Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 42

Когда жуаньши пересекли отметку в двести метров, в них полетели снопы картечи, по отработанной методике.

Жужжащий свинец начал жатву среди неживой силы врага, оставляя широкие и глубокие просеки в линии, разрывая несвежую плоть и отрывая конечности.

Но жуаньши было всё равно и они упорно шли на нас, а лишившиеся ног ползли, волоча за собой своё оружие.

Морпехи интенсифицировали стрельбу, потому что теперь уже не нужно особо целиться.

Практики стихии Воздуха сдували белый дым, держа пространство перед окопами чистым.

Всё шло точно так же, как и с прошлой волной фриков — жуаньши просто физически не могли дойти до наших позиций, так как шквал картечи и пуль был слишком силён.

Единичные представители жуаньши, вопреки всему, доползали до окопов, но их быстро добивали штыками или выстрелами в упор.

Гора из тел, достигшая при первой волне врага высоты примерно в полметра, теперь стала метровой, а местами и полутораметровой высоты. (2) И каждый выбитый жуаньши присоединялся к этому месиву из грязи, крови и трупов…

Никто не дошёл — текли часы, стрельба велась непрерывно, превратившись в непрерывный оглушительный звук, к которому невозможно привыкнуть.

Артиллеристы, время от времени, охлаждали орудия оперативно подвозимой водой — такая интенсивность стрельбы требует сотен литров на батарею. Одно двухцуневое орудие требует для охлаждения 20–30 литров воды — соответственно, водоносы работают без перерывов.

Орудия уже близки к пределу ресурса, поэтому, когда наступило тактическое затишье, расчёты начали замену казёнников и бронзовых втулок в запальных отверстиях.

— Подвиньтесь, — велел я закопчённым артиллеристам, пытающимся открутить прикипевший затвор.

Хватаюсь за него, прилагаю усилие и откручиваю. Заглядываю в казённую часть и вижу, что ствол в приемлемом состоянии и ещё походит…

— Давай, живее, — протянул я руку в сторону.

Артиллерист, пыжась от тяжести, передал мне новый затвор.

Маркус, как дальновидный человек, предвидел, что пушки обязательно будут ломаться, поэтому определил наиболее уязвимые их элементы и предусмотрел возможность их полевой замены.

Собственно, затвор относится к категории наиболее уязвимых элементов, поэтому конструкция предусматривает возможность его демонтажа.

Помогаю с остальными орудиями — выкручиваю прикипевшие затворы, а также выковыриваю поеденные эрозией запальные втулки.

— Ползут… — с философским видом сообщил капитан Канг.

Смотрю на поле боя и вижу, как вяло шевелится трупный вал…

— Дафу Вэй! — прибежал вестовой.

— Что у тебя? — обернулся я к нему.

— Вас вызывает генерал армий Чжи, — сообщил он.

Киваю и двигаюсь к ставке командующего.

По дороге вижу ряды тел, накрытых суконной тканью — кого-то убило ядрами, а в кого-то попали шальные пули. Но есть среди покойников и артиллеристы — иногда орудия взрываются и убивают членов расчёта…

Маркус стоял у штабного шатра, сложив руки на груди и наблюдая за ходом затихающего сражения.

— Нужно контратаковать, — сказал он. — Но через мясной вал наши парни не пройдут.

— Что предлагаешь? — спросил я.

— Нужно спалить их, к хуям собачьим, — ответил Маркус. — Сможешь?

— Возможно, — пожал я плечами. — Но это займёт время.

— Посмотри на них — время есть, — усмехнулся генерал армий Смит.

Я оглянулся — отсюда вид на поле гораздо лучше, чем с передней линии.

Александра, наверное, в ахуе от понесённых потерь и мечется, пытаясь выработать хоть какое-то решение.

Всё поле усеяно телами, людей и лошадей, а на исходных позициях врага снова суета — некоторые отряды фриков старательно копают окопы и поднимают перед артиллерией габионы, а некоторые тупо стоят в прерывистой линии, видимо, как прикрытие.

Впрочем, из леса прибывают всё новые и новые фрики, но экипированные всяким говном.

— Я отправлю ещё три десятка практиков стихии Огня, с поддержкой, чтобы сжечь этот вал, — сказал Маркус. — Сара, нужно будет прикрыть их.

Дух-ящер с фламбергом, стоящий слева от него, выразительно кивнул.

— Сашка-Сашка… — вздохнул я с сожалением.

