Трофейная жена (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 40

— Ну что ж, не знаю, какой я буду матерью, но Андрей будет великолепным отцом, это точно!

— Не знаю, какой матерью ты будешь, но точно не будешь плохой, — твердо сказал я ей.

Ханна просто откровенно радовалась и уже планировала детскую. Рагна тоже радовалась — но, кажется еще, заранее стрессовала насчет возможных проблем почище Мириэль! И не то чтобы ревновала, а очень сильно завидовала.

— Я не очень стремилась к романтическим отношениям, но родить ребенка когда-нибудь хотела, — объяснила она мне, когда мы остались наедине через день или два после нашего семейного совета. — Мне всегда было ужасно любопытно, как это ощущается изнутри, да еще при наличии Ядра Нежизни! Но отложила этот опыт по двум причинам.

— Первая — это твой поиск бессмертия? — уточнил я.

— Да. Было бы глупо рожать ребенка только чтобы потерять его спустя каких-то пятьдесят или шестьдесят лет! Ведь надеяться на то, что у ребенка будет Ядро и он сможет долго омолаживаться — это все равно как надеяться, что мытарь разрешит бедняку не платить налог!

— Ну вот я встречал одного некроманта в Фильде, у которого сын тоже с Ядром Нежизни.

— Ему очень повезло! И не повезло одновременно. Сколько лет мальчику?

— Лет пять, — припомнил я.

— Начинается самый опасный возраст, — вздохнула Рагна. — Конечно, если ребенок просто подумает: «Ах, вы меня не любите, сейчас умру и будете плакать!» — ничего с ним не случится. Но если такие мысли явятся к нему несколько раз, или он начнет всерьез представлять собственную смерть — то смерть вполне вероятна! Причем предупреждение «ни в коем случае так не делай» может как сработать, так и, наоборот, заставить опасные мысли возвращаться, сильно зависит от самого ребенка. Или еще если приснится сон, что умер…

— Ничего себе! Как же вы вообще выживаете⁈

— Вот поэтому нас и мало… Но все не так страшно, где-то в подростковом возрасте сила фантазии и эмоций слабеет, одновременно усиливается волевой контроль. И там уже не так страшно. Я, будучи живой, могла бы детально планировать собственные похороны и представлять, как мое тело препарируют студенты-медики — и ничего не случилось бы.

Я привлек Рагну к себе.

— А вторая причина? — спросил я.

— Какая вторая… а! Причина, по которой я не стала рожать ребенка?

— Да.

— Боялась предложить мужчине интрижку без обязательств — и получить отказ, — усмехнулась Рагна. — С юности у меня осталось представление, что я редкостно некрасивая и необаятельная особа.

— Это полная ерунда, — твердо сказал я ей.

— Спасибо, муж мой, — тихо ответила она.

Итак, дни в поместье потекли своим чередом.

Уже на следующий день после прибытия я начал знакомить Габриэля с нашими делами: полями льна и других культур (мы посеяли рожь, овес, пшеницу, разбили огород — в основном для собственного употребления, ибо на продажу все это везти не имело смысла: овощи и фрукты здесь отличались крайней дешевизной, — заложили фруктовый сад). Кроме того, старый рыцарь крайне заинтересовался плотиной и нашими планами по строительству системы шлюзов.

Держался Габриэль бодро, хотя мне и казалось, что по сравнению с нашим прошлогодним путешествием он несколько сдал. Кажется, сам старик тоже так считал, потому что ходил как-то осторожнее, несколько раз за день предложил сделать перерыв. А когда мы зашли в мой кабинет и обнаружили там Рагну и Иркана, делающих сверку счетов, вообще чуть покачнулся.

— Неужели мне мерещится? — проговорил он слабым голосом. — Орк-счетовод?

Надо сказать, что эти двое и правда представляли собой причудливое зрелище: Рагна во всем своем личевом великолепии (белая маска, огни в черных прорезях глаз) и клыкастый орк, нацепивший очки для близи! Очки эти, между прочим, у него были с собой: если бы я решил, подобно некоторым попаданцам, делать тут полированные стекла, я бы понятия не имел, с чего начать. Когда я спросил, почему же Иркан предпочитал таскать очки, а не решать проблему с помощью магического лечения, тот спокойно заметил, что дальнозорок от природы, а с природой честный орк спорить не будет. И вообще ему это по жизни чаще помогает, чем мешает, — плюс в очках он смотрится солиднее.

