Черный Маг Императора 19 (СИ) - Герда Александр - Страница 46

— Вы бы видели в кого Карачаров превратился! Ходячий труп, по-другому и не скажешь.

— Именно об этом я тебе и говорю, — кивнул он. — Самое интересное, что предмет или существо, в которое превращается носитель, тоже является частью проклятья. Как кукла в твоем случае. Таким образом, мало того, что проклятый теряет силы в момент каждого такого превращения, но еще и может что-то делать в нашем мире. Например, выполнять какие-нибудь установки, которые заложены в проклятья.

— Хмм… Александр Григорьевич, это как?

— Допустим, в тот момент, когда твой Карачаров был куклой, он мог кого-нибудь убивать, а потом ничего не помнить, — разъяснил мне Чертков. — К примеру, можно потребовать от него, чтобы он убил всех своих домашних, и он будет это делать, пока не покончит с последним из них. Согласись, это очень удобно и выгодно, если нужно покончить со всем родом. Зачем платить за убийство каждого из них, если достаточно проклясть кого-то одного?

— Звучит как-то мрачновато… Вы думаете, Луке Мироновичу приказывали нечто подобное?

— Понятия не имею, — признался наставник. — Ты спросил, как это работает, и я тебе объяснил, а уж давали ему какие-то приказы или нет, трудно сказать. Тем более, что сам он об этом ничего не помнит. Просто я хочу, чтобы ты знал — чисто теоретически такая возможность есть.

— Буду знать, — кивнул я. — А еще, после того как я убил проклятье, я переживал, что он не сможет вновь стать самим собой. Так и останется куклой.

— Нет, не останется. Внешняя форма в этот момент является частью проклятья и когда происходит очищение от него, тело вновь принимает свою начальную форму, — разъяснил мне Чертков. — Так что в будущем можешь не бояться, человек обязательно вновь станет человеком. Однако здесь есть другой момент. Если к этому времени проклятье успело высосать много жизненной энергии, то эта трансформация может стать смертельной. В момент обратного превращения проклятый теряет очень много сил и может вернуться обратно в наш мир уже мертвым.

— И что тогда?

— Ничего, — улыбнулся Александр Григорьевич. — Все что мог, ты уже сделал, а для всего остального есть целители и случай. Единственный вариант никак не навредить в данной ситуации — это просто не трогать проклятье, но тогда смерть гарантирована. Твоя задача предупредить проклятого о всех возможных рисках, а принимать решение, что делать дальше должен он самостоятельно. Каждый сам хозяин собственной жизни, разве нет? Ты должен относиться к этому так же, как целитель перед сложной операцией — объяснить, предупредить и сделать все, что в твоих силах.

— Вот видишь, мой мальчик! — радостно воскликнул Дориан. — Умный человек лишний раз подтверждает тебе мои слова. Ты слишком много думаешь о других и беспокоишься о всех больше, чем следовало бы. Чертков тебе верно говорит — помрет, значит помрет.

— Он ведь не совсем так сказал… — ответил я Мору. — Наставник сказал, что я должен сделать все возможное…

— Не спорь, по сути, это одно и то же, — сказал мой друг.

— О чем ты задумался? — прервал наш разговор Александр Григорьевич.

— Тот странный голос… Почему я его слышал? — спросил я.

— Почему бы тебе этого не делать? — удивился наставник. — Это же тоже часть проклятья. Ты же слышишь, как проклятья визжат, рычат, скулят… Некоторые из них настолько сложны, что будут даже пытаться говорить с тобой, Максим. По сути, они ведь тоже сущности, созданные при помощи магии, и не хотят, чтобы их убивали. Собственно говоря, именно поэтому они и защищаются, пытаясь убить тебя. Никому не хочется умирать, Темников…

Основная суть была мне понятна. Все остальные вопросы были уже не такими глобальными. Мы еще немного поговорили о том, что можно делать после того, как происходит трансформация, а чего лучше не стоит.

В случае с Карачаровым я не ошибся и напрасно переживал о том, что ему нельзя воду или Эликсиры Лечения. Как раз в этом никаких запретов нет. Другой вопрос, если бы он попросил у меня пузырек с чем-то не очень полезным, то это могло бы означать, что он просто еще не полностью пришел в себя и лучше этого не делать. Но это мне было понятно и без разъяснений наставника.

