Код лихорадки - Дашнер (Дэшнер) Джеймс - Страница 2

Боль разлуки поглотила Стивена, затягивала все глубже и глубже, как холодная океанская пучина. Он лежал на кровати в крохотной комнате, свернувшись калачиком и крепко зажмурившись, будто от этого быстрее уснешь. С тех пор, как его забрали у мамы, он не спал, а лишь ненадолго забывался и каждый раз видел темное небо и ревущих чудовищ. Нет, он не даст себе снова погрузиться в кошмар.

Стивен, Стивен, Стивен. Меня зовут Стивен.

От прежней жизни у него остались только воспоминания и имя. Но если первое отнять нельзя, то второе – пытались. Вот уже два дня его заставляли принять новое имя – Томас, – а он отчаянно цеплялся за шесть букв, которые выбрали для него родители. Когда люди в белых халатах называли его Томасом, он делал вид, что обращаются не к нему, хоть это и трудно, когда в комнате всего двое.

Стивену еще и пяти не исполнилось, но он уже столько черноты и боли в жизни видел. А потом его взяли к себе эти люди. Они обращались с ним все суровее и суровее – очевидно, показывали, что дальше будет только хуже.

Дверь загудела и открылась. В комнату вошел незнакомец в зеленом комбинезоне, похожем на несуразную пижаму. Вид у него был глупый, однако Стивен ему этого не сказал, хоть и очень хотелось – за два дня он понял, что с этими людьми лучше не шутить. Наверное, терпение у них иссякло.

– Томас, пойдем, – велели ему.

Стивен, Стивен, Стивен. Меня зовут Стивен.

Он не шевельнулся. И глаза не открыл – может, незнакомец не заметил, что сначала Стивен лежал с открытыми глазами. Люди каждый раз приходили разные. Обращались они к нему не сердито и не ласково – просто безучастно, как будто думали о чем-то о своем, а уж точно не о маленьком одиноком мальчике.

Мужчина повторил, теперь уже нетерпеливо:

– Томас, вставай. Некогда мне с тобой играть. Нас гонят вовсю, чтобы к сроку успеть, а ты чуть ли не последний, кто на новое имя не отзывается. Может, хватит? Ну какая тебе разница? Мы тебя из такого ада вытащили!

Стивен притворялся, что спит, но получалось не очень. Наконец, он перестал притворяться и сердито посмотрел прямо в глаза незнакомцу.

– Вид у вас глупый.

– Что-что? – удивленно спросил тот.

Внутри Стивена поднялась злость.

– Я сказал, вид у вас глупый в этой зеленой пижаме. И хватит уже. Не буду я делать то, что вы говорите. И дурацкий комбинезон не надену. И я не Томас, а Стивен!

Человек в пижаме рассмеялся, не высокомерно, а вполне искренне. Вот бы швырнуть в него чем-нибудь.

– А мне говорили, что ты… – он глянул в свой электронный блокнот, – обаятельный малый. Что-то непохоже.

– Был таким, пока у меня не отобрали имя, – ответил Стивен. – Которое мама и папа дали.

– Не тот ли это папа, который спятил и чуть мать не убил? – спросил человек. – И мама, которая сама просила тебя забрать? И которой все хуже с каждым днем… Ты про них?

Стивен молчал и злился.

«Зеленый» подошел к кровати, присел рядом.

– Послушай, ты еще маленький. Но умный. Очень умный. А еще у тебя иммунитет к Вспышке. От тебя многое зависит! – Его слова звучали все строже. Наверное, сейчас скажет что-то совсем плохое.

– Смирись с потерей, о главном подумай, – продолжал незнакомец. – Если за пару лет лекарство не найдем, люди вымрут. Понял, Томас? А сейчас ты встанешь и пойдешь со мной. Повторять не буду.

Он подождал, неотрывно глядя на Стивена, затем встал и пошел к двери.

Стивен неохотно поднялся и последовал за ним.

Глава 2

Дата: 221.11.28 Время: 9.56

В коридоре Стивен впервые увидел еще одного ребенка. Девочку с каштановыми волосами. Вроде чуть старше его… Разглядеть получше не успел – вместе с какой-то женщиной она зашла в соседнюю комнату. Белая дверь с табличкой «31 К» плотно закрылась.

– А вот Тереза спокойно новое имя приняла, – сказал человек в «пижаме». Они шли по длинному, слабо освещенному коридору. – Наверное, прежнее торопилась забыть.

