Маска теней (СИ) - Кас Маркус - Страница 18

— Если вам не хватает средств на первый класс в «Фонарях», это не значит, что место недостойное. А банник там действительно обитает, подтверждаю, — очень спокойно и взвешенно парировал один из них.

Разодетый покраснел и замолк, а я продолжил рассказ. Перейти к другим артефактам не успел — закончилось время занятия. И, судя по тому, как неохотно расходились студенты, наскучить я им точно не успел. Несколько даже подошли и спросили, где почитать по городские артефакты и буду ли я ещё рассказывать на занятиях про подобное.

В общем, по итогу на мою кафедру записалось с полсотни человек сразу.

В перерыве между занятиями я решил прогуляться по академии. Всё же атмосфера была приятной — все куда-то бежали, горячо обсуждали предметы, шарахались от преподавателей, там и тут звучали взрывы смеха, возникали конфликты, которые решались мгновенно. Очаровательно.

За мной увязался ректор, но его присутствие ничуть не мешало. Ряпушкин тоже делился только радостными известиями. Поделился он и новостями про сына, который после той истории с зеркалом взялся за ум, перестал водиться с дурными компаниями и посещать сомнительные заведения, и вообще стал молодцом.

— Он тоже к вам записался, — с гордостью доложил ректор, хотя я и без того знал весь список. — Хочет помогать артефакторам.

Вот это приятно. Немногие одарённые жаждали делиться силой и знаниями с нами. Столько слухов ходило вокруг нашей деятельности, что неудивительно. Чего стоил один страх того, что в накопитель может уйти весь источник мага. Ну и прочие домыслы.

Ничего, я сделаю это искусство популярным.

— Ваше сиятельство, может, поделитесь книгами из вашей библиотеки? — попросил Драговит Ижеславович. — Я таких историй отродясь не слышал, как вы рассказывали сегодня. Обещаю, ценные материалы не пострадают. Знаю специалистов, снимут копии так, что ни одна пылинка не пропадёт.

— Может, не попадёт? — улыбнулся я, соображая, что ответить.

Честно говоря, не подумал, что делюсь чем-то неизвестным. Наверняка же должно быть где-то записано…

— И это тоже, — с готовностью согласился ректор. — Сами же знаете, у академии с обучающими материалами ну прямо-таки беда! Сколько я запросов в архивы отправлял, ну хоть бы что прислали интересное.

— Что-нибудь придумаем, — неопределённо пообещал я.

Надо бы у Баталова попросить найти книги и научные труды из тех, что уже можно рассекретить. Я был уверен, что такого найдётся много, просто некому было заниматься.

И впредь стоит осторожнее с историями. Вдруг тоже что тайное раскрою.

Навстречу нам шла Зотова. И мгновенно стало понятно, что случилось нечто неприятное.

Выглядела девушка прекрасно — никаких тёмных одеяний и декольте, а вполне себе подобающий наряд для преподавателя. Строгое платье с высоким воротом, волосы идеально уложены и собраны в хвост, лаконичный макияж. Ну просто-таки выпускница института благородных девиц, а не тёмный маг на страже империи.

Но лицо её было чересчур бледным, да и губы так плотно сжаты, что и не менталисту ясно — она на взводе.

— Доброго дня, ваше сиятельство, — воспитано поздоровался я, поклонившись.

— А вам того же! — нервно ответила она, ускоряясь.

Когда девушка скрылась за поворотом, Ряпушкин чуть приблизился и тихо объяснил:

— На тёмную кафедру никто не записался. Мало того, кто-то на доске рядом с расписанием кафедры неприличное слово написал… Ей-богу, очерк явно аристократический, но выражения кабацкие. Стёрли, но Мария Алексеевна успела увидеть.

Ожидаемо, но всё равно некрасиво. Уж если со скепсисом к артефакторике отнеслись, что уж говорить про тёмных.

Я развернулся и последовал за Зотовой. Её занятие стояло как раз после моего.

Во-первых, я же обещал приглядеть за ней. Во-вторых, если уж тёмная выйдет из-под контроля, то кто здесь сможет её остановить, кроме меня? Ну и третьих, и, пожалуй, самое важное — стоит её просто по-человечески поддержать.

