Неотступный преследователь - Jet Nadya - Страница 4

Собравшись с мыслями, я развернула лист и увидела красивый почерк, крючками выводивший каждую заглавную букву белым цветом.

„Моя любимая Адриана, моя к тебе исповедь спустя такое длительное время не несет в себе никакой просьбы или желаний. В моей памяти навсегда останутся наши поцелуи и мои ошибки, о которых я буду жалеть до конца своих дней, пока не смею явиться лично, чтобы сказать все, что так наболело. Я буду рядом всегда, куда бы ты ни последовала и как бы сильно ни хотела меня отвергнуть, ну а пока я буду довольствоваться этими короткими записками, такими бессмысленными для тебя, но такими безумно важными для меня.

Только твой.“

От нелепости бывшего парня не скрыться, поэтому вместо какого-либо ответа сообщением я просто легла спать, стараясь не думать о таких роскошных жестах, которых до измены в отношениях не было. Очевидно, что ему хотелось подкупить меня красивыми словами и подарками, только вот прошлое от этого не зависит, а измена показала его истинное лицо в отношении меня как девушки.

С Джоном мы познакомились в университете, где он проходил практику по знакомству. Высокий, плечистый молодой человек двадцати шести лет впечатлял студенток внешностью и низким поставленным голосом, действующим на женскую аудиторию просто фантастическим образом. Сперва мне приходилось осуждающе смотреть на одногруппниц, однако позже обаяние Джона удивительным образом сосредоточилось на моей персоне.

– Адриана. – Он остановил меня в самых дверях, когда все покидали аудиторию. – Задержишь, пожалуйста, нужно обсудить твои конспекты.

С безразличием обернувшись, я подошла к столу, слегка теребя лямку сумки на плече.

В тот месяц я чувствовала себя достаточно подавленно и безразлично, из-за чего часто пропускала занятия и не хотела учиться. Мое состояние частенько металось от рвения к подавленности, поэтому я то вдохновлялась, то перегорала.

– Я перепишу прошлые лекции, сэр.

– Вероятно, тебя что-то тревожит? В последние дни ты задумчивей, чем обычно.

Карие глаза блестели интересом. Он отодвинул тетради в сторону и поднялся с места, чтобы встать напротив и слегка прищуриться.

– Все нормально, Мистер Харди, я всегда такая. Вы скоро перестанете брать это во внимание, как и остальные преподаватели. Просто знайте, что беспокоиться не о чем.

Он с осторожностью сделал шаг вперед, но мой предосудительный взгляд его тут же остановил.

– Вы слишком часто находитесь в своих мыслях.

– На учебу это не влияет.

– А на бдительность?

Харди не продолжил. Он наклонил голову в сторону, ожидая какой-то реакции, но я с непоколебимым видом смотрела в карие глаза.

– С бдительностью тоже все в порядке.

– Поэтому ты никого вокруг себя не замечаешь?

Очередной укор на мое так называемое безразличие опять пришлось пропустить мимо ушей, ведь я знала свой характер лучше тех, кто просто наблюдал за мной со стороны. Окружающие думали обо мне слишком много, пока я не думала о них вовсе.

– Извините, но это никак не относится к учебному процессу, к которому вы как-никак принадлежите, даже будучи стажером.

– Это наблюдение не от стажера, а от обычного парня, которому понравилась девушка, Адриана. – Его взгляд блеснул. – Я хочу пригласить тебя выпить кофе, если ты не против.

– Я не заинтересована в интрижках. Хоть вы и сказали, что я часто нахожусь в себе, все же я вижу и слышу окружающих, которые без конца о вас разговаривают. Присмотрите кого-нибудь более инициативного, Мистер Харди, чтобы не терять время.

– Интрижка? В тебе можно увидеть гораздо больше. Принцип неприступности интересует меня больше покорности.

– Именно это вами и движет, только вот никакой неприступности нет. Я просто безынициативная.

Изрядно уставая от данного диалога, я вежливо извинилась и ушла, понимая, что Харди не спустит с рук отказ и будет предпринимать попытки в глупом завоевании.

Меня раздражало, что большинство парней слышали в отказе вызов и всячески вдохновлялись идеей завоевания, когда на ничего подобного намека даже не следовало. Я всегда прямо говорила о своих рамках, но в мужском обществе принято считать, что «нет» от девушки означает что-то другое.

