Как приручить дракона – 5 - Капба Евгений Адгурович - Страница 9

Орк застал меня врасплох. Никакого внятного объяснения, кроме правды-матки о том, что гад напился драконьей кровушки, и его организм не выдержал такого стресса, у меня не было. Но, как правильно заметил Бабай – я его сегодня первый раз в жизни встретил, и раскрывать полузнакомому черному уруку все карты явно не входило в мои планы. Задумавшись, я инстинктивно потер шею в месте укуса, и этот жест от орка не укрылся – глаза его сузились, он цыкнул языком, но был прерван новым действующим лицом:

– Князь ожидает вас в кабинете, – из больших двустворчатых золоченых дверей вышел некий разнаряженный в пух и прах мужчина с вычурным жезлом в руках.

Мне в голову сразу пришло слово «мажордом», но какую сей джентльмен занимал должность на самом деле – это оставалось загадкой. Хотя, вроде бы именно у мажордомов имелись такие жезлы…

– Идите, ребята, идите, – Вишневецкая встала, грациозным и естественным движением расправила платье, никого не стесняясь, пригладила мне рукой волосы, а потом чмокнула в щеку. – Я пойду к гостям, а потом – найду тебя. Ваша светлость…

– … да из меня светлость, как из говна – пуля! – заржал урук, поднимаясь с кресла и мигом заполняя собой всю княжескую приемную. – Нет уж, я настаиваю – Бабай есть Бабай! Мне эти титулы и прочая тряхомудия и нахрен не всрались.

– Тогда и для вас… Тебя! Ядвига, можно – Яся! – Вишневецкая сделала пару шагов к главному ордынцу и протянула орку руку, а он, не будь дурак, осторожно ее пожал. Как равный – равной.

Правильный все-таки парень, хоть и орк. С другой стороны – попаданец! Бог его знает, может, в той жизни он был очень-очень хорошим мальчиком, прямо как Джимми Хокинс? Хотя почему-то мне в это не верилось. Скорее какой-нибудь байкер, реконструктор-бугуртмен или экстремальщик – из тех, что без страховки на небоскребы залезают и к медведям обниматься лезут. Иначе какого беса для его духа самым подходящим приютом стала шкура черного урука?

Мажордом смотрел на нас явно осуждающе, молча порицая задержку, так что мы переглянулись и двинули сквозь открытые створки золоченых дверей. Я обернулся, провожая глазами Ясю, которая сделала мне ручкой – и упорхнула.

– Заходите, заходите… – раздался голос откуда-то сверху.

Мы вошли, двери захлопнулись, Бабай заозирался, а я, уже будучи человеком в плане общения с князем Яремой опытным, тут же уставился на потолок. Там у Иеремии Михайловича все было оборудовано: удобная оттоманка, ковры, подушки… Все это бес знает, как удерживалось вниз головой, но с него станется – небось, специальные чары какие-нибудь изобрел на этот случай.

Владыка Збаража ел сыр.

– Дор Блю, – пояснил Вишневецкий. – Отвратительно. Никогда не понимал этого удовольствия – жрать плесень.

И откусил еще кусок. А потом вместе с оттоманкой спланировал вниз, мягко перевернувшись в воздухе.

– Жаль, что пить вниз головой не получается, – посетовал он. – С другой стороны, если набрать, например, винца в тюбик, как у космонавтов, то дело может выгореть!

– Можно еще брать с собой шланжик, трубочку… Метров трех длиной, – посоветовал Бабай. – Поставить бутылку на стол, главное – прочно поставить, чтобы не соскользнула. Или сразу – бочонок! Туда запустить шланжик – и сюсёкать.

– Что делать? – удивился Иеремия Михайлович. – Как ты сказал?

Странная словоформа действительно прозвучала очень неожиданно – особенно от брутального и мускулистого черного урука, который говорил хриплым баритоном.

– Ну… Сюсёкать! Смоктать! Да ну вас, не предложу же я князю сосать, на самом деле! – явно растерялся орк.

– Га-га-га-га! – Вишневецкий захохотал так, что затряслись стены, и стали падать подушки с потолка. – Сюсёкать! Это ты от Феодора нашего Иоанновича набрался? Хо-хо-хо! У того – писюн, у тебя – сюсёкать! Что за ясельная группа, детский сад?

– Это… Ну, гы-ы-ы-ы! – орк не выдержал, и зараженный весельем старика тоже усмехнулся.

Ну, и я улыбнулся, для приличия. Два князя, один другого дуроватее… Один я – рыцарь в белом пальто красивый. Хотя нет, в белом пальто – это не ко мне, это к Курбскому.

