Работа по любви (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 20

Меч был всунут обратно Ханне.

— Рагна, милая. Я понимаю, что ты боишься за меня, — Ханна сменила тон. — Профессия у меня действительно опасная. Но… чему быть, тому не миновать. Умру — и пойду на перерождение. Молись Творцу, чтобы мы с тобой в каком-нибудь другом мире еще раз встретились, и я тоже буду молиться. Сидеть призраком сотни лет при заколдованном мече, пока ты не придумаешь, как меня расколдовать, я не собираюсь!

— Ты не будешь призраком! Ты как будто уснешь, а как только очнешься — сразу увидишь меня! И я тебе скажу: «Вот видишь, я же говорила!» — заявила Рагна. — И никаких сотен лет ждать не придется. Ты меня знаешь, я упрямая — и пустыми словами не разбрасываюсь!

Ханна хмыкнула.

— Давай так. Я возьму этот меч. Но с одним условием. Если я правда умру, а ты поймешь, что заклятье это тебе так и не дается — через десять лет ты отпустишь мою душу. Это же можно сделать, так?

— Конечно! — воскликнула Рагна. — Запросто! Но… слушай, я не хочу тебе такого обещать! А вдруг я чуть больше времени потрачу, скажем, не десять, а двадцать лет. И что тогда?

— Нет уж, — жестко сказала Ханна. — Я тебя знаю, ты легко увлекаешься. Условие тебе мое такое будет. Больше десяти лет я не готова в мече торчать! Если за десять лет свое заклятье не завершишь — отпустишь меня.

Рагна закусила губу, в серых глазах появились слезы.

— Ты не веришь в меня!

— Верю, в том-то и дело, — вздохнула Ханна. — Но я смерти так не боюсь, как ты. Что там, все под нею ходим. И потом, мы ведь точно знаем, что это не конец!

— Как это, не конец⁈ Перерождение — это все, утратишь память, личность! Ну да, суть как бы остается неизменной, но можно же даже мужчиной стать в следующей жизни — куда это годится⁈

— Зато потом, в конце всех времен, все вспомнишь, — ласково, как маленькому ребенку, сказала ей Ханна. — Все жизни, какие когда-то жила, всех людей, что были рядом! И всем обрадуешься, каждая душа, с которой ты хоть раз пересекалась, будет тебе знакома, все люди будут братья и сестры! И родители наши там будут, и мы!

— Утешительные сказки, — отмахнулась Рагна. — Кто его видел, конец времен? А вот смерть я видела, и не раз. И она очень дурно пахнет! Я не хочу, чтобы ты тоже стала гниющим куском мяса! Не тогда, когда я жива. Пожалуйста! Пожалуйста, ради меня! — Теперь она плакала почти взахлеб, до рева. — Я… ладно, я обещаю! Я обещаю, что отпущу тебя, если не смогу оживить! Но возьми этот меч, сестренка! Возьми!

Ханна со вздохом обняла девицу, прижала к себе. Макушка Рагны приходилась у нее примерно под подбородком.

— Детишек тебе надо, — сказала она. — Мужика. А то ты так боишься умереть, что жить не хочешь!

— Мне надо больше времени в сутках и неограниченные финансы на исследования, а не еще одни факторы отжора времени! — со всхлипом возразила Рагна. — Возьмешь меч?

— Ладно уж, возьму… что с тобой делать.

…Видение прервалось. Я снова стоял в полутемном храме, держа за рукоять белоснежный, чуть светящийся меч. Тени на стенах и полу чуть сместились и стали розовыми: уже совсем закат.

— Вот чувствовала, что не надо брать, — мрачно сказала Ханна. — Чувствовала, что Рагна выдает желаемое за действительное! Но она всегда мной крутила, как хотела. Ничего я не могла поделать, когда она реветь начинала!

— Она тебя не отпустила? — тихо спросил я.

— Она меня обманула! — резко бросила Ханна. — Она пропала! Я когда стала мечом, сперва просила побратимов, чтобы они ее разыскали. Пусть бы выполнила обещание. Не нашли! Потом король… Я королю все рассказала. Королевские глашатаи целый месяц ее имя на всех перекрестках выкрикивали! Она не объявилась! И лучшие ученые маги сказали: нет, раз уж душа привязана к мечу — никак ее не отпустить! Невозможно! Только меч разрушить. Но тогда и душа моя разрушится, и ни в какой цикл перерождений я уже не попаду! То есть она мне врала с самого начала!

