Пламя на снегу (СИ) - "Орхидея Страстная" - Страница 31

Мне хотелось закрыть лицо руками, но я сдержалась, просто вцепившись в Киана. Кажется, мы планировали поставить на уши не только клан, но и всю столицу княжества.

— Зачем меня будить? - строго раздался властный голос где-то там, по ту сторону толпы — говорившего я разглядеть не могла.

Однако это никак не помешало служителям доложить главному, что происходит и размер «гонорара» за нашу маленькую шалость.

— Что делать, что делать, — довольно громко передразнил он остальных. — Что положено за такие деньги делать? Проводить с песнопениями до купальни и благословить раз десять на счастливую семейную жизнь!

Видимо, кто-то о чём-то ещё спросил начальство, потому что в ответ мы услышали только недовольное и непонятное:

— Ну и что? Тут сумма в четыре раза больше. И говорить не о чем.

Указание руководства принялись исполнять тут же. Только уточнили кое-что у Киана и сразу бросились исполнять. Храм ожил: выстроившись в длинный двусторонний коридор служители нас благословляли, осыпали лепестками роз, а перед входом подали какой-то специальный ритуальный напиток.

Чем больше внимания нам оказывали, тем сильнее мне становилось стыдно, но я молчала. И вот, когда, наконец, мы с Кианом остались наедине в закрытой комнате, где журчала вода, я тихонько высказалась:

— Наверное, это всё же была плохая идея идти сюда среди ночи. Столько народу подняли...

— Я не знаю, зачем они встали, — внезапно огорошил меня муж. — На самом деле всего вот этого для священного брака не нужно — нас могли просто тихо пустить внутрь. За те же деньги. Однако за комнату им спасибо — насколько я помню, это самый лучший зал, который бронируют обычно за неделю как минимум.

64.

Тут же я огляделась, внимательно осматривая малахитовые колонны, золотых драконов возле чаши, из которых лилась вода, а так же широкую зелёную плиту на небольшом постаменте с красивыми переливами. Она меня, кстати, заинтересовала больше всего, и я тут же спросила у Киана:

— А это что и зачем?

— О, это самое главное, — загадочно заявил муж, встав за моей спиной и перекинув мои волосы вперёд. Медленно он начал расстёгивать платье и, нагнувшись, шептать на ухо: — Это алтарь, на котором дракону полагается овладеть своей законной добычей. Чтобы больше никто не смел на неё посягать. Чтобы она навечно принадлежала только ему.

От волнения или от горячего дыхания Киана по телу пробежали мурашки. Когда он провёл пальцами вдоль позвоночника, я застонала и запрокинула голову. Дракон же, между тем, медленно стянул мою одежду с плеч. Платье бесформенным облаком упало к моим ногам. За ним немедленно последовал лиф, и муж с наслаждением смял мои груди. Чувственно, возбуждающе, а затем склонился к моей шее то целуя её, то нежно покусывая. Руки его медленно скользнули вниз, подцепив трусики и стягивая вниз. Опустившись на одно колено, Киан поцеловал мою поясницу. Погладил спину, живот, игриво сжал ягодицы и спустился к чулкам. Неспешно стягивал он тонкую ткань сперва по бёдрам, затем по икрам. Приподнял ногу и бережно, волнующе прикоснулся губами к щиколотке.

— Киа-ан, — вздохнула я, едва удерживая равновесие. От дразнящих прикосновений кружилась голова и путались мысли.

Хмыкнув, он отпустил одну ногу и принялся оголять вторую. Не прошло и минуты, как я оказалась перед ним абсолютно обнажённой, а дракон даже ни одной пуговицы на рубашке не расстегнул. Я потянулась исправить несправедливость, но муж попросил:

— Погоди, — и, достав откуда-то гребни, бережно перебирая мои волосы, заколол их так, чтобы ни одна прядь не падала на плечи. — Проходи в чашу для омовения. Я следом.

Недовольно покачав головой, я поморщила носик, но спорить не стала. Спустилась по небольшой лесенке вниз и встала под прохладную струю. Присев, окунулась в бассейн по плечи и стала медленно наблюдать, как Киан раздевается сам. Стягивает с накачанного внушительного торса рубашку. Затем снимает брюки и нижнее бельё. И вроде бы делал дракон всё совершенно естественно, привычно, не в первый раз, а меня охватило предвкушение. Невольно я облизнулась и прикусила нижнюю губу.

