Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 1

Громче меча 4

Глава первая

Потому и не кусают!

*1078-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, пригороды, у площади Чэнгфу*

— Слышишь? — спросил Маркус, идущий рядом.

— Я дохуя чего слышу, бро, — покачал я головой.

Слышать было что: повсюду раздаются испуганные или глумливые вопли, раскаты выстрелов, звон металла, а также грохот артиллерии.

Тут полноценная зона боевых действий — враг рядом.

— Да впереди, — уточнил Маркус. — Чувствую, моя дорогая мисс Пэйн напьётся крови…

Мисс Пэйн — это личное имя его годендага. Вообще, Маркус очень сентиментальный человек, поэтому у него стальной нагрудник носит имя Вэст, крупнокалиберная ручница — Биг Ган, пуленепробиваемый щит — Кёртэн. Причём если нагрудник он назвал просто жилетом, ручницу большой пушкой, а щит шторкой, то у годендага есть именно личное имя — барышня Боль.

Ускоряемся и выходим на площадь.

— Ебать… — выдохнул я.

На площади Чэнгфу примерно пятьсот-шестьсот человек, возможно, тысяча. И занимаются все они каким-то экстремальным БДСМ.

Пара десятков человек висит распятыми на крестах, с выпущенными кишками, за которые тянут приставленные к ним мучители. Кого-то насилуют прямо на брусчатке, параллельно нанося удары ножами и дубинками, а кого-то уже едят заживо.

Но это порочники — ничего, блядь, удивительного…

Внешне порочники сильно выделяются на фоне обычных людей — это мужчины и женщины, одетые в грязную и окровавленную одежду с элементами из кожи животных, а кто-то носит человеческую кожу, срезанную относительно недавно.

У некоторых на шеях висят ожерелья из человеческих глаз, а кто-то носит на поясах ремни с привязанными к ним человеческими кистями. Парочка дебилов закрепила на пояса отрубленные головы и видно, что им не очень удобно. (1)

Но это не все порочники, представленные на площади. Есть ещё и безучастно стоящие странные типы, одетые как обыкновенные солдаты провинциальной армии. Только вот лица у них синюшные, у многих кровавые пятна на одежде, а некоторые несут на себе следы гарантированно смертельных ран.

Это жуаньши, то есть, «мягкие мертвецы» — и дело тут не в том, что они продавливаются, как желе, от любого тычка, а в том, что они не страдают от трупного окоченения, как те же цзянши.

Их «мягкость» означает, что они двигаются почти как нормальные люди, а ещё у них сохраняется значительная часть воспоминаний о прижизненной деятельности. Если жуаньши при жизни был неплохим пахарем — он будет способен приемлемо пахать, если был хорошим кузнецом — будет неплохо ковать, а если был отличным солдатом — он будет хорошо воевать.

Вывод — перед нами бывшие солдаты одной из провинциальных армий, поднятые по воле злого разума какого-то очень сильного порочника, решившего уплотнить ряды своей орды начавшим тухнуть солдатским мясом…

— Ебашим пидоров, — сказал я и побежал в атаку.

— Убить их!!! — рявкнул увидевший нас порочник, облачённый в новенькую кирасу и шлем.

У него на груди управляющий амулет, сразу же сверкнувший неестественным бледно-зелёным светом.

Вытаскиваю из сумы дротик и бросаю в этого охуевшего.

Закалённый стальной наконечник легко пробил кирасу и зашёл глубоко внутрь тела, по пути полностью утратив оперение.

Но приказ был отдан, поэтому жуаньши развернулись к нам и вскинули своё оружие.

Раздался ружейный грохот и в нас с Маркусом полетели свинцовые пули. Ружью всё равно, какая рука нажимает на спуск — эффект будет тот же…

Ощущаю несколько толчков в грудь, но больше ничего.

Мы испытывали наши кирасы несколько раз и всякий раз они достойно выдерживали испытание, но это было в домашней обстановке, а в боевой мы их испытываем только сейчас и это просто…

Нет, не так.

Это. Просто. Охуенно.

Попадания мощных ружейных пуль ощущаются как нечто незначительное, что вызывает невольное ощущение непобедимости и неуязвимости.

