Ревизор: возвращение в СССР 42 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 18

– Да, такой вариант вполне впишется в задуманный сценарий, – согласился я.

***

Москва, Московский государственный историко-архивный институт

Карина изрядно струхнула, когда Брагина вышла перед всеми и стала изобличать ее. Она до последнего думала, что Женька не решится на такой шаг после визита к комсоргу и уже практически успокоилась, а тут на тебе… Но, увидев реакцию сокурсников и их вопросы, Карина возликовала. Никто не собирался поддерживать дурацкие Брагинские идеи про бойкот.

Вот и чудненько, – довольно подумала Карина, глядя, как Женька безуспешно пытается спорить с группой. – Вот же дурочка, хотела меня опозорить, а в итоге сама себя выставила на посмешище.

На первой перемене ей никто ничего плохого не сказал, и Карина полностью расслабилась, решив, что гроза миновала.

– Займешь мне место в столовой? – попросила Карина подругу на большой перемене. – Мне нужно конспект дописать, не успела чуть-чуть, буквально минутку надо еще.

– Нет, Карина, не смогу, – покачала головой Катя Громова, поджав губы, – если честно, совсем не ожидала, что ты такая. Была о тебе лучшего мнения.

– Что? Ты что, на стороне этой Брагиной, что ли? – изумленно посмотрела на подругу Карина. – Но почему? Что я такого сделала? Вы ведь даже не знаете моего бывшего, сами же говорили перед этим…

– Ну, то, что мы его не знаем, не мешает понимать, что ты поступила плохо, – спокойно ответила ей Громова. – А кроме того я тут подумала. Вот мы вроде как подруги с тобой… А если поссоримся, ты и обо мне гадости говорить всем начнешь? Правильно я понимаю?

– Но… – начала отвечать Карина,..

– Не отвечай. Вопрос был риторический, – припечатала Громова и направилась к выходу из аудитории.

За ней потянулись сокурсники, с интересом слушавшие перепалку. В глазах никого из них сочувствия Карина не увидела. А окончательно добил ее торжествующий взгляд Брагиной, которая, довольно улыбнувшись, вышла вслед за всеми в коридор.

***

Москва

Сразу после Васи прикинул по времени, что на перемену в МГУ не успеваю. Сидеть там и ждать где-нибудь в буфете, пока закончится следующая лекция, не хотелось. Поэтому поехал в «Ромэн». На проходной набрал по телефону Боянова, поскольку мне сказали, что Вишневский уехал, а вот он на месте.

– Михаил Алексеевич, это Павел Ивлев, – сказал я ему, – хотел зайти, переговорить!

– Павел, здравствуй! Мы тебе всегда рады, приезжай хоть прямо сейчас! – радушно сказал заведующий театра по литературной части.

– Так, а я уже здесь, это я с поста вас набрал. – ответил ему.

– Дай трубочку вахтеру, пожалуйста…

Услышал, как он сказал вахтеру, уж больно громко это прозвучало:

– Этого молодого человека запомните и всегда пропускайте без вопросов. Это наш драматург!

Что же… Приятно такое было слышать от человека на такой высокой в должности в московском театре не из последних…

Поднялся в его кабинет, постучал.

– Заходи, дорогой, заходи! – услышал голос из-за двери.

Когда зашел внутрь, Михаил Алексеевич уже встал со своего кресла и шел мне навстречу.

– Наверное, Павел, зашел спросить, когда уже там, наконец, гонорар на тебя обрушится? – улыбаясь, спросил он. – Можно же по-прежнему Павел? Или, учитывая, какой скачок произошёл в карьере, уже лучше с отчеством?

– Да давайте как и раньше общаться, возраст, все же, у меня не располагает меня по имени-отчеству величать, – улыбнулся я в ответ на подколку. – И нет, я не поводу гонорара.

– Вот, драматургом стал, а не зазнаешься, молодец! А то видали мы некоторых… – обрадовался Боянов. – А что не по поводу гонорара, ты с этим завязывай. Не дай бог слухи пойдут, что тебя деньги не интересуют. Обдерут тебя как липку при других постановках. В соавторы фиктивные начнут набиваться со словами, что тебе-то деньги не нужны, а нам даже очень…

Вспомнив, что пришел все же в цыганский театр, и Боянов действительно за меня волнуется, потому что бескорыстие оскорбляет его природу, сразу же разъяснил,

– Не переживайте, Михаил Алексеевич, свое я никому не отдам. Соавторство фиктивное… Нет уж, я и сам способен справиться с тяжестью полагающихся за пьесу денежных знаков. Просто сейчас с деньгами порядок, вот я и не спешу особенно. Тем более знаю, что за вами не заржавеет, и когда время придет, оповестите меня.