А насчёт надписи… По чернилам можно отследить владельца ручки. Практически все предметы, которыми пользовались аристократы, были зачарованы. Чтобы больше и лучше работали. А любой магический след артефактор в силах отыскать и использовать. В данном случае — чтобы написанное волшебным образом проявилось на лбу автора. Да так, чтобы не смыть было. Этим я решил заняться после.

Тёмную кафедру организовали в дальнем крыле. Бывшее обиталище садовников уже пару лет как стояло в запустении. Мастеров-природников переселили в отдельный корпус, а тут устроили склад всего, чему места другого не находилось.

Помещения убрали, обновили краску, но ощущение всё равно было странным.

Да и окна выходили на ту часть парка, что была довольно дикой и служила заслоном от канала.

Скрипучий пол и двери, разномастная мебель, собранная со всей академии, и наспех закрашенная надпись над большой доской — такое зрелище встретило меня на кафедре.

Студентов было по пальцам пересчитать.

Казаринов, Тимофей, Илья Лопухин и северянин. Гарольд Олафссон единственный, кто улыбался во все тридцать два великолепных зуба. Здоровяк с любопытством разглядывал обстановку, и его, казалось, она как раз не смущала. Даже неубранная паутина на потолке радовала иноземного теневика.

Помимо мне известных, в углу ютились ещё двое. Горящие взгляды и вжатые головы в плечи указывали на то, что их интерес скорее эзотерический, чем практический. Ребята из тех, кто любит ночами по кладбищу погулять, нервы пощекотать.

— Приступим, — сухо сказала Зотова, когда через пять минут ожидания больше никто не явился.

Тем не менее она бросила на меня благодарный взгляд. Я на это подмигнул, отчего девушка вспыхнула, но зато настроение её улучшилось.

В руках Зотова держала толстую пачку исписанных листов. Готовилась тёмная основательно и однозначно волновалась, не желая испортить первое впечатление. Мне подумалось — и хорошо, что так мало студентов. Ей бы это лишь помешало.

Но говорила она увлекательно. Что-то было в тоне такое пленительное, свойственное всем тёмным. Чуть хриплый голос вещал о силе, которую все боятся и ненавидят. Даже некоторые носители дара.

— Люди никогда не примут нас, — грустно усмехнулась девушка. — Никогда этого не забывайте. Наоборот — сделайте так, чтобы это стало вашим преимуществом, главной силой. Не уступайте и не пытайтесь стать в чужих глазах хорошим. Будьте собой. Если вы не творите зло, вам не должно быть стыдно. Вы не обязаны оправдываться. Магия — это не зло, а просто инструмент.

Не фанатичная это была речь, но выстраданная опытом. Я слушал и кивал, соглашаясь. Многих людей я знал, которые умели искусно жаловаться. Но Зотова не сетовала на судьбу, она делилась тем, что узнала.

После вступительных слов, завораживающих всех, включая Казаринова, девушка перешла к плану учебного года. И стало веселее. Пошли шутки про практику и как сделать так, чтобы тебя не сожгли на костре до выпускных экзаменов.

А потом случилось неожиданное.

Скрипнула дверь, и в неё заглянул какой-то студент. Похлопал ресницами и прошмыгнул внутрь, скромно сев на задний ряд. А за ним ещё один, и ещё.

Народ прибывал, пусть не в таком количестве, как было у меня, но лица все знакомые как раз с моей лекции. Одарённые рассаживались, доставали тетради и внимательно слушали.

Зотова, к счастью, не растерялась и не прерывала речи. Только глаза её начинали блестеть от радости.

— А испепелить можете? — шутливо спросил кто-то.

— Ну я же не стихийник, — мило улыбнулась девушка. — В пепел обратить не могу, а вот в прах — вполне возможно.

На несколько секунд повисла тишина, а затем все рассмеялись, включая тёмную. Нет, однозначно мне нравится её чувство юмора. Если это юмор…

Глава 10

Как ни странно, но шутка про обращение в прах окончательно разрядила обстановку. И дальше всё пошло как по маслу.

Студенты задавали умные вопросы, Зотова на них грамотно и осторожно отвечала, ещё несколько раз пошутили, и в общем закончили на весьма положительной ноте.