеля — не факт, что мы сейчас успели бы прийти вам на помощь.

— Да, — пробормотал Михаил Иванович. — Об этом я не подумал, каюсь. Решил отчего-то, что после того, как вы уничтожили предводителя этих… гхм, существ, их активность сошла на нет.

— И именно поэтому мы доставили вас в отель, ага. Могу узнать, что вам тут понадобилось?

— Неловко сознаваться, — Михаил Иванович опустил голову, — но я даже не понимаю, где «тут». Представления не имею, где нахожусь.

— Ну, куда-то же вы направлялись?

Старик развёл руками.

— Просто шёл, куда глаза глядят. Всегда любил ходить пешком.

— Ясно, — буркнул я.

— При жизни — он лежачий был? — негромко спросила Таня.

— Да. Откуда знаешь?

— У стариков такое нередко. После инсультов паралич разбивает, других болячек полно. Да и просто от старости, сил на то, чтобы двигаться, уже нет. И если прежде человек был активный, то бывает иногда, что перекрывает. Особенно если у вас не получается быстро вознести. Я за такими уже бегала. Хорошо, что всё хорошо закончилось… Здесь не безопасно, — повернувшись к Михаилу Ивановичу, мягко сказала она. — Сами видите, что творится. В отеле вам лучше будет.

— Да-да, я понял. Приношу извинения за беспокойство.

— Пойдёмте в машину.

Таня взяла Михаила Ивановича под руку. Они пошли к фургону. А мне заступил дорогу пожиратель.

— Ну, чего тебе? — вздохнул я. — Выручил. Спасибо. Без тебя старика наверняка бы уже сожрали.

— Я так и подумал, — кивнул он. — Потому и следовал за ним — когда увидел, что он вышел из отеля.

— А просто сказать ему, чтобы вернулся — не судьба?

— А ты думаешь, он стал бы со мной разговаривать?

Ну да. Логично.

Я вздохнул.

— Слушай, ну врать не буду. Твоя помощь нам здорово помогла, но, боюсь, к вознесению тебя это не приблизило ни на шаг. Я по-прежнему не уверен, что могу тебе помочь. Для этого мне нужно гораздо больше сил, чем у меня есть сейчас.

— Двое, — сказал пожиратель.

— Что — двое?

— Я сожрал сегодня двоих. Потому что мне нужно питаться.

— Ты жрёшь пустышек. Они и так со временем исчезают.

— Да. Но я не уверен, что не тронул бы старика. В нём энергии — как в сотне пустышек. Изначально — да, я преследовал его, потому что хотел угодить тебе. Доложить, что знаю, где он. Но когда мы начали драться — понял, что сражаюсь за собственную добычу. Чем дальше, тем больше я хотел его сожрать. Соблазн был слишком силён А я не хочу этого! — фигура в балахоне подалась ко мне. — Я не хочу этого хотеть! Вознеси меня, прошу. Пока не случилось то, после чего тебе придётся меня уничтожить.

Фигура в балахоне замерла, покачиваясь, напротив меня.

— Давай так. — Я поднял руку со шнурком, унизанном бусинами. — Сейчас их семь, видишь?

— Вижу.

— Вот когда станет десять — я попробую что-нибудь сделать. После десяти, если правильно понял, у видящего не только силы прибавляются, но и функционал способностей становится шире. Начинаешь мочь такое, чего раньше не мог. Понятно объясняю?

— Понятно. Как в игре. Другой уровень.

— О. Так ты тут не с татаро-монгольского ига пустышек подъедаешь?

— Нет. Я твой современник.

При этих словах я вдруг понял, что испытываю чувство, схожее с тем, когда, например, в игре или в интернет-сообществе встречаешь земляка.

Вот, казалось бы, что такого? Ну, родился человек в том же городе, что и ты. Это совершенно не делает его ни близким тебе по духу, ни хорошим человеком в принципе. Ты его знать не знаешь, запросто может оказаться тем ещё дерьмом. В конце концов, если так уж охота — выйди на улицу в родном городе! И примерно каждого первого из тех, кто тебя окружает, можешь записывать в земляки. Но почему-то эмоции работают именно так. Земляков встречать приятно, и всё тут, ничего с этим не поделаешь.

А здесь, у видящих, в плане притягательности работает, судя по ощущениям, не родной город, а родное время. Приятно встретить человека, которому не надо разжевывать суть популярных мемчиков и напоминать, что для оплаты товаров и услуг можно использовать карты.

Есть мнение — мы и с Евой тянемся друг к другу в том числе поэтому. Денис, например, или Ким, или вот эта Таня, которая терпеливо ждёт в фургоне — классные ребята, отличные друзья, но с Евой мне общаться легче.