Кто такая Марта (СИ) - Началова Екатерина - Страница 20

— Всегда мечтал подружиться с настоящей высокородной леди! А правда, что вы едите только сладкий хлеб?

Сокур до макушки засыпал меня вниманием и вопросами. После раскрытия он вдруг начал считать меня чуть ли не стеклянной — почтительно подавал руку, даже если препятствие было высотой с палец, активно подкармливал и все пытался затащить в повозку под навес. Утверждал, что для безопасности. Он вслух беспокоился, что нежная высокородная леди вот-вот сгорит на солнце, что меня насмерть продует ветер или что я с минуты на минуту умру от недостаточного питания. Судя во всему, моя скоропостижная кончина в текущих суровых условиях была практически неминуемой. Змей как будто напрочь забыл, что до того я прекрасно могла спрыгнуть с повозки без перелома, спокойно ела два раза в день вместе со всеми и как-то выживала на ветерке. Девушка с черными волосами и девушка с рыжими волосами были для него двумя разными девушками. Убедить, что это все одна я, оказалось невозможным. Полианну Сокур забыл в мгновение. Она исчезла. Хотя черный парик открыто лежал на мешках с вещами.

— А правда, что высокородные встают только в полдень? А что верховный маг испепеляет любого, кто ему не поклонится? А что знатные дамы купаются только в меду, молоке и цветочном нектаре?

Зверская часть его вопросов оказалась совершенно возмутительными слухами, которые, оказывается, активно ходили среди людей и низкородных. Я даже не могла предположить, что они так странно о нас думают. А Сокур спрашивал и улыбался, то по-мальчишески непонимающе, то с мягкой хитринкой, и мне никак не удавалось уловить границу, где одно у него перетекает в другое. Но, в целом, мне он казался искренним. После разговора с Тараном я немного успокоилась насчет Денира и теперь активно объясняла, возмущалась, защищала отца, да и всех высокородных заодно.

— Мы не едим только сладкий хлеб! Точнее, порой едим, но у нас не только сладкий. Иногда он и обычный, не сладкий. С семечками! Если есть с супом, сладкий хлеб не нужен.

— Вы едите супы? — Сокур расширил глаза.

— Ты шутишь? — подозрительно переспросила.

— Нет. — Глаза у него были честными. И верилось, и не верилось одновременно.

— Конечно, мы едим супы!

Дорога чуть подсохла и ехали мы бодрее. Таран мирно насвистывал песенку, слушая мои разъяснения. Стэк традиционно шел рядом с повозкой, только теперь с моей стороны. Я порой посматривала в его сторону, ловила все еще нечитаемый, но уже не такой тяжелый взгляд. Иногда Стэк даже улыбался. Сокур заставил его принести мне как можно больше ягод. Съесть их все я не смогла. Хотя Сокур очень старался, чтобы я съела и еще немного пожила.

Следующий вопрос он задал дотошно щурясь.

— Какие именно супы?

— Какие… Как и все, мясные, иногда овощные… С курицей. С капустой. С кнедликами!

Я очень старалась рассказать все, как есть, чтобы он понял, что мы же совсем одинаковые.

…почти одинаковые, кроме происхождения, воспитания, условий жизни и силы.

— А сладкие?

— Иногда… — признала, внезапно вспомнив сладкий суп на молоке.

— А если суп сладкий, хлеб тоже сладкий?

— Э-э-э…

Замялась. Сокур сощурился. В рыжих глазах уже читалась веселая уверенность, что высокородные на сто процентов состоят из сладкого хлеба и нектара. И да, что без особого питания, я, конечно, не переживу ночь.

— Ты же видел, что я ем то же, что и вы! И хлеб, и морковку… И ярышник.

— Одно дело тут, а другое — там, — парень завел глаза к небу, иллюстрируя то самое небожительское «там».

Вздохнула. Отчасти он был прав. Если мама любила простую еду, то бывший Змей папа был неравнодушен к деликатесам. Порой у нас были обеды и по восемь смен блюд. Икру подавали обязательно с особыми блинчиками, сметаной из козьего молока и лимонными дольками. Рыбу папа предпочитал синюю, самую редкую, из теплых южных морей. Ее запекали с чесноком и сливочным соусом, подавали с аспарагусом и трюфелем. Рассказывать все это Сокуру было нельзя. Чувствуя, что вот-вот начну путаться в показаниях, я скорее ушла со сложной темы.

