Осколки света - Харрис Джоанн - Страница 42

Я кивнула.

– Да, но не получается.

– Согласна. У вас чудесное контральто. А если вымучивать сопрано, голос у вас только слабеет. За несколько недель вам предстоит изучить свой настоящий голос. Который все эти годы прятался.

Я не сразу ее поняла. Ожидала скорее фразы: «Петь вы и правда не умеете» или «Поздно начинать». А Чарли считает, что у меня чудесное контральто и с помощью упражнений и тренировок получится преодолеть голосовую усталость, которая часто сопровождает менопаузу.

Мой настоящий голос… Приятно звучит. Мартин ошибся. Если я не умею петь как Кейт Буш, это еще не значит, что у меня нет голоса. В моем голосе есть сила, о которой я не подозревала, – и все это я узнала за одно занятие! Хор в «Малберри» научил меня кое-чему полезному. Бег научил следить за дыханием. А госпожа Чаровник преподала главный в жизни урок: я могу обратить на себя свет софитов и всеобщее внимание.

И я выбрала песню, которую следовало выбрать тридцать лет назад, – песню, которая сопровождала меня из «Пог-Хилл» в Ист-Финчли.

Чарли пожала плечами, узнав о моем выборе.

– Старенькая песня, но давайте попробуем.

И я попробовала. Да, я могу! Когда выйду на сцену на вечере встречи выпускников, я спою песню юности, которую надо было петь с самого начала. Не The Man With the Child in his Eyes, а Manchild Нене Черри.

9

Четверг, 14 апреля

Сегодня вечером после пробежки я пошла развеяться с новыми подругами из клуба – Леони, Рахми, Алекс и Саленой. Алекс каждую неделю ходит выпить с кем-нибудь из «финалисток». Эти встречи она называет «ухтышными вечерами», там мы отмечаем наши достижения. Необязательно серьезные. Просто личные рекорды. Например, повышение по работе. Или когда Кафку упоминает какой-то инфлюенсер в «ТикТоке». Мы болтаем. Пьем текилу и крафтовое пиво. Рахми не пьет, но заказывает безалкогольные коктейли с зонтиками.

Мы много смеемся. Мне до сих пор непривычно смеяться в компании. Это почти опасно, будто кто-то вскочит и крикнет: «Это же Чокнутая Берни из “Пог-Хилл”, зачем она вам?!» Все мы по-своему чокнутые. Даже Алекс, похожая на злых спортивных красоток из моей школы, настрадалась в жизни. Ей и сейчас бывает непросто, хотя в основном она переросла старые комплексы. Она мне нравится. Все они мне нравятся, особенно Леони: она никому не позволяет себя обижать, а ее веселая самоирония – результат многолетней работы с психологом.

Сегодня у Салены день рождения. Ее девушка Софи тоже пришла, и девушка Рахми, Асма, и парень Алекс, Дэнни. Остальные тоже иногда приводят парней и девушек, и мне неловко, ведь никто из них еще не знаком с Мартином (кроме Салены, и то мельком).

– Забудь о Мартине, – отмахивается Леони. – Покажи лучше своего красавчика-сына.

Я улыбаюсь. На моем экране стоит фото Дэна из «Инстаграма». Сын там красивый, с бородкой, показывает себя с лучшей стороны. Можно даже представить, будто он улыбается мне, хотя на самом деле я и понятия не имею, где сделали эту фотографию и для кого его лицо светится улыбкой.

Леони будто вкусную конфету увидела.

– Хорошенький!

Да, правда. Интересно, чем он сейчас занят?..

Только мы с Леони ни разу не приводили своих мужчин. Хотя она много о своем рассказывала. Его зовут Джосс, он работает адвокатом; хотя он нравится Леони, она вряд ли продолжит с ним встречаться. Сегодня она объявила – с напускной бравадой, скрывающей разочарование, – что решила наконец порвать с ним раз и навсегда.

– Давно пора, но у нас был обалденный секс… И все равно он свинья. Могла бы догадаться, не впервой, – объясняет она с шутливой беспечностью.

– А что случилось? – спросила я.

Леони пожала плечами.

