Эра пустоши. Трилогия - Д Алекс - Страница 31

«Это не может быть настоящим», – мысленно повторяю я, пытаясь подавить панику. Но внутри меня что-то ломается. Если это чья-то злая игра, то она вышла из-под контроля.

Шершень стоит неподвижно, его глаза, едва различимые в темноте, прожигают меня насквозь. Кажется, он наблюдает, высматривает наши слабые места. Никакие симуляции, никакие тренировки не могли подготовить нас к этому.

– Черт, я ничего не вижу… – шепчет Дилан, его голос дрожит. – Что там, Ари?

Я не успеваю ответить. Монстр бросается вперёд, словно выпущенный из клетки дикий зверь. Яростное рычание разрывает тишину, ударяя по нервам. Моя рука рефлекторно тянется к спусковому крючку винтовки. Пальцы дрожат так сильно, что я едва удерживаю прицел. Всё, чему нас учили, кажется ничтожным перед лицом этого ужаса. Да и чему можно научить за три гребаных дня?

Я нажимаю на курок, и грохот выстрела разрывает воздух.

Промах.

Глава 15

Шон первым вскакивает на ноги, хватая меня за руку и увлекая остальных за собой. Его движения резкие, порывистые, он действует скорее инстинктивно, чем осознанно. Дилан, судорожно дыша, тоже пытается подняться, рванувшись так резко, что едва не падает обратно. Адреналин бушует в наших жилах, заставляя двигаться, даже если мозг отказывает.

Я вскакиваю на ноги, винтовка дрожит в руках, но сознание уже не цепляется за страх. Паника толкает нас вперёд, и я почти кричу:

– Отходим назад! Ищем укрытие, – мой голос звучит громче, чем я бы хотела, но это помогает разогнать оцепенение, заставить всех действовать.

Мы отступаем к деревьям, пытаясь держать оборону. Лес вокруг мрачный, устрашающий, полный теней, и в этой кромешной мгле всё кажется враждебным. Тьма – плотная, липкая, будто сам воздух стал вязким, и каждый наш шаг словно утопает в ней.

Я краем глаза замечаю, как Шон и Кассандра принимают боевую стойку, оружие направлено в темноту. Тоже стараюсь держать винтовку наготове, но пальцы нервно трясутся, и онемевшая от напряжения рука соскальзывает с приклада.

– Не оставайтесь на открытой местности! – командую я, голос хриплый от собственного страха.

Мы начинаем двигаться плотной группой, отступая всё глубже в лес, где тени становятся ещё гуще, но деревья хотя бы дают иллюзию укрытия. Я чувствую, как шершень кружит где-то в стороне, его силуэт сливается с темнотой, но я знаю, что он приближается, выжидая удобный момент для атаки.

Земля под ногами коварна – корни скрыты опавшей листвой и цепляют ботинки, сердце стучит так сильно, что я ощущаю его удары в висках.

– Все наготове, держим строй, – шепчу я, стараясь сохранять спокойствие, но голос срывается и дрожит.

И вдруг, на периферии зрения, я замечаю, как между двумя толстыми стволами деревьев, всего на мгновение, мелькает тень – высокая, худая, с длинными конечностями. Резко замираю, поднимая руку в знак тревоги. В тишине леса я слышу только гулкое эхо собственного дыхания. Глаза прикованы к тому месту, где только что показался шершень. Остальные идут дальше, но я не могу пошевелиться, не могу даже моргнуть, чтобы не упустить его из виду.

– Что? Что такое? – Шон подбегает ко мне, хватая за плечо.

Я не могу произнести ни слова – язык словно прилип к небу, пытаюсь показать, но и это мне не удается. Силуэт шершня снова выныривает из темноты и на миг становится четким – уродливое, нечеловеческое создание. Длинные руки, словно обломанные ветки, и глаза… светящиеся, будто вгрызающиеся в меня.

– Кто-нибудь его видит? – я срываюсь на истерический шепот.

– Кого, твою мать? – выкрикивает Дилан, хаотично крутя головой по сторонам.

Кассандра подходит ближе, крепко держа оружие перед собой.

– Что происходит? – в панике хрипит она. – Ари, что там?!

Я не успеваю объяснить. Тень снова двигается – медленно, почти плавно… готовясь к прыжку.

– Боже… О боже. Нет… – едва слышно бормочу я, и с каждым моим выдохом мир вокруг будто сжимается.

– Черт, что за херня? – Шон несдержанно матерится.

