Великая. История Екатерины II - Ключевский Василий Осипович - Страница 70

Депутаты правительственных мест вошли с требованиями, настолько же несвободными от мелочей, как и сословия. Представляя, например, о разрешении покупки крепостных людей священникам и прочим церковным причетникам, в то же время поднимали вопросы об учинений монашеских недвижимых имений коронными и об установлении к пропитанию монахов доходов, о вступлении всяким чинам в духовные и из духовных в светские и об освобождении священников от неприличных работ. Заботясь «об установлении закона к приведению разного звания народа в содружество», считали нужным ввести постановления «о нестрелянии из ружей и других машин внутри жильев и о неношении никакого оружия подлому народу при себе»; также «о учинении закона, как поступать в случае того, когда от побой помещиков случится людям смерть?». Считая нужным «ревизию и отличение граждан добродетельных», раз решали вопрос «об отдаче должников за долги для зарабатывания партикулярным людям, в случае неприемки для отсылки в каторгу».

Дворянство, представляя о назначении жалованья ученым священникам, продаже церковных земель и обучении причетниками грамоте крестьянских детей, учреждении по городам дворянских школ, банков, хлебных казенных магазинов, аптек и лекарей, цехов и фабрик, ходатайствовало «о произведении по-прежнему пыток ворам, разбойникам и смертоубийцам», «постановлении строжайшего закона к удержанию крепостных женок и девок от побегов» и о бытии у помещиков в послушании женам отданных в рекруты, равно «запрещении» не дворянам «иметь хутора, хлебопашество и мельницы». Требовали даже запрещения «на выгонных городовых землях сеять хлеб» и «об умножении суммы оных, кои пожелают быть в купечестве». Со своей стороны, горожане, принимая к сердцу горячо интересы веры, подавали предложения: «о штрафе с неисповедавшихся, о поступлении желающих в монашеский чин, об отдаче архиерейскому дому с монастырями отшедших от них хлебопашных земель», о выводе раскольников, живущих по городам «между православными, в рассуждении чинимого ими в обществе соблазна и неотправлении гражданских служб, и о поселении оных в особых местах». Тут же рядом, однако, стоит и ходатайство «о позволении возвратившимся из Польши и Турции раскольничьим попам, монахам и монахиням в часовнях и в церквах отправлять службы по старинным книгам»; такая непоследовательность может объясниться разностью местностей, из которых поступили представления.

Обращаясь от интересов духовных к своему кругозору и среде, горожане просили «о праве и преимуществе российского купечества, о неназывании оного непристойными словами и дозволении первостатейным носить шпаги, о нечинении военнослужащим людям никаких обид и побой купечеству и о платеже денег за забранные товары, о нечинении купечеству от крестьянства в уездах никаких обид и за чужие долги грабительств, о правосудии и скорейшем решении дел во всех присутственных местах по просьбам от купечества, о покупке священно и церковнослужителям, купечеству и разного звания людям крестьян и дворовых людей»; и тут же «о запрещении духовному чину в покупке земель». Переходя от личности к общине, горожане предъявили требования о выборе на всегдашнее время вообще всеми гражданами головы, о выборе из купечества особливых депутатов и о дозволении оным входить во все присутственные места по делам купеческим, о незабирании насильно к суду в присутственные места градских жителей без повесток, о пресечении роскоши и невыписывании в Россию никаких иностранных вещей, об учреждении государственного банка, о бытии ревизии, как прежде, по дворам; о выключении вместе с дворянами купечества и разного рода людей из податного оклада и увольнении от рекрутского набора; об учреждении городского суда; о «бытии полиции в городах в ведении магистратов и ратуш, о небытии в городах особой сыскной команды и (также) о препоручении ее магистратам». Заботясь о неотдаче в монополию никаких промыслов и товаров, представляло городское сословие «об уменьшении судов и штрафе судей», также «о непринуждении купечества к бритью бород и ношению немецкого платья» и «об учинении запрещения, чтобы никто не дерзал ругать иноверных законов».

