Опасная любовь командора - Муратова Ульяна - Страница 12

Хотя в прошлый раз пощёчина особого удовольствия не принесла, командору она всё же не пришлась по вкусу, а значит, оставляем в арсенале на крайний случай.

Остановившись перед массивной деревянной дверью, я глубоко вдохнула, покрепче сжала ручку старого папиного саквояжа и трижды постучала.

– Войдите! – раздался глубокий, раскатистый голос.

Я заволновалась ещё сильнее, но отступать было некуда.

Унимать биение сердца пришлось магическим образом, а то оно заколотилось так сильно, что это начало отвлекать.

– Лунного вечера, ноблард Блайнер. Я получила уведомление из Имперской Канцелярии, что меня всё же утвердили на должность гарнизонной целительницы.

Ледяные глаза скользнули по моей фигуре, едва не оставляя покрытые инеем дорожки на скромном платье.

– И вам лунного вечера, нобларина Боллар. Да, я тоже получил уведомление. Проходите. Присаживайтесь.

Командор жестом предложил занять место в кресле напротив. Я поставила саквояж рядом и села на край, ожидая подвоха. Как-то он чересчур любезен.

Повисла пауза.

– Нобларина Боллар, хочу вас сразу уведомить, что на службе вам придётся неукоснительно соблюдать устав. Вы с этим согласны?

– Согласна, – помедлив, ответила я. – Но всё же у целителей есть свои предписания и нормативы.

– Безусловно. Я сейчас в первую очередь говорю о неуставных отношениях, нобларина Боллар. Если я узнаю, что вы вступаете в интимные отношения с моими подчинёнными, то вынужден буду сделать вам письменный выговор. И, разумеется, копию этого выговора получат в Имперской Канцелярии, так что скрыть ничего не получится. Я не собираюсь блюсти вашу репутацию в случае, если вы сами ею пренебрежёте.

– Я не имею намерений вступать в интимные отношения с кем бы то ни было, – процедила я, заливаясь краской.

Командор на мои слова никак не отреагировал, лишь пронизывал взглядом холодных глаз, словно загонял под кожу ледяные иглы.

– Прекрасно. В таком случае ещё одно предупреждение: будьте осторожны с тем, что и как вы говорите. Любую улыбку могут принять за флирт, а если улыбаться направо и налево, то неизбежно возникнут ссоры из-за того, кому вы улыбались чаще. Любой конфликт в замкнутом пространстве вспыхивает, как сухая трава, и остановить этот пожар потом очень сложно. Если из-за вас мои подчинённые будут устраивать драки и дуэли, то выговор за провокацию получите вы. Лучшее, что вы можете сделать – вести себя как можно холоднее и отчуждённее.

– Каким образом я должна нести ответственность за поведение взрослых мужчин, многие из которых старше меня? – чуть охрипшим голосом спросила я. – Или у вас в подчинении банда дикарей, которые никогда женщин не видели и обладают выдержкой гамадрилов?

Командор сощурился и усмехнулся:

– Я вас предупредил.

– А я вас предупреждаю, что буду документировать каждый разговор, включая этот, а все ваши «выговоры» намереваюсь оспаривать, потому что не собираюсь отвечать за поступки ваших неразумных и невоспитанных подчинённых.

– У меня разумные и воспитанные подчинённые, – отрезал он.

– Судя по тому, как вы о них говорите и чего ожидаете, это вовсе не так, – парировала я.

Чем дольше мы разговаривали, тем храбрее я становилась. Ничего запредельного в этом командоре нет, и раз он изволит хамить и угрожать, то хорошего отношения не заслуживает.

После моей последней реплики гладковыбритое лицо командора скривилось так, будто у него разом заболели все зубы. Он уставился на меня в ожидании, что я возьму свои слова обратно? Вот уж зря.

– Что же, – наконец заговорил он, устав меня разглядывать. – Добро пожаловать в часть. Для начала хочу официально представить вас личному составу. Обычно мы так поступаем только с офицерскими чинами, но в вашем случае я сделаю исключение. Есть возражения?

– Нет, – коротко ответила я, всё ещё ожидая подвоха.

– Тогда не будем терять время. Следуйте за мной, – он резко поднялся на ноги и широким шагом направился к двери.