– Он из тех, кто спит с женщиной, постоянно твердит, какая она прекрасная, а знакомить с семьей и друзьями не торопится. Он мне неделями клялся, как ему не терпится меня представить, неделями приглашал в якобы свои любимые рестораны, где его никто не знал. Недели отличного секса и дорогих ужинов, причем только в безлюдных местах… А потом мы столкнулись с его коллегой. Угадайте, что Джосс сделал? Притворился, что меня нет! Представляете? Минут пять говорил с тем парнем, а на меня ноль внимания, хотя спал со мной по три раза в неделю. Я вдруг бах! – стала невидимкой. Угадайте, что он потом мне сказал? Так, погодите… – Она подозвала официанта. – Еще шотов, пожалуйста! У меня праздник!

Официант, молодой блондин с пучком, подошел к нам.

– По какому поводу?

– Узнаете. – Улыбка Леони озаряет всю комнату. – Как вас зовут?

– Бен.

– Так вот, Бен. Надеюсь, вы мне поможете. С минуты на минуту придет мой друг, а я хочу устроить ему маленький сюрприз. Когда войдет, проводите его, пожалуйста, до нашего столика. Сможете? Если застесняется, не обращайте внимания.

– Ладно. – Бен слегка растерялся, но включился в игру.

– Короче, когда он придет, я подам вам знак… Легок на помине! Вот он, Бен. Видите? Там, у двери. – Она показала на мужчину в костюме. Красивый, лет тридцати с лишним. Нарядный, в галстуке.

Алекс звонко расхохоталась.

– С ума сойти!

Я перевела взгляд на Леони.

– Познакомьтесь с Джослином, – заразительно улыбнулась она.

Бен проводил гостя к нашему столику. Джосс, похоже, растерялся, а увидев Леони и нас, застыл и отступил на шаг.

– Стой, не уходи! – попросила Леони. – Дамы, это Джослин. Джослин, это мои подруги. – Громкий голос Леони отвлек посетителей от разговоров. Джослин застыл в ожидании бури. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Джосс мне все твердил, как хочет познакомиться с моими друзьями. А со своими знакомить не хотел. Даже сказал вчера, что, хотя ему нравится со мной спать, он должен следить за своей репутацией. Коллеги перестанут его уважать, если узнают, что он встречается с толстушкой. «Ты прекрасная женщина, но мне нужна подходящая пара для выходов в свет». – Она глубоко вздохнула и крикнула во все горло: – Так выпьем же за Джослина Мура из фирмы «Морган, Мур и Браммолл», за юристов, семейное право, завещания и наследство! – Она еще повысила голос и жестом попросила посетителей встать: – За Джослина, скотину недели!

Весь бар засмеялся, захлопал и засвистел. Мы тоже встали и присоединились к аплодисментам. Леони насмешливо подняла бокал за Джосса.

– За толстушек! И да, если ты еще не понял, я тебя бросаю.

Джослин Мур смотрел на нее со злостью и ужасом. Необязательно было заглядывать в его «дом», все читалось на лице. С другой стороны, он стоял так близко… Совсем несложно к нему прикоснуться. Совсем несложно заглянуть в мир поблескивающих зеркал и найти человека, обидевшего мою подругу.

Наверное, не стоило. Но кто ж говорит женщине, с которой спит, что она портит его репутацию? Да еще Леони – Леони со смешинкой в глазах, добрым сердцем, теплыми объятиями? Леони, которая не стесняется от души посмеяться и категорически отказывается изображать из себя закомплексованную толстуху? Леони любит свое тело. Любит свои крепкие, мускулистые бедра, округлую мягкую грудь, блестящие волосы. Ей нравится наслаждаться бегом. Нравится носить платья в стиле пятидесятых и топы с глубоким вырезом. Нравится секс, и ей ничуть не сложно найти партнеров. Увы, тогда в ее «доме» я увидела то, что скрыто от посторонних глаз. Двери, прежде крепко запертые, вдруг отворились, открылись целые этажи ужасных воспоминаний. Мать Леони впервые повела ее на консультацию в «Худеем легко», когда дочери было семь. Когда ей исполнилось двенадцать, бабушка сказала ей: «Такая красавица, похудеть бы тебе!» Когда Леони училась в Кембридже, она встречалась с парнем с юридического факультета, который бросил ее под конец семестра, спустя три года задушевных разговоров, понимания и прекрасного секса – и все потому, что ему «пришла пора остепениться». На первой работе повышение дважды дали не ей, а менее компетентным новичкам. Когда она набралась смелости спросить, в чем же причина, начальник в туманных выражениях заговорил о «трудовой дисциплине» и «проблемах со здоровьем», хотя Леони работала усердно, а на больничный уходила даже реже, чем он.