— Может быть, она знала способ, какой не знали другие ученые маги?

— Может быть! Но она исчезла! Не объявилась! Застыдилась мне на глаза показаться!

— Или умерла? — осторожно спросил я. — Сколько вам лет-то было?

— Мне сорок пять, ей тридцать девять или что-то типа того… Для мага с ядром это не возраст!

— А если ее убили?

— Некромантшу ее уровня⁈ Чтобы прикончить такую, как она, пришлось бы весь наш отряд королевских рыцарей отправлять — и то не факт, что удалось бы!

— Стой, она что, некромантшей была? — удивился я. — Не специалисткой по артефактам?

— Конечно, некромантшей! Магией душ занималась — кем она еще могла быть? Некроманты у властей всегда на подозрении, поэтому их проверяют и охрану выделяют, если им кто-то угрожать начинает — уж больно много бед некромант может принести! Просто так пропасть они не могут. Рагна всегда соблюдала все правила, была очень осторожной. Если она исчезла, значит, захотела исчезнуть!

— Может быть, ей что-то помешало сто лет назад — а вдруг теперь она тебя ищет? Ведь она, скорее всего, еще жива.

— Уже сто лет прошло⁈ Ну надо же… Да, скорее всего, жива, сто лет и для обычного мага — только начало жизни, а уж для некроманта!.. — сердито сказала Ханна. — Но если я ее увижу — она тут же со своей драгоценной жизнью расстанется! Козявка трусливая! Хотела бы найти — давно бы нашла! Любой маг всегда разыщет свое творение!

— Да уж, отвратительная ситуация… — вздохнул я. — Когда самый близкий человек предает… Нет, не могу даже представить, насколько это плохо! Меня так никогда не подставляли. Только умирали.

— Тоже приятного мало… — пробормотала меч.

— Еще как…

* * *

Солнце закатилось за лес, сразу похолодало. Комары взвились на охоту с осатанелой яростью. Рябка не обращала на них внимания: они не могли пробиться через перо и густой пух. Самуилу с его толстой шкурой тоже было плевать. Мишель включил ауру света, и к нему просто ни один кровосос приблизиться не осмеливался. Так что Кэт отдувалась за всех, морщась и то и дело хлопая себя по всем частям тела. Она подсела поближе к костру, чтобы дым отгонял гадов, но помогало это слабо. Эх, надо было не торопиться так вчера, а все-таки купить еще противокомариного зелья в знакомой лавке!

Хорошо големихе! Стоит, смотрит на них красными глазами… Ни забот, ни хлопот! Вышла замуж — и разъезжай с мужем по дорогам, никто сидеть дома и детей растить не заставит!

— Слу-ушай! — вдруг сообразила Кэт. — А если у Рея правда с мечом все получится…

— Получится, — перебил Мишель, подкидывая в костер веток.

— Почему ты так уверен?

Он пожал плечами.

— Уверен, и все.

— Так вот, если у него все получится… големиха не приревнует⁈ Прикинь, что будет, если приревнует! Битва меча с големом! — Кэтрин захихикала.

— Очень вряд ли. Что такое ревность, Кэт?

— Ась?

— Это страх, что у тебя что-то отнимут. А брак, благословленный богиней, нерушим. Жена в таком браке точно знает — муж всегда к ней вернется и никогда ее не оставит. Так чего же ей ревновать?

— Стой-стой! — удивилась наемница. — Ты сейчас что-то странное сказал. Я же знаю, что когда браки заключаются через богиню Любви, они не сильно от обычных браков отличаются! Там супруги даже изменять друг другу могут! Ну, если муж изменил, а жена узнала, или наоборот, то обиженный супруг может богине Любви пожаловаться — и та второго накажет! Вот и все отличие!

— Да, — кивнул Мишель. — Изменить — могут. Но уйти совсем от благословленного брака — нет. А люди все разные. Кто-то измены терпит, когда знает, что ему нечего особо опасаться. Кто-то — нет. Но смотри, каких себе женщин Андрей подбирает…

— Женщин⁈

— Ну… — Мишель тоже с сомнением посмотрел на големиху. — Да, женщин. Таких… для которых этот брак — единственное спасение, единственная путеводная ниточка на свободу! Думаю, так оно дальше и продолжится, что-то мне подсказывает… Разве ж они будут ревновать к тем, кому Андрей бросил этот спасительный канат раньше, до них?