Первый маркграф (СИ) - Александров Алексей "Vizivul" - Страница 26

Да и счет, если подумать, в их пользу. На бульваре, среди сломанных деревьев и битого стекла разбитых окон валялись обломки одного оруженосца и две не взорвавшиеся, но разбитые машины. Если вспомнить про «Бунтаря» Пора, то потеряно и выведено из строя четыре оруженосца. И мятежники не заплатили за это и двух десятков жизней.

Два уцелевших от копья пажей оруженосца: «Лучник» и еще один «Бунтарь», хоть и были все еще условно боеспособны, но получили массу повреждений. У «Бунтаря» вон дыра в центральной верхней части корпуса. Как раз там, где должен сидеть пилот. Его только каким-то чудом не зацепило.

А вот опрокинутому на спину «Арбалетчику» не повезло. Изъеденная кислотой гранат и пробитая в нескольких местах броня в районе кабины говорит о том, что пилот не выжил. Люк вон закрыт, и вылезать наружу никто не спешит. Из другого пораженного, но не уничтоженного оруженосца паж выбрался, как только прекратилась стрельба.

Пор похромал к «Арбалетчику», попытался открыть люк. И ему это с легкостью удалось! Пажи Эдана явно не ожидали атаки. Да и вообще вели себя как-то слишком расслабленно. Незакрытый люк… да еще и в городе… Слов нет, а те, что на язык просятся, в приличном обществе произносить нельзя.

Заглянув внутрь машины, Пор отпрянул, борясь с тошнотой. Понятно, пилота не спасет даже Высшее исцеление. Но у нас его и нет.

— Вперед, к академии, — приказал я, указав глефой вверх по бульвару. Разбитые машины придется пока что оставить, как и тела. Плакала помощь императору. Сомневаюсь, что в Академии Эдана есть еще одно копье. Разве что осталось несколько совсем древних големов, вроде «Слонов» или «Кузнечиков». Но выпускать их на улицы — обречь на гибель. У мятежников не только кислотные гранаты, но и «слонобои». Объяснять, как длинные, крупнокалиберные магические ружья получили свое название, думаю, не стоит. Мне бы кто объяснил, как они оказались у мятежников? Это тебе не револьвер, что можно купить в любой оружейной лавке. И не револьверная винтовка, которые простолюдинам хоть и не продают, но способы их достать имеются.

Да и для «слонобоев» одаренные нужны! Без них они и в половину не так эффективны. Просто большая «гром палка», как зовут ружья дикари в колониях.

Увеличенным, но вряд ли усиленным отрядом продолжаем путь. Уцелевшие оруженосцы академии возглавляют колонну, чтобы спустя десять минут вывести нас на круглую площадь с конным памятником какому-то древнему полководцу или императору.

По правую руку дома. По левую — решетка, за которой простирается огромное пространство городского ипподрома. А чуть дальше еще одна решетка, отгораживает и от ипподрома, и от площади территорию Академии Доблести Эдана.

Что меня порадовало — решетка стоит на словно специально предназначенном для укрытия стрелков полуметровом кирпичном фундаменте. Именно за ним, выставив через прутья стволы револьверных ружей, и укрывались поднятые по тревоги защитники академии: пажи и латники.

Мы дотопали до ворот. А вернее до огромного въезда, перекрытого в этот раз вполне себе целым шлагбаумом. Никогда не мог понять страсти ставить эти в общем-то бесполезные штуки.

Возле шлагбаума стояла парочка сержантов, а чуть дальше, непосредственно на территории академии, виднелся готовый к бою «Слон».

Нас встречали, даже любезно подняли шлагбаум, словно он мог кого-то остановить.

Пора Сорна и еще одного лишившегося машины пажа унесли на носилках. Два уцелевших оруженосца разбитого копья отправили на стоянку к ремонтникам.

Я выбрался из «Дракона». Вести переговоры с кем-то обличенным властью лучше лицом к лицу, а не из чрева голема.

Определив главного, ко мне тут же поспешил человек в такой же черной, но чуть более роскошной форме, чем у прочих пажей.

— Гарн Сохно, мастер-наставник Академии Эдана, — представился подошедший, наградив меня удивленным взглядом. Ну да, понимаю, выгляжу я не старше его подопечных.