— Доброго утра, Андрей Петрович, господин рыцарь, — спокойно сказал мой старший бухгалтер. — Иркан Раввикиль — к вашим услугам! Орки, да будет вам известно, считают деньги не хуже, чем их зарабатывают. А вы наверняка знаете, как лихо мы работаем на поле брани! — и, к моему удивлению, подмигнул Габриэлю.

Тот хмыкнул и принял вызов.

— Да, с вашими соплеменниками я не раз сражался и бок о бок, и по разные стороны укреплений… Однако вместе мирно трудиться еще не выпадал шанс.

— Жизнь — она такая, — философски сказал Иркан. — Непредсказуемая.

— О да!

На том они и поладили. Это было лучше, чем я рассчитывал: мне казалось, что Габриэль опять встанет в позу и начнет рассуждать о том, как сотрудничество с убийцами и наемниками без моральных ориентиров, каковыми он наверняка считает орков, не приведет ни к чему хорошему! К счастью, обошлось.

А вот с Лестан и Габриэль, как мне показалось, сразу настроились друг друга поубивать: у них оказался диаметрально противоположный взгляд почти на все относительно выращивания культур!

— Как насчет такого варианта, — предложил я старому рыцарю. — Забирайте все верхние поля, которые мы только начали сеять, и муштруйте скелетиков как вам нравится.

— Уже берете в оборот?

— За мной не заржавеет! — усмехнулся я. — Но мое предложение просто ловить рыбу и окучивать яблони тоже остается в силе… Хотя нет, рыбу еще надо развести! Мы только планировали это сделать.

— Рыбой я тоже с удовольствием займусь, — кивнул старый рыцарь. — И полями. Командовать скелетами — дело привычное.

— Тогда давайте обсудим вашу долю в совместном предприятии, — сказал я. — Иркан там уже подготовил проект…

— Долю? — удивился рыцарь.

— Ну не жалованье же вам предлагать!

— А мое исцеление…

— А вы могли бы смотреть, как умирает ваш друг? — довольно резко спросил я. — И ничего не сделать?

— Пару раз мне приходилось, — спокойно сказал Габриэль. — Когда смерть была неизбежна, и мешать ей значило только продлить мучения. Но ваша жена не считает меня другом — и за дело. Ведь поначалу я отнесся к ней более чем настороженно. Боюсь, мои письма старым друзьям привели к тому, что в столице сложилось не самое благоприятное для вас впечатление…

— Вы писали друзьям еще с дороги? — удивился я.

— Увы, — вздохнул Габриэль. — Выражал опасение, скажем так, твердостью ваших этических принципов. Возможно, это сыграло свою роль, когда вам дали эту дальнюю, неосвоенную вотчину и даже не позвали на торжества…

— А, вряд ли, — махнул я рукой. — Я с самого начала никто и звать меня никак — так что хорошо, что хоть что-то полезное дали. А из этой вотчины мы еще сделаем конфетку. Надеюсь, что с вашей помощью. Так насчет доли в нашем предприятии.

— Это что такое?

— Так вот я и пытаюсь это вам объяснить!

Мы обсудили некоторые вопросы. К счастью, Габриэль уже был знаком с концепцией акционерного общества — его тут уже использовали в портовых городах, растущих на берегах Срединного залива. Однако впервые видел, чтобы ее применяли к сельскохозяйственному предприятию, а не к торговой экспедиции.

Однако договорились мы легко. В заключение я сказал:

— И кстати, Рагна хоть и в курсе вашего недоверия, сама вас очень уважает. Так что помогла бы в любом случае, даже если бы рядом не оказалось меня.

Габриэль кивнул.

— Я уже давно пересмотрел свое отношение к ней. Когда узнал, как она осторожно, филигранно вела себя во время боя с Темным властелином. Ни одной прямой смерти от ее собственной магии! Поразительная сдержанность для некроманта. Отличное владение собой. Увы, первое впечатление не исправить.

— А теперь вы недооцениваете ее великодушие, — улыбнулся я. — Просто попробуйте общаться с ней дружелюбнее — и сами увидите.