– Какое? – спросил Стивен уже вежливее. Ему правда хотелось знать. Если девочка так легко сдалась, он запомнит имя и для нее – вдруг они потом подружатся.

– Тебе свое бы забыть, – последовал ответ. – Еще чужого не хватало.

Не забуду, подумал Стивен.

Однако где-то в глубине сознания он понимал: что-то изменилось. Он уже не настаивал на том, чтобы его звали Стивеном, просто обещал себе, что не забудет. Тоже сдался? Нет!

– Как вас зовут? – спросил он, чтобы отвлечься.

– Рэндалл Спилкер, – ответил мужчина, не замедляя шаг. Они завернули за угол и оказались у лифтов. – Я не всегда был таким, уж поверь. Мир, люди, на которых я работаю… – он обвел рукой вокруг, – тут поневоле очерствеешь. Прости уж.

Стивен не ответил – гадал, куда его ведут. Двери лифта, звякнув, открылись.

Стивен сидел на странном стуле. В ноги и спину врезались какие-то приспособления. К вискам, шее, запястьям, локтям и груди прилепили датчики, малюсенькие, не больше ногтя. На экране напротив мелькали цифры, что-то гудело, позвякивало. Зеленопижамный уселся в кресло напротив, коленями едва не касаясь Стивена.

– Прости, Томас. Обычно мы дольше ждем, – сказал Рэндалл добрее, чем тогда в коридоре и в комнате. – Побольше бы времени – и ты принял бы имя добровольно, как Тереза. Увы, время – роскошь, которой больше нет.

Он взял какую-то металлическую штучку, с одного конца закругленную, с другого – острую, как игла.

– Не двигайся. – Рэндалл наклонился, будто собираясь прошептать что-то Стивену на ухо. Тот и ответить ничего не успел, как под подбородком сильно кольнуло, а потом он с ужасом почувствовал, как что-то проникает в шею. Стивен вскрикнул, но боль уже исчезла, только в груди поднималась паника.

– Ч-что это? – пролепетал он и попытался встать, не обращая внимания на датчики.

Рэндалл толкнул его обратно. Легко – он же вдвое больше Стивена.

– Стимулятор боли. Не бойся, растворится и сам выйдет. Когда не нужен будет. – Рэндалл пожал плечами. – Если понадобится, можно новый поставить. Расслабься.

Стивен с трудом перевел дыхание.

– Зачем он?

– Ну, посмотрим… Томас. Путь предстоит долгий. Всем нам. Хотя как раз сегодня, сейчас, можно пойти короткой дорогой, срезать немного. Просто скажи, как тебя зовут.

– Стивен.

Рэндалл уронил голову на ладони, потом усталым шепотом произнес:

– Давайте.

Что там синяки и царапины. Внутри взметнулась боль неведомой силы, неописуемая, непостижимая. Она проникала в вены, разрывала мышцы. Будто издалека он услышал собственный крик, а потом мозг спас его от боли – Стивен потерял сознание.

Тяжело дыша, весь в поту, он очнулся на том же стуле – только теперь привязанный к нему кожаными ремнями. Каждый нерв еще звенел от боли, вызванной Рэндалловой штукой.

– Что… – попытался сказать Стивен. Вышел только хриплый шепот. В горле саднило – значит, он кричал, пока был без сознания. – Что?.. – повторил он, пытаясь собрать обрывки мыслей.

– Я же говорил тебе, Томас, – с грустью или даже с жалостью произнес Рэндалл. – Объяснять долго некогда. Мне очень жаль. Правда. Придется повторить. Думаю, теперь понятно, что тут не шутят.

Он отвел взгляд и уставился в пол.

– Как вы могли сделать мне больно? – проговорил Стивен, преодолевая боль в горле. – Ребенку? – Прозвучало жалко.

Стивен знал, что, когда взываешь к жалости, взрослые реагируют двумя способами: или добреют и начинают обращаться с тобой лучше, или, сжигаемые чувством вины, наоборот, свирепеют. Рэндалл выбрал второе – он покраснел и заорал:

– От тебя только имя требуется! Ну же, я не шучу. Как тебя зовут?

Стивен был неглуп – ладно, он притворится.

– Томас. Меня зовут Томас.

– Врешь, – ответил Рэндалл; в глазах его плескалась темнота. – Еще.

Стивен открыл было рот, чтобы ответить, однако Рэндалл обращался не к нему. Боль вернулась, причем сильнее и быстрее, чем прежде. Едва он это понял, как снова потерял сознание.