Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 6 (СИ) - "Holname" - Страница 53

Но этот страх был не паническим. Он был холодным, обдуманным — страхом того, кто привык просчитывать ходы. В нём теснились сомнение, осторожность и настойчивая жажда добыть хоть крупицу знания о враге, чтобы однажды остаться в живых.

— Интересно, — я произнёс с полуулыбкой, хотя в уголках губ больше пряталась усталость, чем насмешка, — что ты задаёшь этот вопрос мне, а не своему божеству-покровителю.

— Задавать вопрос о боге другому богу? — в голосе Акиры скользнуло лёгкое недоумение, как будто я сморозил что-то откровенно глупое. Но глаза его оставались серьёзными. Кажется, сейчас он как никогда ясно осознавал: мы, люди, плыли в одной лодке… а боги — в другой. И эти лодки шли в разных направлениях.

— Это был Марс, — сказал я ровно. — Бог войны из греческой мифологии.

— Значит, ты знал, кто он?

— Я понял, что это именно Марс, но не сразу.

— Зато ты сразу понял, что он бог.

— У богов золотые глаза, — я чуть прищурился, вспоминая, как они сверкнули в полумраке зала. — Пусть они и выглядят, как люди, но даже ты явно заметил: энергия вокруг них чужая, жёсткая, как лезвие. Думаю, если бы ты этого сам не понял, не стал бы прятаться в тени, как крыса.

Акира скривился, уголки губ дёрнулись, но он промолчал.

— Мне казалось, — тихо бросил он, — что ты хочешь перемирия, а не драки.

— Прости-прости, — я ответил, даже не пытаясь придать голосу убедительности.

Наступила тишина, но она уже не была просто звуком — она обволакивала, цеплялась за кожу липким холодком. Ветер принес запах сырой земли и прогретого камня, словно напоминая о недавнем бою и пыли, что ещё витала в воздухе. Я чувствовал, как ткань бинтов медленно впивается в ожоги, оставляя за собой тупую, но назойливую боль. Каждый вдох отдавался металлическим привкусом крови на языке.

Акира чуть склонил голову, его тёмные волосы на миг заслонили глаза, но я успел уловить в них живой, колючий интерес. Он был похож на хищника, который ждал, пока добыча сделает неверный шаг.

— Так, какие способности есть у этого бога? — наконец спросил он. Его голос прозвучал ровно, но в нем была тихая жажда, словно он пытался выудить из меня не просто ответ, а слабое место.

— Думаю, для него было бы позором использовать эти способности на мне сейчас. Я слишком слаб, чтобы называться богоубийцей.

— Кто такие богоубийцы?

Я на мгновение закрыл глаза, словно слова, уже сорвавшиеся с губ, можно было бы загнать обратно. В висках отозвалась ноющая тяжесть. Перед внутренним взором промелькнули картины будущего — пылающие города, лица тех, кто решится бросить вызов богам. Но до той войны был ещё год.

— Слово для тех, кто способен бороться против богов, — тихо сказал я, стараясь, чтобы голос звучал обыденно. — Оно просто всплыло в моей голове. Я не знаю ни одного человека, кого уже можно было бы считать таковым. Как ни крути, люди слабы.

Акира задумался. Я видел, как его пальцы медленно сжались в кулак, будто он хотел удержать само слово, вырезать его на своей памяти.

— Марс имеет всего три способности, — продолжил я. — Количество таких особенных навыков у всех богов ограничено. Понять их — ключ к успеху в будущем.

— И ты поведаешь мне эту правду?

Я улыбнулся широко, и в этой улыбке было что-то от ножа, который уже коснулся кожи, но ещё не прорезал её. Да, я определенно испытывал смесь радости и жажды мести.

— Хочу понаблюдать за реакцией остальных богов. Когда они поймут, что их любимчик собирает о них сведения, у кого-то затрясутся поджилки. Это будет прекрасная месть за то, что они сделали со мной.

Акира нахмурился, в его взгляде промелькнуло недоверие.

— Любимчик?

— А как мне тебя ещё назвать. Тебе боги сами подсовывают места, где лежат артефакты. Против меня же устраивают засады.