Он делает шаг вперед, и я хватаю его за руку, в отчаянии пытаясь удержать на месте.

– Не двигайся! – шиплю я, сама не понимая, почему это так важно. Чувствую, как Шон напрягается рядом, слышу его быстрое и прерывистое дыхание, но он не видит то, что вижу я. Никто из них не видит.

Шершень резко останавливается, его фигура теперь полностью вырисовывается на фоне черноты леса. Я замечаю каждую жуткую деталь – его вытянутые руки, широкую грудную клетку и массивные ноги с выступающими мощными мышцами. Все в нем словно создано для убийства, но он безоружен, в отличие от нас. Сконцентрировавшись на этой спасительной мысли, я пытаюсь взять мерзкую тварь на прицел.

Прижимаю винтовку к плечу, взгляд фокусируется на цели, руки предательски трясутся. Пульс стучит в ушах, как набат, и я до одури боюсь снова промахнуться.

– Ариадна, где он? Ты его видишь? – совсем рядом кричит Дилан, его оружие направлено в сторону, но он держит его как-то неуверенно, не понимая, куда стрелять.

Шершень вдруг замирает. Его лысая голова неестественно дергается. Мне не хватает дыхания, тело не слушается, и кажется, что я сейчас потеряю сознание, не смогу защитить их, себя…

– Открывай огонь! – кричу я в отчаянии, понимая, то единственное, что нам остается – попытаться уничтожить эту тварь.

Винтовки грохочут в ночи, пули вылетают из стволов. Я спускаю курок и в момент выстрела фигура шершня словно растекается как тень. Пули пробивают пространство, но… он всё ещё там. Теперь его глаза пылают ярче, как два прожектора в ночи, и это… не взгляд животного. Нет… Это взгляд разумного свирепого существа, открывшего на нас охоту.

И вдруг он бросается вперёд, его стремительный рывок – одно сплошное размытое пятно. Я отталкиваю Дилана, сбивая его с траектории атаки, но шершень уже мчится на нас. На меня…

Не успеваю среагировать и перекатиться в сторону, паника сковывает тело, движения замедлены, как во сне. В следующую секунду что-то обрушивается на меня со скоростью удара хлыстом. Мир то меркнет, то загорается яркими пятнами, но это ничто в сравнении с тяжестью, которая прижимает меня к земле, парализуя каждое движение. Сердце стучит так сильно, что кажется, вот-вот вырвется наружу.

Тварь склоняется надо мной – так близко, что я ощущаю его зловонное дыхание. Его лицо ужасно: кожа словно натянута на череп, обнажая острые скулы; глаза – узкие вертикальные зрачки, пылающие кровожадной яростью, в них застыли ненависть, голод и что-то древнее, из самых глубин кошмара. От этого взгляда всё внутри сжимается. Кажется, он проникает в мой разум, в каждую мысль… И тогда я слышу это. Ни звуки леса, ни крики остальных, а тихий, шелестящий шепот, раздающийся прямо в моей голове. Он заполняет всё, обволакивает сознание липкой паутиной ужаса. Словно шершень говорит со мной напрямую, его голос – сухой шелест, будто шипение змеиного хвоста, и каждое слово скребет по моему мозгу, заставляя кожу покрываться мурашками.

«Аристей…», – прорывается в моё сознание, словно пытаясь вытеснить все мои мысли, подчинить своей воле.

«Аристей… Аристей… Аристей…»

Тьма сжимается вокруг меня, голос шершня в голове становится оглушающим, и это одно слово, «Аристей», повторяется снова и снова, с каждым разом всё сильнее царапая мой разум. Я не могу сопротивляться – дыхание прерывается, мир меркнет перед глазами. Зрачки существа – вертикальные, пылающие, несущие и отражающие мысль – словно проникают в мою душу, вынуждают чувствовать его силу, его жажду разрушения. Я ощущаю, как сознание ускользает, и в этот момент…

Резкий свет прорезает тьму, как удар молнии. Прожекторы, слепящие и мощные, вспыхивают по всему периметру, озаряя лес вокруг нас. Секунда – и шершень издаёт утробный рёв. Тиски его хватки ослабевают. Он поднимает свою жуткую голову к свету, будто не понимая, что происходит, а потом стремительно отступает, прыгая назад с нечеловеческой скоростью. Рванув в сторону, шершень взлетает на дерево, карабкается, как паук, и мгновенно исчезает в густых ветвях.