— …но спим мы как все! Почти каждый день встаем с рассветом, редко удается до полудня поспать. Мама не разрешает, дел много. Надо же умываться, учиться, завтракать, потом объезд…

— А работа? — коварно уточнил парень, подсаживаясь рядом. Он как-то ловко ловил пробелы в моих ответах.

— Я пока не работала, — честно ответила. — Я потом… Но я делаю работу по дому, могу подмести, приготовить, ягоду собрать или границу проверить — помогаю маме. А папа работает. Иногда даже ночами.

— Он может испепелить?

— Может, конечно, он же верховный маг, — гордо кивнула. На этом месте Сокур понимающе кивнул головой. Он явно представлял, как страшный верховный маг испепеляет несогласных, и я скорее поправилась. — Но он никого не испепеляет, честно.

— Ты его сопровождаешь? На работе.

— Нет, конечно… Мне там нечего делать…

— Тогда как ты можешь быть уверена, что он никого не испепеляет?

Растерявшись, я замолчала. Как объяснить Сокуру, что отец не убивает любого, кто не склоняет головы, я не знала. Конечно, я не сопровождала его на службу, но была абсолютно уверена, что там не происходит испепелительных казней. Рыжий Змей же, услышав, что я не нахожусь с отцом все двадцать шесть часов в сутках, не мог поверить, что за это время тот хотя бы одного не превращает в пепел. Доказать обратное не получалось. Слушая нас, Таран только посмеивался. Стэк, по виду, тоже веселился — я видела, как периодически сверкают белые зубы. Я немного сердилась, потому что высокородный Стэк — который явно был высокородным, потому что иначе вряд ли бы знал Кирела и не пошел бы к озеру — мог бы и помочь с ответами. Но Стэк помалкивал, так что сражалась я с Сокуром один на один.

— Он никого не испепеляет! — стояла на своем.

От порыва ветра у меня с головы слетел капюшон, и Сокур заботливо вернул его обратно.

— Откуда знаешь? — с улыбкой спросил.

— Потому что папа хороший! Он справедливый.

— Ты же его дочь, чего ему не быть с тобой хорошим…

— Он соблюдает закон! Он справедливый!

— Одно не отрицает другое, да? — Сокур на ходу спрыгнул, и его губы опять растянулись в задорно-нахальной улыбке. — А в меду ты купаешься? А в молоке?

— Нет!

От вопроса я только рассердилась. Еще и пришлось умолчать, что иногда в ванну я действительно добавляю мед. В редких случаях! Так не поверит же, что не всегда, и что несколько ложек… Я удрученно примолкла.

— Слышал, высшие маги купаются в духах, — заметил Таран, перестав насвистывать мелодию. — Наши к ним близко даже подойти не могут, носы закладывает. Драконессы, говорят, вообще в золоте каждый день плавают. Когда муж им всовывает, причиндал потом золо… — Таран встрепенулся и оборвал себя. — Ой, миса, прости! Забылся! Виноват… Только не бей, я сам!

Он собственноручно постучал себя по губам.

— Да ладно, — сердито произнесла, глядя вниз. — Всё я знаю…

Как им объяснить, что различия не так велики?

— Знаешь про золотые ванны? Или про ласки мужей? — поинтересовался Сокур. Он шагал вприпрыжку, на ходу обрывая с деревьев желтые листья. Ветки гнулись низко, но листья отдавали.

— Марта, не отвечай, — почему-то заметил Стэк.

— Не командуй девушкой, — быстро опередил меня Сокур. — Она может отвечать, когда хочет. Да, Марта? Так что?

— Нет никаких золотых ванн… — вздохнула.

— А ласки?

Стэк опять не дал мне ответить, хотя я уже хотела.

— Тебе ее отец язык вырежет за такие вопросы. И будет прав.

— Скорее испепелит, — Сокур отвечал беспечно.

Они оба шли с моей стороны.

— Он проявленный из твоих. Предпочтет отрезать. Если кто-то раньше не справится…

— Серьезно? — глаза Сокура округлились. — Марта! Твой отец бывший Змей?

Намека Стэка он будто не расслышал. Прыгнув обратно на подножку повозки, Сокур пытливо всмотрелся мне в глаза.

— Ну да… — с некоторым удивлением подтвердила. — Я думала, все знают…