Бессердечный - Мартин Кэт - Страница 7

Он оказался сырым и унылым, построенным из серого камня и грубых бревен. Это было массивное строение, насчитывавшее по меньшей мере двести лет. В нем было мало окон, а стропила были закопченными от дыма. Не было ничего удивительного в том, что граф предпочитал жить в деревне.

И все же она оказалась в Лондоне и была на пути к осуществлению своих надежд. И хотя временами она все еще чувствовала себя дочерью простого фермера и оборванкой, на свете не было такого места, где бы ей хотелось быть больше, чем здесь.

Одетая в утреннее муслиновое платье абрикосового цвета с узором из белых роз, в узкой нижней юбке с оборками и фестонами, весело выглядывавшими из-под каймы платья, она заправила бледно-золотую прядь, выбившуюся из прически, состоявшей сплошь из локонов, и вошла в дверь Красной комнаты. Она улыбнулась, увидев своего лучшего друга Кассандру Уэнтуорт, восседавшую на софе, крытой бархатом цвета бургундского вина.

– Ты пришла! О, Китт! Я не была уверена, что придешь.

Ее подруга поднялась с места, и девушки обнялись.

– Ты и впрямь думала, что я не приду? Не будь глупышкой. Я едва дождалась нашей встречи. Должна признаться, что для этого мне пришлось немало потрудиться. Моя мачеха едва ли одобрила бы мой визит к тебе, когда ты живешь здесь, в доме холостого мужчины.

– Думаю, не одобрила бы.

– Ты в своей записке написала, что граф еще не вернулся из деловой поездки.

– Еще не вернулся.

– И что ты будешь делать, когда он вернется?

Эриел прикусила нижнюю губу и осторожно присела на край софы.

– Поговорю с ним. Попытаюсь объяснить ему, что, хотя за последние четыре года он потратил много денег, я найду способ отплатить ему.

Китт, сидевшая рядом с ней, широко раскрыла глаза, более зеленые, чем ее платье:

– На это у тебя уйдет не менее ста лет.

Китт была ниже ростом, чем Эриел, и более плотного сложения, с огненно-рыжими волосами и неизменно дерзкой улыбкой. Она была младшей дочерью виконта Стоктона, вдовца, женившегося в возрасте пятидесяти с лишним лет на женщине чуть старше его дочери. Эриел заерзала на софе и принялась оправлять платье.

– Возможно, деньги мне и не понадобятся. Я попытаюсь объяснить ему, что в то время, когда я заключала соглашение, эту странную сделку, я не понимала, к каким последствиям оно может привести. Не думаю, что он не проявит понимания. В конце концов, он граф и очень богат. Если ему нужна любовница, он может выбрать любую.

– Но он хочет тебя, Эриел. Вот почему он согласился с твоим безумным планом. И это самое главное.

Эриел подняла глаза и посмотрела прямо в лицо Китт.

– Но ведь он не видел меня с тех пор, когда я была ребенком. Он даже не представляет, как я теперь выгляжу.

Китт смотрела на Эриел, внимательно изучая ее лицо – ее безупречную кожу, тонкие черты и светлые, почти серебристые волосы.

– Можешь быть спокойна. Он не будет разочарован.

Эриел опустила глаза – она ощутила какое-то странное стеснение в груди.

– Я дала ему слово. Что бы там ни было, я связана этим словом. Я не могу не выполнить своего обещания, если он сам не освободит меня от него.

Китт вздохнула, понимая, что если Эриел приняла решение, то переубедить ее будет невозможно.

– В своем письме ты написала мне, что встретила кого-то. Возможно, это поможет.

Лицо Эриел осветилось улыбкой, и мрачные мысли мгновенно оставили ее.

– О Китт, мне с трудом верится в это. Это была случайность, чистая случайность, чудо, а возможно, и судьба. Вероятно, это было счастливым случаем для нас обоих. Был прекрасный день, а дом расположен поблизости от парка. Я решила прогуляться и встретила там его.

– Так кто же он?

Эриел усмехнулась:

– Мой прекрасный принц, конечно. У него светлые волосы, он красив. Возможно, он самый красивый мужчина, какого мне довелось увидеть в жизни. Его зовут Филипп Марлин. Он второй сын графа Уилтона.

Кассандра попыталась вспомнить лицо Марлина. Скорее всего она встречала его на каком-нибудь вечере. Но нет, она не помнила его.

– Имя мне знакомо, но не думаю, что знаю его. Может быть, отец его знает и помнит.

– Ради Бога, не говори о нем отцу, по крайней мере до тех пор, пока я во всем не разберусь сама. Филипп ничего не знает о моем прошлом и почему я здесь. Он считает графа своим дальним родственником, каким-то кузеном.

Китт хмыкнула:

– Судя по тому, что ты мне говорила, Гревилл намерен узнать тебя поближе.

Эриел не ответила на это замечание.

– Мы с Филиппом встречаемся в парке каждое утро. Вчера мы катались в его коляске.

Морщинка прорезала гладкий лоб Китт.

– Ты думаешь, это разумно? Тебе ведь ничего о нем не известно.

– Я знаю все, что нужно. О, Китт, мне кажется, я влюблена в него.

– Успела влюбиться меньше чем за неделю?

– Тебе доводилось слышать о любви с первого взгляда?

– Доводилось, но я не верю, что такая вещь существует.

– А я верю, что она есть, и, мне кажется, Филипп тоже верит.

Китт потянулась к Эриел и схватила ее за руку:

– Возможно, ты многому научилась в школе миссис Пенуорти, моя дорогая, но о мужчинах ты не знаешь ничего. Все, что они говорят и делают, имеет одну цель – заманить тебя в постель.

Эриел почувствовала, как щеки ее начинают гореть.

– Филипп не такой.

– Будь осторожна, – предупредила Китт. – Я намного лучше знаю свет, чем ты. И понимаю, каким коварным и лживым может быть мужчина.

В голосе подруги прозвучало нечто такое, что насторожило Эриел. Эриел не знала, что пережила Китт, но, несомненно, это было серьезно. Эриел хотелось спросить об этом, но она не была уверена, что подруга расскажет ей.

– Когда ты уезжаешь на континент? – спросила Эриел, предпочитая сменить тему.

– В конце следующей недели. Сначала они посылают меня в пансион за несколько миль от дома. А теперь отправляют к кузине в Италию. – Она вздохнула и покачала головой. – Мой отец делает это, только чтобы угодить жене. Он знает, что Джудит и я не в ладу.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты уезжала. – Эриел понимала, что будет скучать по единственной подруге, знавшей всю правду о ее прошлом и ни разу не давшей ей повода стыдиться его.