Подлетаю к мертвецу-солдату, с равнодушным видом перезаряжающему своё ружьё, и вбиваю ему в голову 35-сантиметровый штык своей Д-11.

Труп упокаивается, а я уже использую приклад ручницы и сношу голову следующему жуаньши.

Маркус орудует мисс Пэйн — каждый удар фатален, потому что двадцатисантиметровые стальные шипы, которыми оборудован этот годендаг, легко пробивают черепа и туловища, а у Маркуса хватает дури, чтобы вырывать своё оружие из вражеской плоти и наносить новые и новые удары.

По нам продолжают стрелять, пули попадают в случайные места, но, в основном, в никуда. Несколько раз я видел, как жуаньши случайно убивали друг друга — настолько велик разброс их ружей.

— Окружайте их, глупцы!!! — выкрикнул стихийно возникший лидер порочников.

Одет он в суконную робу, на которую нашиты ошмётки человеческой кожи, а вооружён ружьём неизвестной модели, видимо, откуда-то из западных провинций.

Порочники самоотверженно бросались на нас и умирали, как лемминги, падающие с обрыва в открытый океан. Убивать их нетрудно, ведь они слишком слабы и не способны уклониться от коротких тычков штыком и стремительных ударов годендага.

Они начинают заканчиваться, но тут на площадь выскочил практик стихии Воды, возглавляющий подкрепление из жуаньши, поголовно облачённых в стальные кирасы и шлемы.

Видимо, это и есть их элитные штурмовые подразделения, о которых сообщала Сара.

Практик — мужчина лет тридцати с небольшим, внешность аборигенская, но кожа его покрыта струпьями, язвами и прочей дерматологической хуйнёй, которую точно не хочешь увидеть на себе в зеркале.

Кидаю в практика дротик, но он ловко уклоняется и отвечает шквалом ледяных стрел.

Закрываюсь щитом, а Маркус лишь прикрывает смотровую щель своего шлема бронированной перчаткой.

Шквал льда проходит мимо нас, частично разбившись о крепкую сталь, а затем Маркус, подгадавший момент, разряжает свой Биг Ган в сторону практика.

8-миллиметровая картечь, в количестве 130 шариков, каждый из которых весит по 5,4 грамма, врезалась в оперативно выставленный ледяной щит, очень мощный, кстати, легко преодолела его и превратила бедняжку практика в кровавый фарш.

Маркус удовлетворённо улыбнулся, повесил Биг Ган за спину и вновь вооружился мисс Пэйн.

На боевой дух порочников это не повлияло вообще никак — они продолжили атаковать нас с былым остервенением и умирали столь же быстро, потому что ничего в картине боя не изменилось и они всё такие же жалкие и слабые для двоих юся…

Площадь залита людской кровью, в воздухе пороховая вонь, повсюду разбросаны трупы с выпущенными кишками или мозгами, а врагов ещё много.

Маркус яростно ревёт и с неестественной скоростью размахивает своей ненаглядной мисс Пэйн, а я стреляю из Д-11 по построившимся жуаньши, решившим, что надо брать нас тактикой.

Передо мной образовалось густое облако порохового дыма, но я быстро развеял его мощным порывом ветра, созданным с помощью стихии Воздуха.

Жуаньши моего выстрела не перенесли — их разбросало по брусчатке переломанными телами, более не способными встать самостоятельно.

Опускаю взгляд на свой нагрудник и вижу, что на нём уже несколько десятков маленьких вмятинок, впрочем, как и на защите рук и ног — стреляли, суки. Но больше никаких последствий не ощущаю и не наблюдаю, поэтому можно сказать, что эксперимент с перспективным снаряжением претерпевает ожидаемый успех.

Порочники, живые и не совсем живые, закономерно, закончились.

— Нихуёво повоевали, бро! — с улыбкой заявил Маркус, чёткими движениями перезаряжающий свой Биг Ган.

— То ли ещё будет! — улыбнулся я в ответ.

Тоже решаю, что сейчас лучший момент для перезарядки своего ручного артиллерийского орудия. Думаю, нужно действовать смелее и наращивать калибр ручницы — возможно, мы потянем 60-миллиметровое ручное орудие.

Отдача будет мощнейшей, но зато картечи будет больше и разлёт адским — это уже оружие массового поражения…