Любовь до гроба и после - Старр Матильда - Страница 11

– Не угадала, поэтесса. Никакого зелья не потребовалось, только ловкость рук.

– И не стыдно тебе жульничать, пользуясь тем, что человек пьян?

– Он был трезв.

– А в апартаментах пьяно икал… Что-то сподвигло его надраться в рекордные сроки или же отключка под барной стойкой притворная. Ого-го, как подозрительно.

– Ну… допустим, не совсем трезв…

Я победно хмыкнула. Меня не обманешь!

– Только чего мне стыдиться? – не желал признавать вину шулер. – Мы не ставили на кон деньги, для светских мероприятий это моветон. Играли на интерес.

– И что интересного оказалось в Вестовере-младшем?

– Его поразительное неумение остановиться вовремя. – Зейн осклабился. – А с какой целью ты интересуешься? На сыновей мэров потянуло?

– Я пока в своем уме! – Нет, ну надо же! Как только в голову такое пришло? Этот Гарет даже не некромант! – И вообще… Вдруг он и пристукнул сестру…

А я молодец! Как ловко повернула разговор в нужную мне сторону!

– Как ты думаешь, это он? – спросила я вкрадчиво.

– Может, да. Может, нет… – многозначительно проговорил Зейн.

Ну да, либо он убил, либо не он. Сказал бы еще: шансы пятьдесят на пятьдесят. Ох, с кем сыщикам порой приходится беседовать… Издержки профессии

– Во всяком случае, при мне он ничего такого не говорил. Да и не вспоминал о ней.

Я фыркнула. Где это видано, чтобы преступники всем докладывали заранее!

– А о чем говорил? – Непроходимая глупость свидетеля еще не повод заканчивать допрос.

– Да ни о чем вроде… – Зейн задумчиво почесал затылок. – Скучный он. Я-то думал, поболтаем за игрой. Узнаю у него, есть ли в городке симпатичные девчонки да где обитают.

Я снова фыркнула. Вот есть же людям дело до всяких глупостей!

– А он что?

– Да ничего… Отвечал рассеянно, иногда невпопад. Вцепился в карты так, что пальцы побелели. Будто я у него отцовское поместье выигрывал.

Хм… Значит, сын мэра очень азартен. Что нам это дает? Могла сестра обыграть его в карты? Да так, что он ее конем пришиб, лишь бы выигрыш не отдавать… А может, они на наследство и играли?

Я, конечно, практически уверена, что во всем виновата Анора, но отбрасывать другие версии непрофессионально.

Зейн полез в холодильный шкаф выбирать, чем позавтракать. Я приступила к следующему пункту хитрого плана – поставила завариваться зеленый чай, добавив лимона и листьев крапивы для маскировки зелья. Едва он обрел приемлемую крепость, пришла Анора. Запах почувствовала, не иначе.

Запахнув шелковый халатик, она уселась в столовой и пожелала доброго утра Зейну, уплетающему всухомятку бутерброд.

– Добрейшего, – засуетилась я из кухни, – хочешь чаю? На этот раз без Бэллочки в комплекте.

– Я хочу, – отозвался тот, кому не предлагали.

– Кейра, на кухне не помешает помыть полы, – заявила эта нехорошая женщина. – Неплохо бы тебе следить за чистотой в доме.

– Это ты мне говоришь?

– Другой Кейры тут нет… – ласково пропела Анора.

– Я не служанка! Всего-то стараюсь сегодня быть милой…

– Старайся лучше, – издевательски проворковал Зейн, на которого почему-то не пытались навешать домашних обязанностей. Дискриминация как она есть. – Мне без сахара.

Пришлось разлить чай по трем чашкам, вызывать подозрения было нельзя. В одну из них я ловко опрокинула зелье из флакона, спрятавшись за открытой дверцей шкафчика.

Про сахар Анора ничего не сказала, значит, оставлю это на свое усмотрение. Я бросила в чашку кусочек и тщательно перемешала, убеждаясь, что зелье болтливости растворилось вместе с ним.

Храня полнейшую невозмутимость, я принесла поднос в столовую. Во избежание путаницы поставила дымящийся чай прямо перед Анорой. Болтовни Зейна мне и так хватает, не вынесу дополнительной.

Сама тоже села к ним и принялась цедить по глотку, Анора тоже отпила. Да, прекрасно. Пей скорее до дна!