Киан тем временем повесил наши кулоны на большую малахитовую стелу с длинной гравировкой, которую со своего места я не могла рассмотреть. А затем скользнул в воду на противоположном конце чаши. Ополоснулся слегка под струёй, дразня меня перекатами своих манящих мускулов, и направился мне навстречу. Не спрашивая ничего, я встала и повторила его движения. Мы встретились у стелы на середине. Замерли в полушаге друг от друга, глядя прямо в глаза.

— Нам нужно повторить слова клятвы, — указал Киан лёгким кивком на гравировку.

— Вместе? — уточнила я, не зная, получится ли.

— Давай попробуем, — хмыкнул он и начал, а я подхватила.

И удивительно в унисон, словно мы репетировали по меньшей мере с десяток раз, под сводом храмового зала разносились наши голоса:

— Мы обещаем друг другу быть любящими друзьями и партнёрами в браке. Клянёмся слушать друг друга, доверять и ценить, уважать и беречь. Делиться надеждами, мыслями и мечтами. Поддерживать и делать друг друга сильнее, в радости или в печали.

— Я обещаю тебе дать все лучшее, что у меня есть, и просить у тебя не больше, чем ты можешь мне дать, - торжественно зачитал Кизн, а я замолчала, сообразив, что слова разделились.

— Я обещаю принимать тебя таким, какой ты есть, быть открытой тебе, делиться с тобой своими внутренними страхами и чувствами, секретами и мечтами, — озвучила я слова, предназначенные для жены.

— Я беру тебя в жёны и клянусь прожить с тобой всю жизнь, — заверил Киан и, сняв украшения с кианитом, надел цепочку мне на шею.

— Я беру тебя в мужья и клянусь прожить с тобой всю жизнь, — пообещала я, сняла массивную цепь и, привстав на цыпочки, надела украшение на мужа.

65.

Магия красной нитью скользнула между нами и, оплетя запястья, исчезла. С этого момента мы с Кианом были связаны на всю жизнь. Не первый раз он целовал меня, но сейчас я чувствовала от нашего единения какой-то особый трепет. Пока я, наслаждаясь горячим завораживающим поцелуем, обвила шею Киана руками, он подхватил меня на руки. И осторожно, чтобы не поскользнуться, вынес на руках из чаши.

Я ждала, что он сейчас уложит меня спиной на алтарь, но неожиданно прохладный малахит коснулся моей груди и живота, а сверху меня прижало горячее мужское тело. Холод камня и жар дракона будоражили. Не выдержав, я застонала и попыталась приподняться, но Киан перехватил мои руки за запястья и вытянул над головой. А свободной рукой скользнул под меня, находя пальцами чувствительный бугорок возле моего лона.

— Конечно, обычно первый раз драконы стараются более бережно обращаться с невинными девами, — прошептал Киан мне на ушко, пока я шалела от его ласк и прохлады, что распаляла мою грудь. – Но поскольку невинности я уже давно тебя лишил, сегодня мы поиграем в другую игру.

— Ахха, — только и смогла выдохнуть я, невольно раздвигая ноги.

Муж, воспользовавшись этим, тут же устроился между ними, упираясь своим естеством в моё лоно. Но не входя. Лишь дразня, едва соприкасаясь.

— Не знаю, как тебя, а меня заводит одна мысль о том, что я разложил тебя на алтаре, — вновь прошептал он, очерчивая языком линию за ушком.

Застонав ещё громче, я попыталась выгнуться и вырваться, но Киан удерживал меня своим телом.

— Словно ты священна, передана в дар дракону, и мы действительно проводим обряд, а не просто занимаемся любовью, — объяснил муж свои предпочтения, не переставая ласкать кожу рядом с моим ушком и на шее.

Я же сходила с ума от сочетания его ласки, невозможности вырваться и ощущений от гладкой поверхности подо мной. Голова кружилась, я незаметно извивалась, пытаясь хоть как-то облегчить напряжение внутри меня. В голове кружился туман, поэтому, плохо соображая, на признание Киана я лишь с насмешкой заметила: