Развод в 45. Предатель, которого я любила - Каттен Лила - Страница 8

Это не жалость. Нет. Это злость.

Злость становится нестерпимой, и я хочу закричать. Потому что это не опека, не забота с его стороны. Это черт те что.

– Ты можешь хотя бы постараться быть нормальным? Хотя бы немного. Наш сын поступает на такой важный факультет, в лучший вуз. Дай ему это сделать без нервов. Пусть он думает о поступлении, а не о том, как мы с тобой… выживаем на одной территории.

То, что я сказала в конце, не должно было прозвучать. Но я уже не могу держать в себе так много невысказанной боли. И если он сейчас догадается, то так тому и быть.

Однако, судя по взгляду Никиты, он думает совсем не об этом.

– Я не хотел, Олесь, – его голос спокойный и такой низкий. – Я просто за тебя волнуюсь. Вот и все.

– У тебя странная передача чувства, заботы. Непонятная мне, – хватаюсь за ободки на колесах. – Приятного аппетита, я поеду в спальню и приму душ.

– Может тебе помочь?

– Если мне понадобится твоя помощь, я нажму кнопку.

– Хорошо, – я вижу, как его кадык дергается, но он не говорит больше ни слова, отпуская меня, так, как есть. В растрепанных чувствах.

А мне и не нужны слова. Просто не нужны. Люди часто используют их, чтобы пустить пыль в глаза. Чтобы замаскировать свои грязные грехи. Слова – это просто. Это не тягостно. Ты просто открываешь рот и говоришь.

Я бы оценила один поступок, вместо миллиона слов. Всего один. Но что бы ни сделал мой муж, я буду вынуждена делить на два. Теперь только так.

Ложась в постель в одиночестве, я желаю одного: уснуть, пока не пришел Никита.

Сегодня мы с детьми долго играли в настольные игры. Раньше мы садились играть на наш мягкий ковер в гостиной. Настольные игры сменялись дженгой, или картами. Но таких моментов было так много. Теперь же мой старший ребенок уезжает строить свою жизнь. Младший ребенок хочет быть на месте старшего. А мне бы и самой перестать быть неумелым «ребенком».

Попытка уснуть не оправдалась. Никита лег в постель, застав меня за мыслями, и на этот раз не стал оставлять включенной свою лампу. Сразу лег, погасив ее, и замер.

Сердце стало метаться в груди, словно ища к нему путь. Глупое, безнадежное.

«Сколько еще ты вытерпеть готово, прежде чем разобьешься окончательно?» – сотни раз я задавала этот вопрос, но ни разу к ответу так и не приблизилась.

– Спокойной ночи, – сказала, заставляя его снова зашевелиться.

Субботнее утро тихое. Пока дети еще спят, я выезжаю к Лиде, которая, тихо прикрыв дверь, готовит завтрак.

– О, а ты чего так рано встала? Не спалось?

– Нет. Поэтому доброе утро.

– И тебе доброе.

Она ставит передо мной чашку кофе и порцию каши.

– Запеканка почти готова.

– Спасибо. Давай со мной.

– С удовольствием, – подруга опускается на стул напротив меня и смотрит с заботой. – Ты как?

– Большие планы на сегодня.

– Это какие?

– Хочу поехать с детьми и Никитой в торговый центр. Лена же джинсы хотела, так и не взяли. А сыну хочется купить всякого для учебы.

– Действительно, большие. Мне поехать с тобой?

– Если тебе несложно.

– Ну что за разговоры, Олеся? Лучше скажи мне, расписание на следующую неделю.

За разговором нас застает сначала сын. Он выходит, почесывая живот, и целует нас обеих, прежде чем сесть за стол. Затем появляется муж.

– Никит, поедем сегодня по магазинам?

– Не вопрос. У меня выходной. Что-то конкретное?

– В торговый центр нужно.

– Хорошо.

– Сынок, а ты занят будешь?

– После обеда хотел к друзьям сгонять. Они тоже скоро уезжают.

– Я займу тебя ненадолго, да и к обеду думаю, справимся.

– А я пойду разбужу спящую царевну, – Лида оставляет нас за столом одних.

Артур косится на отца, затем на меня. Но увидев мою улыбку, отвечает такой же.

По коридору слышится топот босых ног.

– А мы, правда, по магазинам?

