Парагвайский вариант. Часть 1 (СИ) - Воля Олег - Страница 53

(Описана абсолютно реальная битва https://en.wikipedia.org/wiki/Battle_of_Caaguazú )

* * *

От стен форта удалось отплыть только три дня спустя.

Увидев новые лица, лейтенант исполнился гостеприимства, и трое гаучо беспробудно бухали в его компании всё это время. Именно им пришлось вынести на себе сокрушительный удар по печени от самогона местного производства.

За это время Солано уяснил, что фактически в форте командует Сержант Исаак Бардавид. Он держал форт в ежовых рукавицах. Дисциплина, хоть и своеобразная, царила здесь железная. Солдаты не столько служили, сколько выживали, забытые столицей настолько, что даже жалование перестали присылать. Продукты из Вила-Бела-да-Сантиссима-Триндаде доходили исправно, но о деньгах или боеприпасах никто и не вспоминал.

Это заставляло сержанта крутиться и использовать подчинённых на всякого рода заработках. Первым и главным, конечно, было самогоноварение. Сержант гнал алкоголь из любых местных фруктов и ягод. В тени складских помещений стояли длинные ряды кувшинов, заткнутых соломой, в которых зрела брага. Маленький медный аламбик практически не остывал, вырабатывая убойную «огненную воду», которую сержант активно сбывал по всей округе, спаивая индейцев.

Расплачивались они всевозможными дарами природы, которые сержант очень настойчиво пытался всучить Солано. Кечуа он за людей не воспринимал, а трое «взрослых» были очень заняты «деловыми переговорами». Так почему бы не развести мальчишку? Но, увы. Солано все эти потуги встречал с улыбкой и обмениваться решительно не хотел.

Пока спутники были заняты дегустациями, Солано времени зря не терял. Пользуясь короткими паузами между дождями, он с помощью кечуа и примкнувшего к ним Тшуди соорудил навес и под его прикрытием организовал выжигание древесного угля. Численность экипажа увеличилась, и припасы следовало тоже пополнить.

Тшуди оказался здесь случайно. Из-за акции революционеров в монастыре Сан-Доминго он оказался в числе арестованных. Патрули Гомарры хватали всех подряд по подозрению в шпионаже и мятеже. Поскольку армия уже тронулась в Боливию, его вместе с другими арестованными погнали вслед за штабом армии. И отпустили учёного только уже в Боливии, рядом с городом Ла-Пас.

Сочтя это знаком судьбы, швейцарец решил исследовать сельву, следуя по рекам восточных склонов Анд. Тем более что ему попался очень приятный попутчик из местных с собственной большой лодкой и совпадающими планами. Всё было прекрасно, пока лодка не пристала к берегу около крепости Принсипе-да-Бейра. Тшуди оказался в алкогольном плену у коменданта, а за это время его попутчик благополучно испарился с частью вещей швейцарца. Так что он буквально молил Солано взять его с собой. И то, что маршрут «мулохода» удаляет от региона, избранного Тшуди целью исследований, того ничуть не смущало.

В итоге Солано дал себя уговорить. Да и было бы странно отказать швейцарскому натуралисту, до этого прилюдно заявив о научных целях миссии. Хотя, конечно, наличие этого любопытного учёного Солано стесняло. Но были и свои плюсы. У попаданца появилась отличная возможность подтянуть свой французский язык, а также почерпнуть относительно свежих знаний о том, чем живёт и дышит Европа.

Отплывали 19 ноября, имея на борту три «бездыханных тела» с тяжёлым алкогольным отравлением. Лейтенант тоже провожать не вышел по аналогичной причине. Сержант таки получил свои пять песо, загрузил лодки дополнительной едой и попрощался. Отдохнувшие мулы вспенили воду гребными колёсами, и «мулоход» двинулся вверх по извилистой Гуапоре, придерживаясь того берега, где течение было слабее.