Сдавленно булькнув, она резко отставила чашку. Задышала хрипло и тяжело, будто отчаянно пыталась кашлянуть. Это не то, что я рассчитывала услышать…

Я принялась хлопать ее по спине, но хрипы стали громче и судорожнее. Зейн подорвался с кухни прочь, Анора схватилась за горло, синея. Подавилась, что ли? Ничего себе! Надеясь, что делать искусственное дыхание не понадобится, я приготовилась нагнуть пострадавшую и произвести всякие спасительные манипуляции. Только обошла ее сзади, как в столовую ворвался Вилард. Решительно отодвинул меня от Аноры и впечатал ей чуть выше груди стазисное плетение. Она застыла, наставник уставился на стол и спросил строго:

– Что вы пили?

– Зеленый чай! – Я схватила ее порцию и, залпом осушив, доложила: – Ничего такого ее чашке нет, я вот не задыхаюсь.

Вилард ответом ничуть не удовлетворился. Взял мою чашку, осторожно понюхал и попробовал.

– Там лимон и всякие травки, – даже не солгала я.

– Крапива, – определил он с тяжелым вздохом. – Ясно. У Аноры на нее аллергия.

– А-а-а, – протянул Зейн из-за порога. – Так вот почему ты сказала, что, возможно, мне повезет и убьют кого-то еще. Ты уже все спланировала?

Шутник нашелся! И ведь как не вовремя!

Вилард смерил меня долгим взглядом, словно бы всерьез раздумывал – начинать уже меня подозревать или пока не стоит.

– Да откуда я знала про аллергию?! Мне об этой девице вообще ничегошеньки толком не известно.

Я прикусила язык. Выпитое зелье норовило прорваться наружу непрошеными словами. Множеством слов! Которые тут слышать никому не надо.

– Все будет в порядке, правильно ты меня позвал, – сказал некромант Зейну. – Приведу ее в чувство.

Я выскользнула из столовой, от греха подальше, и, обойдя гадского Зейна, понеслась по лестнице наверх. Держать язык прикушенным становилось труднее с каждой секундой. Слова отчаянно рвались наружу, будто я была полна ими, как шарик воздухом…

В свою комнату я влетела на всех парах и, плотно закрыв дверь, выпалила гнездящейся в углу белке:

– Невероятно! Аллергия у нее на крапиву, ты представляешь? А почему не на лимон? Да как она дожила до своих лет?!

Бэллочка буравила меня своими умненькими черными глазками и внимала каждому слову. Вот кто меня понимает, вот кому я могу сказать все. Абсолютно все. И лучше побыстрее, потому что молчать уже нет никаких сил.

– Ну и как прикажете допрашивать эту малахольную, у которой аллергия на ингредиенты? Никакого другого зелья правды не существует. Вот уверена: она нарочно обзавелась такой аллергией. Такая уж натура – умрет, но правды не скажет!

С каждым словом я распалялась еще больше.

– И ведь наверняка это она свою новую подружку грохнула. Уж не знаю, были у нее какие-нибудь причины или нет, но таким, как она, и причины не нужны, запросто убьют просто так, из вредности характера.

Кстати, да… И кажется, Бэллочка со мной полностью согласна.

– Хватило же у нее ума потребовать, чтобы я пол вымыла. Я! Пол! Никакой связи с реальностью у девицы… А значит, и Мэгги могла убить только для того, чтобы посмотреть, красиво ли бронзовые кони падают на людей.

Во взгляде Бэллочки появилась тень сомнения. Ну да что с нее взять. Наивное маленькое существо, которое еще толком не знает жизни и даже не представляет, какие экземпляры в этой жизни встречаются. Хотя опыт с таксидермистом должен был ее чему-то научить…

– Не сомневайся, она маньячка, настоящая маньячка! А Вилард еще с ней возится, спасает, лечит. А он, между прочим, не лекарь. Он, между прочим, некромант! Вот и занимался бы своим делом. Дождался бы, пока умрет, а потом уже начал спрашивать: «Как ты, дорогая? Хорошо ли себя чувствуешь?»

Эта мысль мне очень понравилась. Почти вся. Кроме слова «дорогая».

– Да как Вилард вообще на такую повелся? Он же умный, талантливый, опытный, да еще и красивый. Блондин, но для некроманта внешность не главное. Он же лучше всех на свете, он просто идеален…

Тут я заметила, что Бэллочка уже смотрит не на меня, а куда-то мне за плечо. И мне это совсем не понравилось. Терзаемая худшими предчувствиями, я медленно обернулась… и нервно сглотнула. На пороге, приоткрыв дверь, стоял Зейн. Сложив руки на груди, он нагло усмехался. И, судя по этой усмешке, кое-что услышать успел.