— Не будь она ебанутой дурой, догадалась бы о нашей главной уязвимости, — произнёс задумчивый Маркус. — Но она ебанутая дура.

— Я тоже ебанутый дурак, бро, — сказал я. — Так что лучше объясни мне, что у нас за главная уязвимость.

— Мы построили укрепления, лучше всего подходящие для отражения лобовых атак, — пояснил Маркус. — С флангов, несмотря на предпринятые меры, плотность огня слабее — тут нихуя не поделать. Возможно, выглядят наши фланги опасно, из-за плотных заграждений, но они уязвимы и бить надо именно по ним. Для отражения таких атак мы вынуждены были бы поднимать морпехов и выводить их в чистое поле, для удара во фланг атакующим, а это лишает нас фортификационного преимущества.

— Какие идеи насчёт выхода в поле? — спросил я.

— Возьмёшь с собой пару практиков Воздуха, чтобы они пораздували тебе пламя, а я, тем временем, направлю десяток рот чуть вперёд, — ответил Маркус. — Они облегчат тебе работу — подожгут тела смоляными бомбами.

— Ладно, — кивнул я. — А что будешь делать, если Александра догадается до фланговых ударов?

— Маловероятно, — покачал Маркус головой. — У неё линейная тактика — её офицеры не умеют нормально разделять войска и двигаться обособленно. Если и попробует фланговые удары, то только кавалерией. А против кавалерии у нас прикрытия достаточно.

— Понял, — сказал я. — Тогда давай, успехов.

Спускаюсь с холмика ставки и иду к шатрам резерва практиков.

— Нужны два добровольца стихии Воздуха, — сказал я, зайдя в шатёр.

— Я! — вскочила коротковолосая девчушка в белой мантии. — Сун На, практик стихии Воздуха, дафу Вэй!

— Сгодишься, — кивнул я, рассмотрев её общее состояние.

Слабенькая, но с пивом покатит.

— Жэнь Лонг, дафу Вэй! — вышел вперёд низкорослый и тощий парень. — Я готов!

— Не годишься, — покачал я головой, после того, как рассмотрел его.

Этот вообще слаб и я удивлён, что его определили в резерв — он мало чем отличается от обычного человека и, как я вижу, только начал идти по пути стихии.

Лонг расстроился и отступил в толпу.

— Дафу Вэй, я — Лю Хунбинь, командир 4-го взвода 4-й роты практиков Корпуса морской пехоты Юнцзина! — назвался нормальный практик, качеством значительно выше среднего. — Я готов!

— Вот вы двое и пойдёте со мной, — кивнул я. — Вперёд!

Пересекаем переднюю линию — в нос сразу же ударила отвратительная трупная вонь. Часть жуаньши утратила товарный вид задолго до этой битвы, поэтому гнила в режиме реального времени.

— Ох, что сейчас будет… — пробурчал я, снимая бронеперчатки и вешая их на пояс.

Встряхиваю руками, отчего на землю падают брызги пламени.

«Александра убила Дору», — напомнил я себе. — «Эта поганая фриковская шлюха убила её!!! Убила!!!»

Гнев сразу же залил мне глаза кровавой пеленой. Поставленная задача показалась мне малозначительной — захотелось пойти вперёд и выжечь тут всё. И фриков, и их ходячие трупы, и лес, и всю эту опустошённую провинцию…

Но особенно — ёбаную Александру!!!

— Я убью тебя, блядина!!! — проревел я, выплёскивая гнев. — Я ВЫЖГУ ТВОЁ СРАНОЕ СЕРДЦЕ!!! А-А-А!!!

Меридианы «зарядились» от мощной эмоции и начали работать на пределе возможностей.

Я успешно подавил нестерпимое желание пойти и захуярить всех, взял себя в руки и начал жечь трупы.

— Возьмите моё пламя!!! — рявкнул я. — И жгите этот ёбаный вал!!!

Практики стихии Воздуха подхватили моё пламя воздушными потоками и усилили его интенсивность практически вдвое.

Мне нужно было лишь расходовать свою Ци, подстёгнутую разрывающей яростью, а потоком пламени управляли эти двое — плоть и кости обращались в пепел, разлетающийся на ветру.

Квадратные метры трупных завалов стремительно исчезали, оставляя после себя только прокалённую землю.

Я продолжил жечь — вместе с Ци уходил гнев, но его было так много, что эти потери несущественны…