– Все верно, оповестим, – закивал Боянов, – где-то месячишко еще обожди, и все оформим, как положено. Сумма приличная выйдет, кстати. Не меньше четырех тысяч. Это ты правильно в двух актах пьесу написал…

– Да, приличная, – согласился я.

– Так а если не по поводу денег… В чем тогда вопрос? – перешел к делу Боянов.

– Тут такое дело… Я же в Кремле на полставки работаю, а там есть такая Группа молодёжного общественного контроля при Верховном Совете. Она рейды проводит по поимке взяточников, а меня к работе привлекает. Короче, реквизит нужен. Нужно двух сотрудников нарядить в выходцев с Кавказа, а двух милиционеров в цыган. Решил у вас одолжить одежду, если возможно.

– Это что, Кремль такими вот делами занимается? – не на шутку поразился Боянов. – Во дела… Одолжим, конечно. Пошли, я лично помогу подобрать все. Рост и вес тех, кто костюмы надевать будет, подскажешь?

А вот с этим у меня проблема. Марка и Ираклия я вполне могу размеры назвать, а вот что касается милиционеров, что будут цыган изображать…

Изложил свои сомнения Боянову.

– Давай тогда самое сложное сделаем, подберем кавказский реквизит, все же у нас его маловато. А этих двух милиционеров ты потом сам к нам отправь, пусть меня только предварительно наберут. Мы их за десять минут как надо оденем!

Пока искали реквизит, задал Боянову еще один вопрос:

– Не подскажите еще, можно ли через вас раздобыть пару билетов в Большой театр? Хотели вот с женой на «Моцарта и Сальери» сходить…

Да, Валентине Никаноровне поход в «Большой театр» очень понравился, и теперь Галия ждала, когда я тоже поведу ее на «Моцарта и Сальери». Все же Кондратов и Цивин в нем были настоящими звездами… Между тем, я знал, что раздобыть билеты в Большой театр не так и просто. Я не был даже уверен, что прокатит мой трюк с кремлевскими корочками, такой это дефицит. Чуть ли не все билеты отдавали в «Интурист» с целью извлечения инвалюты из интуристов. Опасался, что посмотрят в кассе «Большого театра», какая должность у меня в корочках, и скажут – видали мы карликов и покрупнее…

– Да вообще не проблема, ты же теперь один из нас, – порадовал меня ответом он. – Одно огорчает… – грустно сказал он, и взялся за сердце.

– Что именно? – настороженно спросил я.

– Что не к нам в театр ты контрамарку просишь! – ответил он.

Пока я думал, что ответить, он рассмеялся.

– Не напрягайся, Павел, я шучу просто. Сюда ты жену уже водил, а вот в Большой, я так понимаю, еще не доводилось, верно?

– Так и есть, – подтвердил я. – и вроде уже третий год в столице живем, а все никак не появлялось возможности…

– Значит, на ближайший день, когда «Моцарта и Сальери» ставят, и добуду тебе билеты. И ты еще подумай – сейчас самый писк моды – это Гамлет с Высоцким на Таганке. Туда нужны билеты?

– Спрашиваете! – восторженно сказал я.

– Тоже будут. Давай только на следующую неделю, чтобы от Большого успели остыть, и объективно потом впечатления сравнить.

Подобрали вместе с Бояновым реквизит на Марка и Ираклия, и я поехал в МГУ. Надо побыстрее с Ираклием поговорить, а то на него уже и реквизит готов, а он еще ни сном, ни духом, что мы для него придумали…

Глава 8

Москва, МГУ

В этот раз по времени вписался неплохо, приехал в МГУ за десять минут до конца пары, так что, когда прозвенел звонок, ждал Ираклия уже в коридоре у двери. Но прежде чем он вышел, конечно, со всеми пришлось поздороваться, кто первый к двери рванул. Кто-то радовался, что я, наконец, появился, кто-то подкалывал, спрашивая, являюсь ли я все еще студентом вообще, или мне диплом о высшем образовании досрочно дали. Но злобного ничего не было, все были в курсе и про «Труд», и про радио, и про Кремль, и понимали, в общем, что времени просиживать штаны на студенческой скамье у меня нет.