Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 10

Да, в городе есть почти десяток крепостей, из которых только три содержатся в образцовом порядке, а остальные представляли собой нечто заброшенное. Но даже заброшенные крепости — это всё ещё крепости.

Как мне сказал Яньсун, это бывшие уездные столицы, поглощённые разрастающимся Юнцзином — там заседали хоу, правившие небольшими наделами вокруг столицы. Их изначальное предназначение было в защите Юнцзина в случае мятежей, но потом город разросся настолько, что эти крепости утратили своё значение практически полностью. Смысл сохранился только в трёх из них — они стоят, как раз, вокруг имперского квартала, формируя этакий внешний треугольник.

На юге тоже были крепости, две штуки, но их срыли лет пятьсот назад, а материалы были пущены на строительство жилья, храмов и прочих более полезных сооружений.

Ну и совпало, что южная военная комендатура досталась клиническому долбоёбу и трусу, который, когда враг начал концентрацию сил на юге, съебался в неизвестном направлении, не забыв прихватить комендантскую казну.

— Нам нужно лишь дождаться, когда противник возьмёт юг, — произнёс я. — А затем встречать его на наших укреплениях.

Так далеко фрики ещё не заходили — они не очень хорошо представляют себе, что именно мы тут построили. Нет, я даже не сомневаюсь, что разведчики фриков, перемещающиеся по канализации, видели какие-то фрагменты нашей обороны, но общую картину они увидеть не могли. А это ведь самое главное — наша с Маркусом система обороны работает именно в масштабе.

— Дивизию в максимальную боевую готовность, — приказал я. — Снабдить всех новыми защитными масками, вооружить тройным боекомплектом и сытно накормить.

Лучше, конечно, не кормить солдат перед боем, но для нас это не особо актуально, потому что фрики делают заразные пули — в каждом свинцовом шарике есть глубокое отверстие, в которое они набивают гной или заражённое мясо. И даже если солдат переживёт попадание, выжить у него шансов не будет — мор сделает своё дело…

Ещё у некоторых мудаков, которые слишком мудаки даже для фриков, обнаруживали надрезанные свинцовые пули. Ввиду того, что это свинцовые шарики, надрезы на них ухудшают и без того хреновую кучность, но если такая пуля попадёт в тело, то там точно смерть, без всяких кусков заразы — я вижу за этим действие какого-то юся, знакомого с понятием «экспансивная пуля».

— Может, поддержим южных ополченцев? — спросил ванчжан Цзян Линдун, командующий 1-м полком морской пехоты.

Всего в 1-й дивизии четыре полка и в каждом из них, по штату, по десять тысяч ополченцев. Сейчас полки укомплектованы, в среднем, на 70–80% — бои идут, ополченцы гибнут, а замены им нет…

Значительная часть ополченцев стреляет обычными шаровыми пулями, но весь 1-й полк укомплектован пулями Несслера, поэтому считается элитным — основная масса батальонов 1-го полка рассредоточена по критическим направлениям, но пять батальонов находятся в оперативном резерве генерала Смита.

— Зачем? — спросил я. — В обороне они нам почти никак не помогут, но зато могут нанести какой-то ущерб врагу, пока будут умирать.

— Виталик, можно на пару слов? — попросил Маркус.

Отхожу с ним подальше от стола.

— Ты такие вещи не говори, бро, — попросил он. — Это деморализует прямо пиздец.

— Мне уже похуй, — признался я. — Те ополченцы, как ни крути, уже мертвы. Принять мы их не можем, потому что среди них точно есть внедрённые фриками диверсанты, а в обороне они, как я и сказал, почти бесполезны.

— Я не спорю с этим, — поморщился Маркус. — Но солдатам такое говорить нельзя — они же на смерть идут. Понимаешь? Прояви, блядь, хоть иллюзию человечности.

— Чтобы что? — спросил я.

— Надо тебе отдохнуть, бро, — покачал головой Маркус. — Всё это очень плохо на тебя влияет.

Вспомнились события на мясном рынке…

Меня до сих пор осуждают — вижу это во взглядах людей. Им не объяснишь. Точнее, объяснишь, но не поймут или поймут неправильно. И нахуя тогда хоть кому-то что-то объяснять? Правильно, ни нахуя.

