Ткач иллюзий. Книга 2 (СИ) - Лопарев Игорь Викторович - Страница 12

Всё началось с того, что ему показалось, будто борзый новичок, каким-то чудом уложивший одним ударом одного из членов его ватаги, рискнул вступить в конфликт с наглухо отмороженной Сухаревой.

Тюрин преждевременно обрадовался тому, что для него неожиданно открылась возможность отомстить чужими руками за своё недавнее фиаско. И он опрометчиво попытался подначить эту безбашенную девку на то, чтобы она сделала отбивную из наглого малька.

Но тут выяснилось, что тот оказался её братом. И он, Пантелеймон Тюрин, вместо того, чтобы получить удовольствие от свершившейся мести, был этой оторвой публично унижен.

Драться с ней, само собой, дураков нет. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что не продержится против неё и минуты. Ибо она уже Новик, а он только в мае взял Ученика, да и то, с превеликим трудом. Но душа требовала мести… А тут ещё его ручные шакалы не по делу развыступались:

— Ну что, Пан, умыла нас эта девка? —один из братьев Салтановых рискнул сыпануть чепотку соли на свежие душевные раны вожака, — я понимаю, что против неё мы пока не тянем, но щегла-то этого, братца ейного, мы же достать по-любому сможем?

— Братца ейного достать мы, конечно, можем, — зло процедил сквозь зубы Тюрин, — но надо только всё обставить так, что он, типа, как бы сам напросился, тогда и к нам никаких вопросов не будет. И вот тут надо хорошенько подумать, смекаешь? — и он вопросительно посмотрел на Константина Салтанова, инициировавшего обсуждение этой щекотливой темы.

— А как мы это обставить-то можем? — начал недоумевать Костя. Вообще, мыслительная деятельность, это не его конёк. Ему бы чего попроще, например, над каким-нибудь слабаком поиздеваться… Тут он да, тут он может развернуться на полную катушку… А думать, это не его, от мыслей голова болеть начинает.

— Слушай сюда, — начал Тюрин, отыгрывая мудрого вожака стаи, — даже ёжику понятно, что необходимо показательно отметелить этого сопляка, пока весь первый курс страх окончательно не потерял. Но тут надо подойти с умом. Единственный способ его проучить так, чтобы сеструха сразу за него не вписалась и нам не помешала, это дуэль. А потом постараемся и с ней как-то краями разойтись, — тут уверенности в его голосе заметно поубавилось.

— А кто его на дуэль вызывать будет? — снова спросил Костя. Его брат и остальные шакалята в меру своих способностей старались вникать в детали формирующегося плана, а потому в их глазах ясно читался невысказанный вопрос — кого же из них кинут под танк?

— Нее, — протянул с претензией на значительность Пантелеймон, — никто его вызывать не будет.

— Как это? А как же дуэль? — продолжал тупить Костя, — если дуэль, то вызывать же надо…

— Надо, — с усмешкой передразнил его Пантелеймон, — только мы должны сделать так, чтобы не мы его вызывали, а он кого-нибудь из нас вызвал. Ну, или что-то типа того…

— А зачем? — Костя явно не выспался. Ну, или приболел. Иначе нельзя объяснить, почему он так тормозит и не может понять простейшей вещи…

— А затем, дурья твоя голова, — Тюрин сейчас ощущал своё подавляющее интеллектуальное превосходство над недалёким Костей, и это ощущение доставляло ему неподдельное удовольствие, — что в этом случае получится, что он сам на дуэль нарвался… Понял?

— Круто ты придумал! — это второй Салтанов, Епифан, сполна использовал подвернувшуюся возможность подлизаться к Тюрину.

— Отож! — довольно крякнул падкий на грубую лесть Пантелеймон, — слушайте меня ушами! Поступим следующим образом…

И он пустился излагать детали своего, как он думал, гениального плана. Не сказать, правда, что план был уж очень утончённым и коварным, но выглядел вполне себе рабочим.

Его шестёрки слушали внимательно, по ходу дела задавали вполне дельные вопросы, которые помогали устранять незначительные шероховатости в планировании предстоящей акции. И даже Костя перестал так люто тормозить.

