Десять лет с драконом - Пульс Юлия Александровна - Страница 4

– Мириам! Надо поговорить! – громко постучала в дверь Сибилла.

Все принадлежит ему и его детям. ЕГО детям! А я ведь столько лет считала их своими, полностью отдавая каждому свое материнское тепло. Не спала ночами, когда они болели. Заботилась, рвала жилы, чтобы обустроить быт на высшем уровне. Они знали о планах отца и ничего мне не сказали. Мои маленькие драконята заняли сторону родного отца. Я им больше не нужна. На моем месте будет другая!

– Мамочка, пожалуйста, – взмолился Сезар и по сердцу вновь полоснуло раскаленной плетью. Губы задрожали, предвещая прилив горьких слез, но я от них отмахнулась и кинулась в дальний угол шкафа.

Остервенело доставала свои старые вещи и швыряла их в чемодан.

– Открой, умоляю, открой, – расплакалась моя маленькая Септа, доведя меня до агонии сердечной боли.

Я должна переступить через обиду и попрощаться с детьми. Они ни в чем не виноваты. Я никогда не перестану их любить, всегда будет душа болеть за каждого.

Стащила с вешалки черную мантию, накинула на плечи и завязала тесемки на шее. Захлопнула чемодан, подтащила его к выходу и отомкнула дверь.

Дети ворвались в комнату, словно торнадо. Септа вцепилась в полог мантии ручонками и посмотрела на меня снизу вверх заплаканными глазками. Я погладила ее по волосам, закусив губу, чтобы не разрыдаться.

Сезар обнял меня сзади, не решаясь посмотреть в глаза, а Сибилла застыла передо мной с виноватым видом и опущенным взглядом.

– Отец сказал, что это временно. Мы немного потерпим и сохраним величие рода Дер-Аберкон, – произнесла она тихо, не решившись на меня взглянуть. – Ты поживешь в столичном доме, а потом вернешься к нам обратно.

Я не сумела сдержать ухмылки. Хорошо же он детям мозги промыл, если они считают такой исход нашего брака нормальным. Мои чувства никого в этом доме больше не волнуют.

– Муж меня предал, Сибилла. Привел в дом беременную любовницу и хочет, чтобы я смирилась. Переждала, как собака под дверью хозяина, – дети не знают, чем я пожертвовала, чтобы стать женой Даркара, а им матерью. Проклятие действует, ведь мой магический ковен не прощает женщин, раздаривающих свою силу ненавистным драконам. Маги строги в запретах и беспощадны в проклятиях.

– Прости его, мам, ведь это во благо, правда, – впервые за десять лет она назвала меня матерью, чем совершенно обезоружила. Прилив теплых чувств к старшей дочери столкнулся с великой обидой на Даркара и меня едва не разорвало на куски от испытанных эмоций. Если мое сердце сегодня не остановится, случится чудо. Казалось, какая-то часть меня уже умерла.

– Нет во мне столько сил, милая, – обняла я Сибиллу и поцеловала в макушку. – Принцесса, ты только не грусти, – прижала к себе крепче малютку и повернулась к Сезару. – Мой мальчик, – прижались мы друг к другу лбами и на миг зажмурились – наше излюбленное прощание. – Не бросай, у тебя хорошо получается, – шепнула, намекая на его увлечение литературой. – Я буду вас любить до конца своих дней. Всегда помните об этом, – раскинула руки и обняла всех троих, задыхаясь от боли в груди. – Не ходите за мной. Я подпишу необходимые документы и уйду, – усилием неимоверной воли оторвалась от детей и мельком взглянула на золотой браслет, что остался лежать на малахитовой шкатулке, как символ того, чего я больше не хотела носить. Символ ложной любви, красоты и обмана.

Когда я взяла чемодан и вышла в коридор, то оглянулась, молча прощаясь с личными покоями. Теперь комната казалась чужой, пустой и было не жаль с ней расстаться.

Медленно ступая по каменному полу, я разглядывала картины с изображением драконов на стенах. Все их заказывала у столичного художника, щепетильно подбирая цветовую гамму под интерьер, чтобы смотрелись, как живые. Заботилась о красоте дома, ведь в нем часто проходили приемы высокопоставленных особ.

