Великие Спящие. Том 1. Эпилог - Зыков Виталий Валерьевич - Страница 4

Утро Порченного Бу всегда начиналось одинаково – он разлеплял глаза, чесал левой рукой пузо и считал постоянно вьющихся вокруг него мух. Один, два, много!.. Раньше, правда, приходилось ограничиваться коротким «один и много», но после того как торговец Сулим объяснил ему сколько это, «два», Бу уверенно перешёл в разряд грамотных людей. И теперь чрезвычайно гордился своими возросшими арифметическими познаниями.

– Бу – умный! – любил повторять он, и не было никого, кто взялся бы оспорить это его утверждение.

Даже дворовые мальчишки с соседней улицы, которые раньше любили придумывать ему всякие обидные прозвища, и те с ним не спорили. Стегали хворостинами – это да, регулярно, однако дураком больше не называли.

– Бу – голова! – пробормотал Порченный, пытаясь вспомнить, что он хотел сделать ещё секунду назад, снова почесал заурчавший от голода живот и засобирался в центр города.

Вчера люди говорили, что стражники будут казнить плохого человека, и многие пойдут смотреть. Ну а раз много это больше, чем один и два, то Бу наверняка сможет собрать достаточно меди, чтобы крикливый лапшичник накормил его до отвала.

И он, поражаясь собственной решительности, вылез из-под старой телеги, где обычной ночевал, и затопал в сторону главного городского проспекта…

До нужного места Порченный добрался быстро – всего дважды сбивался пути и один раз отвлекался на вьющихся вокруг гнёзд ласточек. Потом, правда, случилось плохое, и его пнул проходивший мимо стражник, но то было дело привычное, и Бу почти не расстроился. Первый раз что ли? Главное, он добрался до цели и почти сразу ввинтился в собравшуюся поглазеть на колдуна толпу.

Или может не колдуна?! Вроде все про какого-то провидца толковали…

Впрочем Порченный подобными глупостями себе голову не забивал. Бу – умный! А значит, сначала он попробует выклянчить пару-другую гильтов, и лишь затем станет любопытничать.

Он честно попробовал потолкаться среди солидно выглядящих горожан, но ничего кроме тумаков не получил. Видимо чересчур много хотел!

– Злые какие, – уныло пробормотал Порченный, втянул непослушную соплю, и с сожалением выбрался из толчеи.

Идея пойти на это сборище больше не казалась разумной. Точнее именно так Бу сформулировал бы свою мысль, если понимал как это делать. А так он просто молча страдал.

Впрочем обида терзала его недолго. Шум на улице внезапно усилился, и на дороге появилась клетка с пленником. Правда, Бу это уже позже понял, поначалу он вообще ничего не заметил – слишком увлёкся наблюдениями за двумя дерущимися богомолами. И даже когда толпа в едином порыве вдруг принялась метать в пленника огрызки друлов, тухлые яйца и комья засохшего навоза, он тоже пропустил. Иначе обязательно бы злому колдуну или пророку посочувствовал: всё-таки в него тоже иногда вот так кидают всякое. Видимо лицо слишком красивое, завидуют!

К реальности Бу вернулся только когда, незамеченный остальными, по брусчатке запрыгал отполированный чужими руками фарлонг. По первости взгляд Порченного зацепился за жёлтый блеск под ногами толкущихся горожан, затем в мозгу зародилось понимание, что в лучах полуденного тасса так мерцать может только золото, а в довершение всего Бу и вовсе увидел как монета, чудесным образом избежав соприкосновение с чужими ботинками, бодро покатила в его сторону.

– Бу – голова! – восхищённо пробормотал Бу, выставляя на пути кругляша руку и с умилением наблюдая как тот словно бы сам собой прыгаем в грязную ладонь.

Ну а дальше в голове Порченного моментально запустился необычайно сложный для него мыслительный процесс.

Жёлтый – это золото, а золото это не один или два гильта, это много, очень много гильтов. Это такая куча гильтов, что за неё можно купить не только тарелку лапши, но ещё и целый мешок спелых друлов или пару душистых пирожков с мясом! От открывшейся перспективы у Бу перехватило дыхание, а рот наполнился слюной… Однако уже через секунду его будто бы молния пронзила и пришло понимание, что за такой красивый круглый фарлонг можно ведь не только еду купить. Его можно отдать жадному лоточнику у рыбацкого причала, и взамен получить Ту Самую Вещь, что видится Бу во сне вот уже одну, две… много!.. ночей.