— Как всё закончится, закатим пати во дворе, — ободряюще улыбнулся Маркус. — Поедим жареного мяса, выпьем пивка — что хочешь говори, но немного пивка, после такого, нам точно не повредит, возможно, позовём пару красоток…

— Не вдохновил… — покачал я головой. — Возвращаемся к работе. Сейчас важнее оборона города.

*1090-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Фэнши, передовая*

«Малолетний пидарас с гвоздём, поцарапавший мою Ласточку», — воссоздал я в голове сцену. — «Ёбаный старшина Шестаков со своим „Атставить!“ и „Ковалёв, ёбаный в рот!“ — пидарас хуев!»

Кровавая пелена застила глаза, а руки и ноги наполнились неестественной силой. В сознании установилась глухая пустота, а контуры тел врагов очертились контрастом. Сейчас все эти мрази умрут.

— А-а-а!!! — заревел я в ярости и бросился к врагу, выстроившему своих солдат по ширине улицы.

Грохнул залп, в меня ударили десятки пуль, но это не сбило моего натиска и, через несколько секунд, я, пролетев через облако дыма, ворвался во вражеский строй и начал раздавать удары княжьим мечом.

Звон смертоносного металла перекрыл вопли умирающих и раненых.

Сквозь пустоту прорывались обрывки слов, глаза игнорировали искажённые в боли или экстазе гримасы врагов, руки ощущали жёсткую оплётку рукояти меча, а тело чувствовало горячую кровь гибнущих людей.

«Не люди», — напомнил я себе, приложив усилие, чтобы пробиться через сознательную пустоту.

Враги впереди кончились, но я развернулся и атаковал тех, кто остался.

Жгу их нерукотворным пламенем, морожу адским холодом, пронзаю металлическими шипами и разрубаю княжьим мечом.

Всё это слилось в одну сплошную полосу крови и смерти…

Останавливаюсь я только в тот момент, когда вижу перед собой испуганного ополченца, прикрывающегося от меня своим ружьём.

— Бро, ты как⁈ — спросил Маркус.

Смотрю по сторонам и обнаруживаю, что ополченцы смотрят на меня с первобытным ужасом, а Маркус — с беспокойством.

— Я в порядке, — ответил я и опустил занесённый для удара меч.

Оглядываюсь на поле боя и вижу, что оно усеяно трупами.

— Вообще-то, мы планировали, что ты срежешь только часть, а остальные, разрозненные и дезорганизованные, убьются об моих морпехов… — напомнил мне Маркус, а затем посмотрел на свой годендаг. — Мисс Пэйн негодует.

— Увлёкся, — вздохнул я.

Снова весь в крови и кусочках людской плоти…

— Враги приближаются!!! — сообщил наблюдатель, сидящий на крыше, в гнезде из мешков с песком. — Около трёх батальонов!

— Иди в тыл, — сказал мне Маркус. — Мы тут справимся.

— Окей, — кивнул я.

Это ебучее чувство опустошения…

Прохожу по коридору, созданному расступившимися ополченцами и захожу в двухэтажный жилой дом, назначенный полевым госпиталем.

Тут много раненых — их доставляют, как я понял, со смежной улицы, где нет юся, зато есть усиленная оборона, с десятками рядов колючей проволоки. Мы с Маркусом встали на самую слабую позицию, где враг вполне может прорваться. Вернее, мог.

Выхожу на задний двор дома и нахожу бочку с дождевой водой. Умываю руки и лицо, а также стираю с брони куски плоти и подсохшую кровь.

На фоне грохочут полевые орудия и гвардейские ружья, а ещё, где-то вдалеке, слышны крики людей.

Мимо меня пронесли сразу десяток носилок с ранеными. Бросился в глаза парень, которому разворотило пулей грудь, но он всё ещё жив. Вряд ли выкарабкается, если не дадут дорогостоящий концентрированный целебный эликсир…

У нас есть запасы эликсиров, но они не бесконечные и их не хватит на всех — надо было, когда имелась такая возможность, выращивать за городом ингредиенты и создавать стратегический резерв эликсиров. Но кто же знал, что всё обернётся именно так?

Зато второй раз мы такой ошибки не допустим.

Как только разгребём здесь, нужно будет брать власть и идти по хуёвому сценарию, с восстановлением столицы, острым дефицитом всего и перманентной войной против всех провинций.