Вскоре остановилась напротив двери кабинета, увенчанной нашим свадебным портретом. На нем я была юная и наивная, по уши влюбленная девчонка. Могла ли я тогда представить, что спустя десять лет…

Не выдержала, закрыла рот рукой, чтобы не закричать от досады, когда услышала голоса за приоткрытой дверью. Толкнула ее вперед и вошла.

– Мириам! – отстранился Даркар от беременной граяны, а та ничуть не смутилась. Вальяжно расселась в кресле и надменно на меня посмотрела. Начала самодовольно поглаживать выдающийся живот и откровенно глумиться над моим горем. – Я же сказал, завтра все подпишем и экипаж отвезет тебя в родные земли, – незаметно подмигнул мне муж. Конечно, для этой вертихвостки он придумал еще одну ложь. Она ничего не знает о планах Даркара отделаться от граяны после ритуала. Вот и сидит эта Юна на моем привычном месте, уже чувствуя себя здесь хозяйкой. Очередная дура!

Я собрала последние моральные силы в кулак и пошла по красному ковру прямиком к рабочему столу. Села на гостевой стул, пододвинула чернильницу, подцепила пальцами перо и посмотрела дракону в глаза.

– Не вижу смысла тянуть время. Я сейчас все подпишу и уйду. Вещи собраны. Я готова, – на сей раз перед предателем мой голос не дрогнул, что удивило не только меня, но и самого Даркара. Его черные брови взметнулись и на лице прочиталось недоумение.

Он взглянул на старый чемодан, что одиноко стоял на пороге кабинета, не позволяя двери плотно закрыться. Из окна подул прохладный ветерок и обдал мое лицо, заставляя вдохнуть воздух полной грудью.

Вместо того, чтобы с радостью подсунуть мне соглашение о расторжении брака, Даркар зазвонил в колокольчик, вызывая дворецкого.

– Хесус, проводи Юну в ее покои, – распорядился дварг и кивнул в сторону выхода.

– Да, господин, – поманил прислужник новую леди Дер-Аберкон за собой.

Она нехотя поднялась с кресла, придерживая рукой поясницу. Видно было, что девушка находится на таком сроке, что уже сложно долго ходить.

– Признаться, – остановилась она у моего стула и коснулась пальцами резной спинки, – не ожидала от вас столь теплого приема. Похвально, – отвесила мне подобие комплимента эта шлюха, уж лучше бы в волосы вцепилась, был бы повод плюнуть в ее нахальную рожу. Дуреха не понимает, что от расправы ее спасло только брюхо! Дети для меня святое и неважно, какие гадкие у них родители!

Я физически ощутила как от злости мои глаза наливаются кровью, но внешне лишь снисходительно улыбнулась.

– Да благословит ваш союз Вседержатель, – приложила я три пальца к подбородку и взглянула в потолок. Она ведь граяна и прекрасно знает, что в наших краях это враждебный знак ненавистничества.

– Хм, – усмехнулась подлая гадюка, что заползла ко мне в дом через отхожее место. – Желаю успехов, – одарила меня тем же знаком в ответ и пошла вслед за дворецким.

Пока я продолжала держать внутренний стержень, который угрожал надломиться, перешла к делу:

– Давай соглашение, – протянула руку к бумагам на его части стола, но в ответ Даркар схватил меня за запястье и посмотрел исподлобья.

– Ты слишком спокойна, Мира, у тебя шок. Лучше вернись к себе и выспись как следует. Завтра спокойно поедешь в столицу. Дети тебя проводят. Побудут с тобой до церемонии снятия брачной вязи в храме. Я прикажу прислуге собрать сундуки с вещами и драгоценностями. Выдам тебе книжку, с которой ты сможешь ежемесячно получать в банке лемиры на содержание, – достал он из ящика стола маленькую книжку с отрывными листками.

– Шок? – меня настолько вывел из себя его ровный тон, что смех едва не задушил.

Я смеялась до колик в животе, не в силах остановиться, а Даркар терпеливо ждал, когда моя истерика закончится.

– Ты хочешь, чтобы я рыдала и билась головой о стену?! – приподнялась я со стула и вырвала руку из его захвата. – Что, по твоему, должна делать униженная женщина с разбитым сердцем, подарившая свою жизнь предателю?! – ярость скопилась в горле обжигающим комом, до тошноты желая вырваться наружу.

Он тяжело вздохнул и отвел взгляд, ничего не ответив.

– Давай сюда соглашение, Дар! – стукнула я ладонью по столу. – Я поставлю подпись и с удовольствием покину этот дом!