– Бу – умный, Бу не зря сюда пришёл! – промямлил Порченный напоследок и, спрятав фарлонг за щёку, торопливо заковылял по направлению к порту.

На сердце у него было светло и радостно…

Вообще упомянутый лоточник к торговцам имел весьма косвенное отношение. Просто старый рыбак, который в силу возраста больше не мог выходить в море и теперь нашёл себе гораздо более спокойное занятие. Поставил небольшую палатку в порту, где продавал всякую всячину, выловленную сетями членов его артели.

Однако Бу таких тонкостей не понимал. Лоточник он и есть лоточник! Гораздо важнее то, что на прилавке у него всегда лежала куча интересных вещиц, настоящих сокровищ, каждая из которых надолго западала в сердце Порченного. Бальная туфелька знатной дамы, детская рогатка, покрытая окаменевшими раковинами бутылка – как же славно было бы, попади все они в его руки! Сколько счастья они принесли бы Бу!

Увы, жадный торгаш требовал за каждую вещь звонкую монету, и Порченному ничего не оставалось, кроме как ходить вокруг палатки кругами да жалко вздыхать.

Но теперь всё поменялось, теперь у Бу был целый фарлонг, а значит он мог претендовать на главное сокровище старого рыбака – на белый костяной медальон, недавно появившийся на прилавке и сразу же ставший объектом его мечтаний.

– Бу – умный!! – с ходу объявил Порченный лоточнику, едва успев поравняться с его палаткой и даже забыв втянуть в который раз вытекшее содержимое ноздри.

– Да уж вижу, что не дурак, – усмехнулся тот уголком рта. – Опять пришёл на медальон мой таращиться? Смотри, купят его. Что тогда делать станешь?

– Бу – голова! – грозно объявил Порченный и, обнаружив вожделенную вещицу аккурат между бальной туфелькой и большой раковиной, облегчённо выплюнул на ладонь фарлонг: – На!!

– Ох ты ж, мархуза тебе под хвост!!! – аж поперхнулся старик, едва увидев блеск золота.

Секунда, и вот уже монета в его кармане, её место на ладони занимает дешёвый костяной кругляш, а сам бывший рыбак принимается оглядываться с вороватым видом – ну как кто-нибудь увидит какие деньжищи у него появились? Беды же не оберёшься…

– Ы-ыыы, – простонал Бу, не сводя глаз с внезапно обретённой им «драгоценности».

И на его широком скуластом лице с глазами бусинками и разлапистыми губищами отобразился безумный восторг.

Будь воля Порченного, он прямо сейчас уселся бы на мостовую и принялся любоваться восхитительной белизной медальона. Но реальность была безжалостна, и злой лоточник с непонятной настойчивостью принялся гнать его прочь.

– Бу – умный, – горестно вздохнул Порченный и быстро переставляя ноги помчал по направлению к своему логову.

Голод, жажда – всё было забыто. Внимание Бу сейчас занимала только зажатая в кулаке костяная финтифлюшка с гладкой как стекло поверхностью. Впрочем даже будь он в десять раз более внимательным, главного он всё равно бы не увидел. Того, как вокруг медальона возникла незримая колдовская аура, заклубилась дымка и невидимыми ручейками принялась втягиваться к нему под кожу.

Седмицу назад вырезанная из брюха белой акулы вещица наконец-то обрела своего хозяина…

Глава первая

Зелёный зал недавно перестроенного дворца в Старом Гиварте К’ирсану Кайфату нравился отсутствием какой бы то ни было помпезности, строгостью линий в узорах отделки и удобством мебели. Никаких тебе стульев с высокими спинками, никаких тронных возвышений – только большой овальный стол и стоящие по его периметру кресла. Идеальное место для проведения малого имперского совета!

А уж акустика здесь какая…

К’ирсан перевёл взгляд на читавшего доклад Мэта лин Таур – выходца из бывшего Восточного Кайена, голубоглазого пятидесятилетнего шатена и своего нынешнего главу Министерства имперского развития – и мысленно помянул мархуза. Судя по толщине стопки бумаг, куда министр периодически заглядывал, выступление обещало затянуться. И пусть К’ирсан уже заранее знал о чём пойдёт речь, порядок есть порядок. Иметь представление о состоянии дел в государстве должны все члены совета…