– Правда. Собирайся давай, – киваю на ее пижаму в горошек. – Завтракаем и выезжаем.

– Все?

– Что все?

– Ну… тебе разве не сложно, мам?

– Нет, конечно.

– А вдруг ты устанешь? – снова задает вопрос, кусая губы.

– Лен, я в порядке. Если я устану, поеду с Лидой домой, а вы останетесь с папой, завершать покупки.

– М, ясно.

Она молча уходит с кухни, а я подавляю порыв отправиться за ней и снова задать тот самый вопрос, который вновь вертится на языке.

Глава 8

Была ли я права в своих подозрениях? Имела ли право обижаться на дочь?

Я так сильно запуталась, что все смешалось. Неверность Никиты, дочка, которая предпочитала быть ею дома, а не снаружи, маячащий на горизонте развод.

 Я должна в этом разобраться. Иначе это сведет меня с ума.

Мы приехали в торговый центр. Сын тут же попросил меня отпустить ободки и взялся за поручни коляски сам.

– Не хочу, чтобы ты устала, – прокомментировал он свои действия.

Было ощущение, что это он привез меня сюда купить что-то в подарок, а не наоборот. Так как я стала обладательницей красивой подвески.

«Сынок, ты работал не для этого весь год», – это все, что он позволил мне сказать, прежде чем оплатить.

Тогда я и задала вопрос в своей голове: «Стесняется ли моя дочь, мать инвалида?»

Ответить сил не хватило. Достаточно было посмотреть на то, как она сторонилась нас и шла чуть поодаль, словно случайно задерживаясь у витрин магазинов.

Что было странно? Муж, вышагивающий рядом с Артуром и повторивший несколько раз: «Скажи, когда тебя подменить, сынок».

Мой, теперь уже ответный подарок в виде наручных часов, сын принял с улыбкой. Он вырос. Он стал молодым мужчиной, и я хотела, чтобы у него был этот мужской аксессуар. Никита поддержал идею и купил хорошую, дорогую, кожаную сумку для учебы.

– Ого, вы прямо… Спасибо, – улыбка на его лице, поцелуй в щеку и горящие глаза были еще одним «спасибо». Он всегда умел принимать подарки.

Мужчины сели на лавочку, подождать ковыляющую позади Лену, а я отправилась в магазин одежды.

Спустя время, Лена вошла за мной. Народа было немало, а я как раз попросила консультанта мне помочь найти размер для дочери.

– Мам?

– А вот и ты. Давай, примеришь эти джинсы.

– Спасибо, – пробормотала она и, взяв вещь у консультанта, быстро ушла.

Я ждала ее в сторонке от выхода из примерочных, чтобы не мешать. Лена вышла уже переодетая обратно в свои штаны.

– Подошли.

– Ага.

– А чего не показала.

– Да… Не стоит. А, папа оплатит или ты? Там неудобно будет для коляски, я могу сама.

– Ладно, – спрятав за улыбкой накатывающую обиду, я дала ей карту и поехала на выход.

– Ну что, поедим давайте. Тут ресторан хороший, итальянский.

– Ты как мам? – сын посмотрел, и я снова улыбнулась.

– Было бы здорово.

– А Ленка… а, вон идет, – Никита кивнул дочери, как раз когда она подошла.

– Спасибо, мам, – протянула карту, но поцелуя я так и не получила.

– Носи на радость.

– А мы сейчас куда?

– Обедать. Сегодня Лида пусть отдохнет.

С собой мы ее так и не взяли. Она сказала, что приедет, если будет нужна. У нее болеет внучка, и я бы ни за что не просила остаться со мной и просто так таскаться позади.

В ресторане мест свободных было мало. Но на четверых столик таки нашелся у окна. Вид был прекрасным на все три этажа торгового центра. Сверху нам были видны фонтаны и высаженные в огромных горшках цветы, а также огромная люстра, свисающая с потолка чуть выше нашего обзора.

Попросив убрать стул, так как я немного устала на данный момент и пересаживаться было бы неудобно, как и держать спину ровной.

– Надо сделать фото, – вспомнил сын наш привычный ритуал, который не продолжался… долгое время.

– Артур, – Лена закатывает глаза.

– Давайте, ближе к маме, сейчас позову официантку.

Девушка делает несколько фото, принимает заказ и уходит, а мы рассаживаемся по местам.