– Итак! – Бабай стряхнул с себя смешливость и мигом посерьезнел. – Миссия выполнена, лярва поймана, внук ваш – в безопасности. Склонен думать – это было покушение, поскольку на Заруцкую эту Дмитрий Сигизмундович Вишневецкий имел некоторые виды…

– М-м-мда? – удивился Иеремия Михайлович. – Ну, у внучка определенно есть вкус, Заруцкая – девка справная! Хотя, кто ей лярву эту подсадил, и какие с этим последствия для организма образовались – с этим мы будем разбираться. А Курбский тут какого черта трется?

– А тут вроде как никакой подоплеки нет, он действительно развеяться пришел, на прием. За ним после какой-то истории в Великом Княжестве капитально присматривают… Но это скорее вот Георгий Серафимович расскажет, – ловко перевел стрелки на меня черный урук.

– А я что? Я в Сыскном приказе – внештатный консультант, мне не докладывают! – я поднял ладони в обезоруженном жесте. – Ну да, там была какая-то мутная тема с Вышемирским отделом, что-то с их начальником. Рикович наш, Иван Иванович, здорово бесился, поставил нового начальника – Караулова. А, да, я на последней работе едва не погорел…

– Погорел он… – Иереимя Михайлович состроил страдальческую мину. – Бабай, он прикончил Олельковича, Паца и Гольшанского. Всех троих. И сделал вид, что оно само! А Заславскую – отпустил. Потому что – женщина. Понимаешь?

– Ну ты это… Чудовище прям! – с нескрываемым восторгом глянул на меня ордынский атаман и запустил пальцы в свою шевелюру, растрепав волосы во все стороны. – За один раз – троих? Силен! А я еще спрашивал, как он заставил носферату выблевать свои жареные внутренности!

– А! – Вишневецкий широко улыбнулся. – Наверное, тот его покусал, да? Наш учитель – невкусный!

– Хуже урука? – удивился орк. – Меня один раз вампир укусил, так у него было несварение. Но, кажется, потрохами не рыгал. Расскажешь рецептик, Серафимыч? Это какой-то эликсир? Ты его заранее выпил? А с другой стороны – ты ж нулевка, какой, нахрен, эликсир?

– Расскажешь? – старый князь подмигнул мне, явно издеваясь. Но стоило отдать должное: моего драконского инкогнито он не раскрывал. – Ну, это ты сам решай, что и кому говорить. Меня другое волнует: не бывает таких совпадений! Курбский, носферату, лярва. Явление каждого из них по отдельности – уже большая проблема. Троих сразу – явный злой умысел…

Я поднял вверх руку, как примерный ученик. Два князя – старый и молодой, оркский и Збаражский – синхронно повернули головы в мои стороны.

– Ну-ка, ну-ка… Есть соображения?

– Есть дополнительная информация. Так уж вышло, что в самом конце третьей четверти из разных источников мне прилетела кое-какая информация по поводу Христофора нашего Радзивилла и того инцидента, который произошел в Горыни в связи с… – я замешкался.

– … с тем, что у меня была беда с башкой, – Вишневецкий сделал небрежный жест рукой. – Говорите при атамане смело, у нас с ним договор – наши дела – это наши дела, и их детали никого больше не касаются. И уж поверьте мне – даже менталисту уровня Заславской будет трудно вытянуть из Бабая хоть крупицу того, что он выдавать не хочет. Рассказывайте!

– Заславская и есть один из моих источников, – я смотрел на выражение лица урука: кажется, он прекрасно знал, о ком идет речь! – Второй источник – Сергей Рыбак, бывший соратник Холода, это…

– …братец Жевуского, – кивнул князь Ярема. – Жирного черта, который хвостом увивался за Кшиштофом Радзивиллом. Преме-е-е-ерзкий тип.

– Точно. Они хотели сделать из Вышемира сервитут. Но Рыбак быстро отказался от этой мысли, когда узнал, что такая идея исходит от Радзивиллов, и они готовы мигом ввести в город капиталы и людей своих клиентов. А еще Сергей Сергеевич узнал от меня о том, что немалая часть проблем, которые обрушились на город и горожан, были вызваны воздействием как раз несвижских некромантов… И Холод, и Рыбак – люди далеко не святые, но точно – мужественные и решительные, а еще – любят наш город, и продавать его чужакам никогда не намеревались. Особенно тем, кто так усиленно гадил нам – месяц за месяцем! Зборовский – новый земский предводитель – взялся круто, но его власть явно пошла Вышемиру на пользу, и влиятельные люди города с такими раскладами в целом смирились. Но не Радзивиллы.