Надо же, мой тезка! Имя у меня довольно древнее, но в империи встречается не так чтобы часто. То ли дело всякие Поры, Сагары и Суманы.

— Ласс Гарн Вельк, — представился я в ответ, и добавил, протянув мастеру-наставнику бумагу с малой императорской печатью: — Действую по поручению императора.

— Так Его Величество жив⁈ — приободрился мастер-наставник Сохно. — А то эти мятежники орали, что император мертв, взорван с фольхстагом.

— Взрыв был, но Его Величество и их Высочества не пострадали, — сообщил я.

Однако быстро слухи разносятся. Вернее, мятежники их разносят, сея панику. Не удивлюсь, если через захваченные телеграфы новость о мнимой смерти императора по всей империи полетела. Как бы нам не пришлось тушить потом пожары не только в столице, но и во всех крупных городах. Может «мастеровые» и малочисленны, чтобы реально захватить власть в империи, но достаточно многочисленны, чтобы доставить проблем.

— Мы пытались отправить помощь к фольхстагу, но сами видите, к чему это привело. Один мастер-наставник и паж погибли, четыре машины выведены из строя или уничтожены, две уцелевшие — сильно повреждены, — помрачнел мастер-наставник. — Следовало послать с ними латников, как в вашем отряде. Но как их пошлешь? Конец декады, выходные дни — академия наполовину пустая, а территория огромная. Нам не хватает людей, чтобы держать весь периметр!

Он словно оправдывался за неудачную попытку прорыва и попавшее в засаду копье пажей. Но будь на месте пажей кто-то более опытный, скорее всего, все кончилось бы так же. Единственный человек в империи, имеющий опыт городских боев, сейчас стоит перед ним.

— Что мятежники? — поинтересовался я. Раз он их упоминал, значит сталкивался. Хотя трупов перед воротами я что-то не вижу.

— Атаковали один раз через ипподром, пытались захватить ангары с големами. Но там как раз команда академии тренировалась. Так что все закончилось очень быстро.

Ну да, оруженосец и без рунной глефы сам по себе оружие. С винтовкой на него переть — дело гиблое. Разве что со «слонобоем».

— Что творится в городе не знаю, — продолжил рассказывать мой тезка-наставник. — К нам постепенно подтягиваются пажи, из тех, кто был в городе. Говорят, что кое-где стреляют, часть лавок разграблена. Участки охранителей в настоящей осаде, но на улицах мятежников не так много.

— Что у вас с амулетами-связи? — нетерпеливо поинтересовался я. Кажется, на шее Пора болталось что-то такое очень знакомое. После турнира в Тирбозе, Академии Доблести одни из первых выкупили свободные партии амулетов для своих турнирных команд. Оценили ту легкость, с которой действовала наша команда.

— Есть несколько штук, — нехотя признал мастер-наставник, явно сообразив, что последует дальше.

Не будем обманывать его пророческий дар.

— Мне они нужны, — тут же потребовал я, мысленно потирая руки.

Противостоять силе предъявленной ему бумаги мастер-наставник Гарн Сохно не мог. И вскоре четыре амулета четырех выживших пажей, получив свою кровавую плату, обживали грудь новых владельцев. Два амулета ушло оруженосцам, два досталось гвардейским офицерам.

Вот теперь я готов бросить вызов если не всем мятежникам столицы, то значительной их части!

Некоторое время я прикидывал, стоит ли брать в кабину рыцаря наблюдателя. Но затем все же решил, что это лишнее. Ему придется торчать в открытом люке, а открытый люк, несмотря на личный щит машины, это дополнительная уязвимость. Особенно когда в тебя так и норовят запустить сверху кислотную гранату. Магический щит — штука капризная. Пулю остановит, а что-то вроде брошенного камня пропустит, не принимая во внимание, что это может быть не камень, а кислотная граната.

И это не какая-то недоработка или несовершенство магии, а целенаправленное уменьшение возможностей личного щита голема, для улучшения его эффективности. Щиты на первых боевых големах слишком легко сбивались магами. Да не каким-то там сильномогучим арканом, а десятком мелких камушков, отправленных в полет простейшим, доступным любому адепту плетением.