В конце концов, всё было согласовано, роли распределены, и стая, разом оторвав задницы от скамеек, вывалилась из беседки и отправилась мстить за понесённый моральный и физический ущерб…

Мы с Филиппом добрались до четвёртого корпуса за десять минут, так что без спешки зашли в аудиторию, и, без каких либо колебаний и обсуждений, направились к предпоследнему столу в ряду около окон.

Я оказался проворнее неповоротливого Фили, а потому успел плюхнуться на место, расположенное ближе к окну. Филя возражать не стал, но обиженно засопел. Надо меньше есть всяких пончиков, и больше двигаться, однако…

Мы были не первыми. В аудитории уже присутствовало несколько человек, преимущественно девушек. На них, кстати, было приятно посмотреть. Видимо в их семьях большое внимание уделялось не только магическому, но и физическому развитию. Вон, фигурки-то какие ладные… Хотя, я думаю, что тут и сродство с маной каким-то образом сказывается.

За последний стол, стоявший позади нас примостились две девчонки. Похоже, что сёстры. Лица у них были абсолютно одинаковыми. Одеты они были, как и все присутствующие тут студентки, в форму училища, и различить их можно было только по цвету волос. Одна из них была жгучей брюнеткой, а вторая — платиновой блондинкой. И цвет волос у обоих показался мне совершенно естественным… Магия, наверное…

Филя, не смотря на то, что вокруг происходила активная движуха, сохранял отстранённое и несколько мечтательное выражение лица. Причина его загадочного состояния прояснилась, когда он, глядя сквозь меня, задал вопрос:

— А на каком курсе Оля учится?

Стало ясно, чем заняты его мысли. Тяжёлый случай, надо сказать, так как он совершенно не представляет, с каким стихийным бедствием в девичьем обличье ему не повезло столкнуться.

Но это я ему объясню чуть позже, когда вокруг будет поменьше народу. Пока же я решил эту тему попытаться замять:

— На втором… — и заметив, что в глазах его появилась некоторая осмысленность, и очередной вопрос уже готов сорваться с его языка, я пресёк дальнейшее обсуждение, — давай потом, не здесь… — и обвёл взглядом аудиторию, в которой уже разместилась вся наша группа.

Филя, слава Богу, понял, что при таком количестве посторонних слушателей деликатные темы затрагивать не стоит, и благоразумно умолк. Я выдохнул.

Одинаковые девчонки за нашими спинами привлекли моё внимание, и я счёл, что пора как-то расширять круг общения. А то я тут никого, кроме сестрёнки и увальня Фили, толком-то и не знаю. Гопники не в счёт, так как с ними поддерживать знакомство не планировалось в принципе.

Я обернулся назад улыбнулся и поприветствовал дам:

— Здравствуйте, девушки! — девчонки, шушукавшиеся о чём-то своём, с некоторым удивлением посмотрели на меня, — давайте знакомиться, — предложение, конечно, оригинальностью не блистало, но начинать-то с чего-то всё-равно было надо, — меня зовут Ян…

— А где пафос? — это даос вмешался. И, похоже, у него были свои представления о том, как надо знакомиться.

У меня же было какое-то шальное настроение, и я решил, что если надо добавить пафоса, то я и на это способен, тем более разноцветные девчонки смотрели на меня, явно ожидая продолжения:

— И я стану самым крутым волшебником в этом училище! — выдав эту заяву, я сконструировал морду кирпичом, выдвинул челюсть вперёд, рискуя навечно испортить себе прикус, и замер в ожидании реакции.

В этот самый момент прозвучали слова, сказанные приятным женским голосом:

— Поздравляю вас с началом учебного года, — мне пришлось отвернуться от девчонок, которые, похоже, тоже немного расстроились из-за того, что пришлось прервать нашу, так и не успевшую толком начаться, беседу.

В аудиторию вошла представительная дама, выглядящая лет на тридцать. Я про себя подумал, что её реальный возраст может быть гораздо большим, так как она, наверняка, маг.

На её руке можно было разглядеть кольцо магического ранга, но, поскольку мы с Филей забрались на галёрку, разглядеть такие мелкие детали с наших мест было трудновато.