Спустя несколько дней мое внимание невольно сконцентрировалось на Харди, так как я уже знала, к кому из нашей группы его больше всего тянет. Я наблюдала, думала и концентрировалась, чем подпитывала давно утративший интерес. Тело в какой-то степени скучало по мужским рукам, хотя я боялась их больше всего и пыталась отвергать любую возможную мысль о сближении с кем-либо.

Джон, как только рекомендовал записать свои слова, моментально пробегал взглядом по присутствующим и всегда останавливал его на мне, от чего на душе возникал приятный трепет. Пожалуй, я сама дала себе волю думать о нем слишком часто, чтобы заинтересоваться и в конце одной из лекций, спустя всего месяц после его предложения с кофе, подойти и дать согласие. Только потом он рассказал, что был удивлен моему шагу, так как после того разговора не рассчитывал на снисхождение и пытался не проявлять инициативу, однако события поспособствовали нашему медленному сближению.

Мы гуляли, ходили в кино и просто узнавали друг друга. Он быстро стал мне другом, с которым хотелось проводить время и разговаривать, имея в первую очередь потребность в обычном человеческом общении. На момент учебы в университете я не смогла найти друзей, да и не искала. В одиночестве мне было спокойно и комфортно, я зависела только от себя, принадлежала своим мыслям и желаниям, но человеку нужен человек. Какой бы холодной со стороны я не казалась, моя душа всегда была открыта для других.

В один из вечеров я и Джон прогуливались с Шани по набережной, как неожиданно пошел сильный ливень. Люди с криками забегали под козырьки ближайших зданий, пока мы с уверенностью направились ко мне, следуя за доберманом.

– Это невероятно, – рассмеялся Джон, как только мы зашли в темный подъезд. – На улице погасли фонари, должно быть света нет во всем районе.

– Как назло телефон разрядился. Включи фонарик и давай поднимемся ко мне, пока дождь не закончится. Нужно высушиться.

Мы быстро преодолели три этажа, а как только я открыла входную дверь и прошла внутрь, его телефон неожиданно погас. Я обернулась, но из-за кромешной темноты рассмотреть что-либо было невозможно. Нервный смешок сорвался с моих губ.

– Ты там потерялся?

Джон не ответил.

Он легкой поступью подошел ближе, и я лишь могла догадываться о его эмоциях, хотя сама едва дрожала от сырости волос и предвкушения чего-то необычного. Теплые пальцы аккуратно коснулись моей руки, но я не отпрянула, лишь вскинула голову вверх на уровень его роста. Темнота не давала возможности рассмотреть его лицо, тишину разбавляло тихое и спокойное мужское дыхание, приближающее к моим губам испытующим движением. Губы машинально приоткрылись, я поддалась вперед, но его большая ладонь полностью обхватила мою шею. Движение вышло нежным, не грубым, чтобы я испугалась и почувствовала себя в опасности, благодаря чему мои глаза наверняка заблестели. Пальцы на шее слегка сжались, повлияв на порывистость вздоха, как вдруг Джон медленно коснулся своими губами моих губ. Короткое быстрое прикосновение, перед тем как впиться в мои губы властным и страстным поцелуем. Его язык по-хозяйски проник в рот, и я даже не заметила, как испустила стон от нарастающего удовольствия и возбуждения во всем теле. Его свежий парфюм дурманил голову, вытеснял все мысли, оставляя ноющую пустоту внизу живота, пока парень не отстранился, касаясь моего лба своим лбом.

– Нужно найти свечи, – чуть слышно произнесла я, пытаясь всмотреться в темноту, но вместо ответа получила положительный кивок.

Руки Джона покинули тело, я шагнула в сторону, но он с ловкостью схватил мою руку и притянул обратно, возобновляя поцелуй, словно теперь для него он значит все и больше. Я даже не поняла, как оказалась на сильных руках, пальцы которых впивались в ягодицы, однако такая близость подействовала на нервную систему, меня с дрожью откинуло в прошлое. Слезы покатились по щекам, что привело Джона в чувство. Он отстранился и вернул меня на ноги, прижимая к своей крепкой груди.