Как приручить дракона – 5 - Капба Евгений Адгурович - Страница 7

За спиной Курбского появились две страшные орочьи рожи, и я не успел среагировать – Ипполит Матвеевич обернулся и «страциу прытомнасць», как говорят белорусы. Потерял сознание и рухнул на траву. Интересно, это на него так общение с собственными наемными охранниками повлияло, что он теперь от вида уруков в обморок падает.

– Зараз адбудзецца вынас цела, – прокомментировал я.

– Йак? – удивился Бахар на черном наречии.

Но мне это сильно напомнило наше белорусской «як?» Пришлось переводить и пояснять:

– Сейчас произойдет вынос тела. Это Курбский, метаморф. У него лицо менялось не из-за лярвы, а из-за природной магии. Метаморфы они. Хотя – погодите-ка…

Я достал из кармана переданный мне собачий свисток, наклонился к самому лицу Ипполита Матвеевича и свистнул. Я ничего не почувствовал, а орки – они хором выругались на черном наречии. Надо же, какие чувствительные! Курбский, впрочем, тоже ничего не услышал, он не приходил в себя.

– Пойду, макну его в фонтан, может, очнется, – сказал Бабай и аки младенца подхватил метаморфа на руки. – Я не очень люблю Курбских, у меня с ними личные счеты, но… Этот какой-то малахольный. Не верю я в его злонамеренность, кишка у него тонка. А вы – продолжайте. Минус один подозреваемый, это уже плюс. Следующая цель – бледный шляхтич! Давай, Бахар, держи дистанцию!

И пошел к фонтану. А мы двинули на поиски бледного – я по дорожке, Бахар – в тени деревьев.

Бледного обнаружили через минут десять, за наблюдением за экстравагантными развлечениями почтенной публики. Пара шляхтичей – скорее всего, боевых магов – со страшной силой и скоростью швыряли столовые ножи в официантку. Точнее – в стол. Стол поставили «на попа», официантку поставили плотно к столу и попросили принять пикантную позу. И швыряли – соревнуясь, кто попадет ножом ближе к телу. Ножи были тупые, закругленные – но боевых магов это не смущало, они бы и подкову швырнуть могли так, чтобы она в доски воткнулась.

Девушка стояла ни живая, ни мертвая, по щекам у нее текли слезы, но… Я вспомнил проводниц в поезде и подавил бешеное желание вмешаться. Тем более – бледный реально вел себя пугающе. Глаза его налились кровью, язык время от времени облизывал губы… Какой-то стремный!

– На упыря похож, – подсказал Гоша.

– ТАК ОН ТУТ ПО СОЛНЦУ РАЗГУЛИВАЛ, КАКОЙ ИЗ НЕГО УПЫРЬ? – резонно заметил дракон.

Я подобрался поближе к эпицентру событий. Тут вообще все в порядке было с развлечениями: между деревьями по проволоке ходила девочка в ярком клетчатом трико, жонглировали горящими головнями мускулистые молодчики в колпаках с бубенчиками, вокруг какого-то джентльмена в громадном цилиндре выплясывали дрессированные собачки, а две девушки – то ли одетые, то ли раздетые – делали вид, что показывают акробатические этюды на фонарных столбах, но на самом деле – форменным образом выдавали стриптиз. Еще один лысый и тощий циркач при этом пускал изо рта огонь.

– Да-а-а! – обрадовался один из боевых магов. – Я победил!

– Гляди, она чуть не описалась! – возразил другой. – Грязно работаешь! Но прядь волос – это сильно, признаю. Иди сюда, красавица, теперь – можно! Я тебе сто денег дам.

– Да-а-а? – официантка шмыгнула носом, утерла слезы и приблизилась к шляхтичам.

– Давай, не тушуйся! – на каждую из ладоней девушки легло по монете в пятьдесят денег, а потом оба мага поцеловали ее.

Один – в щечку, второй – взасос. И обнял ее за талию.

– Пошли с нами, милая! – девушка, кажется, не возражала.

Ну и ладно. Бес с ними и с их порядками. Я особенно не расстроился, а вот бледный – тот огорчился очень сильно. На его лице проступила явная гримаса злости, он сделал шаг назад – по направлению к кустам, а потом я моргнул – а он исчез!

– Зараза! – я рванул следом за ним, обежал толпу и циркачей по кругу, нырнул в кусты черемухи, огляделся – никого!

– ДАЙ ПОСМОТРЕТЬ! – потребовал дракон, и я позволил.