Честно говоря, мне было настолько интересно общаться с Александром Григорьевичем, что я бы еще с удовольствием поговорил с ним немного. Тем более, что у меня все время появлялись к нему новые вопросы. Но я видел по нему, что старик устал и ему нужен отдых. Слишком я его утомил своими бесконечными разговорами.

Поблагодарив за беседу и за прекрасный чай, я встал со стула, который к этому времени мне уже порядком надоел и казался не просто жестким, а натуральной бетонной плитой. Старик сказал мне спасибо за чудесный подарок и в тот момент, когда я еще раз глянул на посох, произошло то самое…

— Ты что завис, Темников? — с опаской спросил Чертков. — Или у тебя от разговора мозги перегрелись?

— Александр Григорьевич, смотрите… — я ткнул пальцем в сторону посоха. — По-моему, он открыл глаза!

— Ммм? — озадаченно спросил старик и взял в руки посох. — Ты уверен?

Едва он задал этот вопрос, как посох открыл один глаз, а затем другой и посмотрел на него.

— А-а, да… Вижу… — довольно хмыкнул наставник. — Слушай, Темников, это получается, что мы с ним подходим друг другу. Ты знаешь, что оживают они только в том случае, когда принимают хозяина?

— Угу, — кивнул я, припоминая слова лавочника. — Правда я не думал, что это происходит так натурально…

Посох перевел взгляд на меня и прищурился, как будто пытался запомнить. Не самое приятное ощущение, между прочим… Я решил, что на всякий случай будет лучше убраться поскорее и быстренько вышел в коридор. Кто их знает, эти посохи из болотного ореха? Может быть, они еще и мысли умеют хозяину передавать… Вот запомнит мое лицо, а потом будет Черткову давать советы, как получше меня треснуть. У Александра Григорьевича поучительный пендель никогда надолго не задерживался, а тут еще советчик появится…

— Зато теперь твоему Черткову будет не так скучно, — сказал Дориан в тот момент, когда я вышел на улицу. — С умной деревяшкой можно и взглядом общаться при желании.

Уже за дверью общежития преподавателей я вспомнил о том, что забыл спросить у наставника про смех, на который мне намекала статуя в Берлоге, но решил не возвращаться. Сегодня и так уже слишком долго разговаривали, так что оставлю этот вопрос на потом. Все равно уже скоро начнется обучение.

Вокруг уже начинало темнеть, а значит нужно поскорее ехать домой, если я хочу успеть отдохнуть перед завтрашней дорогой. Нужно еще с Лазаревой обсудить, что нам следует взять, да и Нарышкину обязательно дозвониться. Правда я не знаю, как он будет до Белозерска добираться, если вдруг захочет с нами за Красночерепом отправиться?

— Пусть сам разбирается, — мстительно сказал Дориан. — Надо на звонки вовремя отвечать, а не телефон выключать.

В этот момент темноту прорезал яркий зеленый луч, означавший, что к нам на всех парах мчится Градовский. Видимо хочет поделиться какой-нибудь новой сплетней, которую он только что узнал.

Так оно и было. Едва призрак подлетел ко мне поближе, как сходу сообщил:

— Хозяин, ты слышал? После того как ты спер книгу из архива, ходит слух, что там завелся студент-невидимка, который ловит архивистов и архивариусов, а потом заставляет их читать непристойные гримуары! Как тебе? Это я только что разговор Островской и Рябининой слышал!

— О! Хорошо, что ты мне про Островскую напомнил, — спохватился я. — Как кстати она сейчас в школе. Нужно сейчас смотаться в Берлогу и притащить оттуда книгу. Я же ей обещал ее на новогодних каникулах отдать!

С учетом новой информации пришлось мгновенно изменить направление движения. В Берлогу нужно попадать из укромного места, и самым лучшим вариантом будет наш Бункер. Даже лучше, чем общага. Никто не будет задавать лишних вопросов, что мне там понадобилось, и не начнет ломиться ко мне в комнату в самый неподходящий момент.