Нельзя не сочувствовать многим из требований, выраженных горожанами, а в особенности последним из вышеприведенных пунктов, показывающим настолько же человечное воззрение, как и требование «об учреждении в городах академий, университетов, школ и обучения в оных разным языкам», не одного сословии их, как представляли от себя дворяне, но с купеческими и «разночинских детей и сирот».

Из обзора пунктов, представленных однодворцами и хлебопашцами[117], мы выберем самые крупные, например, «об уменьшении пятилетнего срока воеводства и о перемене воевод и секретарей по просьбе уездных жителей, о выборе судей всем обществом всего уезда и определении в присутственных местах, для скорого отправления дел уездных жителей, особливых членов, также об определении для разбирательства дел между обывателями старшин по выбору их и о небытии ни по каким делам, кроме подушного оклада, ведомым в присутственных местах».

Нежелание иметь дело с присутственными местами, введение в них депутатов от сословий и с особенною заботливостью придумываемые меры к поправлению дела правосудия лучше слов доказывали необходимость пересоздать приказное сословие и всю систему воеводского управления. Ярославский депутат князь М. Щербатов, в мнении о способе прекратить взяточничество, предложил, например, придавать в товарищи воеводе выбранных уездным дворянством двух или трех депутатов, имевших бы участие, особенно по земским делам. Мы можем с основательностию заключить, что предложение Щербатова имело влияние на проект губернских учреждений, публикованных ранее других специальных учреждений Екатерины и прежде других вошедших в законную силу. <…>

При самом открытии общих заседаний громадность представленных депутатами материалов потребовала учреждения особой комиссии «о разборе наказов и проектов», которая и учреждена накануне поднесения императрице титлов (11 августа 1767 г.). Настоятельность в руководстве и распределении предметов для обсуждения высказалась в учреждении комиссии дирекционной (20 августа) и экспедиционной (27 августа). Первый вопрос, при распределении дел, потребовал разъяснения сословных преимуществ, что возложено на комиссию «о разборе родов государственных жителей», учрежденной 11 сентября. Поднятие вопроса об улучшении органов суда и расправы определяется заведением отдельной комиссии «о юстиции» (24 сентября). Разбор прав по преимуществу потребовал особой комиссии «о имениях вообще» (учреждена 19 октября), а за нею еще комиссии «о среднем роде людей» (18 октября), под чем разумелись городские сословия и разночинцы.

Двор между тем переехал в Петербург, и сюда же переведена комиссия об уложении, открытая в новой столице, тоже торжественно, 3 февраля 1768 г. Общие вопросы породили более ближайшие деления, начавшиеся с образования комиссии «о полиции» (учреждена 20 марта 1768 г.), за нею следовала непосредственно «комиссия о городах» (учреждена 10 апреля). Спохватились, что различные взгляды на общие интересы по сословиям могут не устранять прежде замеченных уже противоречий, и для наследования этого создалась новая комиссия «для остережения противоречий между воинскими и гражданскими законами» (учреждена 29 апреля). Система вызывания поощрениями сил народных, забитых при прежнем управлении, имела влияние на формировку особой комиссии «о размножении народа, земледелия, домостроительства и проч.» (учреждена 13 мая), а вместе с нею для выяснения и улучшения финансовых теорий, состоялась комиссия «о образе сборов и расходов» (в тот же день). Составление специальных уставоположений, требовавших людей, знакомых с теориею и практикою горного, лесного дела, торговли и проч., поручено комиссии «о рудокопании, растении и сбережении лесов и о торговле вообще» (учреждена 21 мая). Спорный вопрос об общественном призрении и образовании породил вдруг (27 мая) две комиссии: «духовно-гражданскую» и «о училищах призрения требующих». Улучшение внутренних сношений, вопрос о которых начинал занимать все состояния, породил комиссию «о почтах и гостиницах» (учреждена 3 июня). Обсуждение же частных вопросов о требуемых льготах и правах, соблюдении и нарушении условий возложено на комиссию «о разных установлениях, касающихся до лиц» (учреждена 5 июня) и «обязательствах» 14 (13 июня). Наконец, возникла (22 сентября 1768 г.) последняя, 19-я комиссия «о общем праве».