…фигуры гостей выделялись яркими пятнами на фоне темных деревьев, нечеткими штрихами пробегали меж фонарями электрические дуги, мощно полыхал силуэт Бахара, который ломился ко мне сквозь заросли. Бледного нигде не было видно! Вдруг, краем глаза, я увидел смутную тень слева, дернулся и…

– Ащ-щ-щ! Какого беса? – левое плечо и шею обожгло болью, а потом – раздался чудовищный, полный страдания вой.

– Ы-ы-ы-ы-а-а-а-у!!!

Честно сказать – я и понять не успел, что произошло! Ухватил себя за шею, почувствовал что-то теплое, поднес ладонь к глазам – там была кровь! Бледный шляхтич в кунтуше, расшитом узорами из петухов, скорчившись на траве, блевал чем-то комковатым, красным и черным, и выл, выл…

Сначала подбежал Бахар, потом – Бабай, после этого – кто-то из стражи…

– ПРОКУСИЛ, ГАД! – в голосе дракона я услышал изумление. – ЭТО Ж НАДО! ПРОКУСИЛ! НИЧЕГО-О-О, ПОДОХНЕТ В СТРАШНЫХ МУКАХ!

– Упырь все-таки… – Гоше, похоже, дорогого стоило не ляпнуть что-нибудь в духе «я же говорил, я же говорил».

– Носферату! Стража, стража!!! – суета поднялась страшная, все стали искать жертву, а я – то есть жертва – спрятался в кустах и не отсвечивал.

И вообще – при первом же удобном случае слинял к фургону. Нужно было переодеть рубашку – рана-то затянулась, а рубашка-то пришла в негодность! Благо, запасная имелась в саквояже, так что я принялся стучать в фудтрак. Дверца отворилась, и гоблин Кузя с сырой куриной ножкой в зубах проговорил:

– Ваще-то я ем. И ваще-то Бабай звонил, тебя искал.

– Скажи ему, что я здесь. И готов продолжать операцию, – определенно, происходящее на этом приеме стоило того, чтобы во всем этом поучаствовать.

Пока я переодевался – пришли орки. Они живо обсуждали откинувшего коньки носферату и были этим событием весьма возбуждены.

– Он как будто серной кислоты хлебнул! – радовался Бахар. – Или царской водки. Красота, как проблевался-то! Любо-дорого смотреть. Скотина какая, а? Это он девчонку ту себе в свиту приметил, похоже… Подумать только, пришел на прием…

– Следствие разберется, – мрачно кивнул Бабай. – И вообще – какая кислота? У него там все запеклось, как будто в микроволновке! Это все не может быть совпадением: Курбский, носферату… И паразит! Теперь мы точно знаем, кто – лярва. О, Пепеляев! Не подскажешь, что там такое случилось?

Благо, я успел переодеть рубашку, и они не могли видеть, что четыре крохотные ранки у меня на шее и трапециевидной мышце уже затянулись.

– Нормально все. Я его кое-чем из арсенала поискового батальона накормил, – на ходу сочинил я. – У нас с упырями разговор короткий!

– Поискового? Так ты что, тоже – федоровский? – поинтересовался ордынский атаман. – Это хорошо. Значит, у нас еще больше точек соприкосновения… Как разберемся с этой мутью – надо будет сесть рядком да поговорить ладком…

– Если Гражина Игоревна нас не сожрет, после всей это бесовщины, – с сомнением произнес я.

– Знаешь ее?

– Больше с Иеремией Михайловичем общался, но и с ней знаком. Грандиозная женщина! – не кривя душой, признал я. И тут же перевел стрелки: – Пойдем искать дикую бабу? Где она?

– Была на танцульках, но как носферату нашли – смотреть, небось, побежала… – задумался Кузя. – Лярвы ваще-то до чужих эмоций весьма охочие. Ща я пацанам позвоню, уточню…

И он удалился в фургон. Что у него там за пацаны? Может – гоблины? С другой стороны – откуда в юридике гоблины? А с третьей стороны – а где их нет? Небось, бутылки после приема будут собирать и прочее вторсырье… Такой ушлый народ – ужас!

Представитель ушлого народа дал нам информацию буквально через секунду:

– Женщина эта как раз там, где носферату пакуют. Ваще я все правильно догадался. Я догадливый. Всегда догаживаю… То есть…

– Паразит ее туда привел, точно. Лярве этой чем сильнее эмоции – тем лучше, это совершенно точно известно! – пояснил Бабай, ловким движением хватая гоблина за нос. – План такой: выслеживаем ее, свистим в три свистка, когда дрянь эта себя проявляет – наш нулевка ее хватает и бросает в контейнер!