До Вила-Бела-да-Сантиссима-Триндаде Солано рассчитывал добраться за месяц и успеть как раз к Рождеству. Но, как обычно, планы не выдержали столкновения с реальностью. Течение Гуапоре в связи с паводком несколько усилилось, а силёнок у мулов всё-таки не хватало, чтобы уверенно его преодолевать. Кроме того, река несла огромное количество всевозможного мусора — от брёвен и наглых крокодилов до целых плавучих островов. И двоим из экипажа приходилось постоянно дежурить с шестами и отталкивать мусор в сторону от колёс.

«А в американской манере располагать гребное колесо сзади есть здравый смысл», — отметил для себя Солано.

Но и свободным от вахты скучать было некогда. Солано реализовал свой замысел с перевыполнением. Он не только сам учил французский язык, но и заставил кечуа и гаучо делать то же самое. Так что Тшуди был надёжно озабочен, и у попаданца появилась возможность время от времени заниматься записками.

Шум дождя, монотонный скрип беговой дорожки и покачивание гамака — как нельзя лучше способствовали трансовым состояниям. И Солано погружался в свои залежи прочитанного, услышанного и увиденного за долгую жизнь в поисках полезных текстов и идей.

Техника этого погружения уже была многократно отработана Солано. Он мысленно формулировал задачу и память сразу предоставляла ему вереницу эпизодов, хоть как-то к теме относящихся. Выхватывая эпизоды, можно было погружаться в них и заново прочитать книгу или заново послушать лекцию. И времени это отнимало мгновения.

Немало ценного он обнаружил в воспоминаниях детства. Например, единственной книгой, ознакомившей его с канонами Ветхого Завета, была «Занимательная Библия» Лео Таксиля. И если тогда, в детстве, он читал её не особо внимательно, то сейчас мог заново вызвать её страницы в своей памяти и начать переписывать на бумагу.

Воистину невероятный дар условного бога.

Почему условного? А потому что, несмотря на случившееся, Иван Долов так и не перестал быть убеждённым атеистом. Феномен переноса сознания и общение с Виракочей были для него частью ещё не познанных законов природы.

«Придёт время — человечество и эту тайну раскроет. Впрочем, может, и не раскроет, — задумался Солано. — Если существование богов завязано на невежестве человеческой толпы, то сохранять такое положение вещей для богов жизненно необходимо. А инструменты у этих сущностей для воздействия на реальность имеются. Вот я, например…»

По-новому Долову теперь виделась история вообще и история XX века в частности. Этот век, с точки зрения богов, нёс в себе максимальную опасность. Целое государство, взявшее за основу атеизм, рвалось в космос и к тайнам Вселенной. Не случись крах СССР, ещё неизвестно, до чего дошёл бы прогресс человечества. Но увы…

Крах произошёл, и начался безудержный праздник под названием «общество потребления», будто кто-то очень умный и дальновидный решил как можно быстрее сжечь все доступные ресурсы на пустяки и ерунду. Чтобы в будущем гарантированная нехватка этих ресурсов погрузила всю планету в вечную войну за их остатки.

Войну, угодную богам.

Человечество вряд ли вымрет, но, утратив возможность осваивать звёзды и заниматься фундаментальной физикой, оно деградирует до уровня, обеспечивающего вечное процветание богов. Или одного бога. Возможно, это понимал и Виракоча. Но поскольку он уже безнадёжно проиграл, то решил поправить реальность.

Как именно сочетаются его покинутый мир XXI века и тот, который он собственными действиями создаёт сейчас, в голове Ивана никак не укладывалось. Однако построить СССР на южноамериканской почве он собирался вполне серьёзно. Если хватит жизни…

И даже если Виракоча посчитает договор невыполненным, Иван всё равно останется доволен собой. Уже сама демонстрация возможности жить в бесклассовом справедливом обществе станет подвигом. Если же удастся сделать его стабильнее Советского Союза, появятся реальные шансы на мировую победу социализма, единение всех народов мира и выход за пределы планеты.

Нужно лишь решить проблему вырождения управленческой элиты, придумать механизм её позитивного обновления. Чтобы не повторить ошибку КПСС из своей истории.