– Саквояж можно здесь оставить или у вас в части ещё и воруют? – ехидно спросила я, вставая с кресла.

Командор полоснул недовольным взглядом и процедил:

– На ваше усмотрение.

Подхватила свою ношу и последовала за собеседником. Наш путь лежал на плац, и к моменту, когда мы его достигли, тяжёлый саквояж уже оттягивал руку, но я мужественно терпела неудобства.

На плацу ожидали построенные шеренгами военнослужащие. Не ради же меня он устроил построение?

– Эскадрилья, сми-и-ирно! – зычно скомандовал один из офицеров при нашем появлении.

Десятки… нет, сотни людей вытянулись по струнке, глядя прямо перед собой. Курсанты в светлых летних кителях, офицеры – в синих.

– Вольно, – отозвался командор, и заинтересованные взгляды военных тут же метнулись в мою сторону, ложась настолько плотным покровом, что у меня непроизвольно зачесалась кожа. – Во избежание чрезмерного любопытства и ажиотажа вокруг назначения гарнизонного целителя, представляю вам нобларину Боллар. В ближайшие месяцы должность гарцеля будет занимать она. А теперь хочу предупредить всех собравшихся, что нобларина Боллар находится под моей личной защитой, и я не допущу неприемлемого поведения в отношении неё.

Командор сурово оглядел построенных шеренгами военнослужащих. Низкий голос разносился по плацу, а вокруг стояла практически идеальная тишина, разве что птицы важно ухали где-то вдалеке.

– Если у вас возникнет вопрос, какое поведение можно считать неприемлемым, то я вам подскажу. Любое слово или жест, которые вы не допустили бы в отношении меня, не стоит допускать и в отношении нобларины Боллар. Улыбки, подмигивания и прочие знаки внимания я буду расценивать как флирт лично со мной. Всех особо любвеобильных найду и персонально… – он закашлялся и искоса глянул на меня, – верну все знаки внимания в троекратном размере. А потом лишу лётных привилегий и удалю из расписания боевых вылетов. Самых настырных – ещё и в звании понижу. Будете у меня вечно стричь траву возле взлётно-посадочной полосы. Маникюрными ножничками! – грозно прорычал командор, и в строю раздались сдавленные смешки. – Ясно?

– Так точно, командор Блайнер! – грянуло в ответ.

– Также предупреждаю, что всех без дела отирающихся возле медблока курсантов и офицеров я возьму на заметку. Дражайшим супругам женатых отправлю письма с просьбой присмотреть за здоровьем болезного, который не покидает медкабинета и требует повышенного внимания новой целительницы. Сами потом будете объясняться. Неженатых буду лечить лично. Клизмами и приседаниями. Одновременными. Так что настоятельно рекомендую держаться от гарцеля Боллар подальше. Мы поняли друг друга?

Смешки стали явственнее, и я сама едва удержалась от улыбки, представив столь радикальный метод лечения.

– Так точно, командор Блайнер!

– Свободны! Разойтись! – приказал он и повернулся ко мне: – Теперь следуйте за мной.

На душе отчего-то потеплело. Возможно, командор не так уж плох и действительно просто переживает за порядок в своей эскадрилье?

Мы направились в штаб. Тяжёлый саквояж уже давно оттянул руку, и я перекинула его в другую, чтобы дать отдых сведённым от напряжения пальцам. Каково же было моё удивление, когда мы снова оказались у знакомого кабинета.

Медблок, как выяснилось, располагался ровно напротив, дверь в дверь.

Внутри меня ожидало идеально чистое, практически стерильное помещение с несколькими шкафами, стеллажами и кушеткой для осмотра. Чуть дальше располагалась палата на пять коек с отдельной ванной комнатой.

– Очень хороший кабинет, – обрадовалась я, мысленно прикидывая, как поудобнее переставить мебель. – И стол письменный такой большой! Благодарю!

Последнее сказала вполне искренне.

– И ваши личные покои, – командор щедрым жестом распахнул покосившуюся узенькую дверь, ведущую из приёмного кабинета в тёмную клетушку.

А вот и подвох!

– Как низко с вашей стороны, – фыркнула, изо всех сил стараясь не выдать своего разочарования. – Впрочем, чего-то подобного я и ждала. Вы так предсказуемы, ноблард Блайнер.