Его губы дрогнули, будто он хотел что-то возразить, но взгляд остался холодным, цепким.

— В общем, — я говорил уже спокойнее, словно вынимая из глубины памяти тяжёлую книгу знаний, — у Марса всего три особенных навыка, которые делают его по-настоящему опасным.

Я почувствовал, как воздух вокруг будто сгущается — словно само слово «Марс» наполняло пространство тяжестью древних войн и кровопролитий.

— Первый — «Арена богов». Марс способен вырезать кусок мира и превратить его в арену, где все законы подчиняются ритуалу войны: боль не уходит, оружие не ломается, кровь не сворачивается. Здесь он становится абсолютным судьёй, и даже другие боги не могут вмешаться.

Акира прищурился, будто пытаясь представить, каково это — оказаться в таком месте. Его плечи напряглись, а пальцы сжались в кулак, будто он уже готовился к этому немыслимому испытанию. Я видел, как у него на лбу проступили капли пота — даже без прямого столкновения с Марсом холодок страха проникал под кожу.

— Второй — «Осквернённая Победа». Любая победа над Марсом приносит необратимую потерю. Друг, часть себя, цель или смысл — что-то из этого непременно уходит навсегда. Никто не выигрывает войну против него без расплаты. Даже если победил — ты уже проиграл. Но эта способность работает только тогда, когда он ее активирует.

Акира молча кивнул, в его глазах мелькнула тень понимания и ужаса одновременно. Он будто ловил на себе тяжесть этих слов, испытывая ту же боль заранее.

— И наконец, — я сделал паузу, чувствуя, как каждое слово ложится тяжелым камнем на мои плечи, — «Знамёна Погибших Легионов». В момент своего наивысшего гнева Марс вызывает эту армию. Это не просто фантомы — это тени богов и воинов из разных эпох. Их присутствие стирает силы и разрушает заклинания.

В воображении всплыли призрачные фигуры, скованные цепями времени и смерти. Полубоги, обагрённые проклятиями, с древним, забытым оружием, всё ещё способным убивать. Их крики, от которых дрожит не только тело, но и дух, разрушая магию врагов.

Акира глубоко вздохнул, глаза его чуть округлились.

— Теперь ты понимаешь, — сказал я тихо, — почему с ним нельзя бороться просто силой. Его мир — ловушка, его победа — проклятие, а его войско — само воплощение смерти.

В этой тишине, пропитанной ощущением неминуемой гибели, мы оба понимали — борьба будет долгой, и каждый наш шаг — на грани между жизнью и забвением.

— И ты не собираешься рассказывать мне, откуда у тебя эта информация? — голос Акиры прозвучал с легкой насмешкой, но глаза жадно искали правды.

— У тебя свои источники, — ответил я, — у меня — свои.

Внезапно перед глазами вспыхнуло первое уведомление, словно холодный свет монитора вырезал пространство вокруг. Я моргнул, и тут же появились еще два, один за другим:

[Уведомление системы]

Боги возмущены тем, что вы только что сделали.

[Уведомление системы]

Арвелион, Хранитель Вечных Условий, говорит, что вам это с рук не сойдет.

[Уведомление системы]

Марс, бог войны, замер в напряжённом молчании.

Я не мог отвести взгляд от последнего сообщения. В груди повисла тяжесть — холодный страх, острый и пронизывающий, как тончайшая игла.

Марс наблюдал за мной. Его присутствие, хоть и невидимое, было ощутимо всей кожей, каждой нервной клеткой.

Я замер, будто окаменев. Даже выдох застрял в горле. Потому что это значило одно — он уже не стоял на человеческой земле. Боги не могли просто так появляться в нашем мире, и это давало мимолётное ощущение безопасности. Но в глубине души я знал — этот миг — лишь передышка. Никто не знал, что грядёт дальше.

— Тогда следующий вопрос, — голос Акиры вырвал меня из пеленой мыслей, — что ты планируешь делать дальше? К чему всё это перемирие, и что ты задумал?

Я замолчал, пытаясь выбрать верные слова. Перемирие с главным героем — ключевой пазл в этой страшной игре, без него я не смог бы объединить разрозненные силы, заставить людей идти против богов. Антагонист никогда бы на такое не решился.