Моя Фиалковая Зависимость (СИ) - Адлер Марина - Страница 44

* * *

Дни, или ночи… всё смешалось. Часы скомкались в пространстве между реальностью и сном. Мне не давали даже прислониться к стене, чтобы поспать минуту, а когда начинала заваливаться на пол, обливали холодной водой «для бодрости». Озноб и холод пропитали саму душу, пробираясь в самые её глубокие уголки. Голод и жажда стали постоянными спутниками, но сильное и выносливое фейское тело не хотело сдаваться, хотя я уже сама желала вечного забвения. Надежда умирала во мне всё больше.

Цепи снова жалобно брякнули и, вздрогнув, я проснулась. Снова случайно уснула сидя у стены. Запястья одновременно болели и чесались под металлом тяжёлых кандалов.

— Я выдержу это. Выдержу, — стала успокаивать сама себя тихо, ведь внутри уже понимала, что ещё немного и сломаюсь.

— Не спать!— рявкнул снова мне гвардеец у двери решётки, когда заметил, что опять прикрываю глаза, чтобы хоть на минуту забыться во сне, которого меня лишали слишком долго, ровно как еды и питья.

Я снова дёрнулась всем телом от низкого голоса, который уже казался вымыслом. Дурным сном. На мне было всё то же истерзанное серое платье, что едва прикрывало тело и больше напоминало лохмотья, а костяшки пальцев оставались сбиты до крови. Я не могла исцелить себя, не могла воспользоваться магией. Путы ловца обеспечивали всем пленникам короля ужасную участь. Жизнь без магии и без возможности пользоваться способностями, для чистокровных наверняка была хуже любого наказания. Я же выросла в облике человека и знала другие способы борьбы. Ещё несколько дней назад, мне казалось, что выход есть, что я непременно могу найти лазейку, и мы с мужем воссоединимся. В глубинах души во мне теплилась надежда, что родные и любимый найдут способ освободить меня. Бывали минуты, когда я чётко слышала шаги Эрбоса в коридорах темниц. Мне мерещилось, что он пришёл за мной. Но это был лишь мираж.

Сегодня я окончательно осознала, что меня не спасёт ничто. Даже Эрбос не сможет этого сделать. Мои родные не пробьются сюда, скованные клятвами верности королю. Пришло время взглянуть неприглядной правде в глаза: либо я погибну прямо тут ужасной смертью, либо соглашусь с условиями Градоса Сактина. И по-правде говоря, первый вариант выглядел гораздо заманчивее, учитывая, что ожидать долго не придётся. Меня уже часто мучили видения, а голова кружилась настолько, что сознание бесконтрольно проваливалось в обмороки. Тогда стражники начинали трясти изо всех сил пока не очнусь, но это лишь на время отрезвляло.

Я видела в прорезях их металлических шлемов тревожные взгляды. Однако, эти глаза боялись не за меня, а за то, как стойко я держусь. Гвардейцы опасались, что моя воля окажется сильнее тела, что я в конце концов, погибну, и тогда, они получат наказание от своего новоизбранного правителя.

Я и сама готовилась к такому исходу, пока караульные сменяли друг друга в который раз. Теперь меня пришли будить и смотреть на мучения две высокие сильные девушки фейри в броне и закрывающих их лица шлемах. Длинные красивые мечи, покоились в их ножнах за спинами. Все, как и всегда, за исключением того, что это были девушки.

Я засыпала, а они меня будили, обливая ледяной водой. Иногда я даже успевала облизать мокрые губы, прежде, чем влага окончательно сползёт по исхудавшему телу на пол. Это немного облегчало участь. Немного.

В какой-то момент, все погасло для меня. В последний раз успела только потянуть за нити обещаний с Эрбосом, прощаясь. Не знала, почувствует ли он столь слабые порывы достучаться до него, но знала лишь одно — мой час пришёл. Слишком легко стало дышать, а сердце наполнилось блаженством. Ласковая зелёная трава под ногами манила бежать по ней босиком, а впереди я чётко рассмотрела два мужских силуэта. Мой отец, немного удивлённый, но такой же, каким я его помнила в день его смерти, только абсолютно здоровый и широко улыбающийся Дорн, стояли напротив поместья в котором выросла. Они шли ко мне, а я, сделав шаг навстречу, не могла преодолеть некую незримую стену.

— Папа? — только и сумела выдавить из себя сипло, когда отец и друг подошли ближе сами. — Дорн? Как вы тут оказались? — Я осмотрелась и осознала, наконец, что больше нет вокруг тюремных прутьев, тьмы и сырости.

— Возьми мою руку, Милли, — предложил Дорн свою ладонь, широко улыбаясь. — Теперь мы сможем быть вместе. Навсегда. Я избавлю от боли, идём со мной.

Мне вспомнилось видение из Диких Пустошей, как морок леса обманывал схожей картиной. Но в этот раз я знала — все по-настоящему. Я могу пойти за умершими и воссоединиться с любимыми на той стороне. И я этого истинно хотела.

— Нет. — Встрял отец, опуская руку друга, резче обычного, лицо его окрасила чистая боль, теплый янтарь глаз любимого отца сильно потемнел. — Она не должна быть тут. Слишком рано. И она не одна, — серьёзно проговорил он, смещая свой внимательный взгляд мне за спину.

— Нет, папа, ты ошибаешься… — попыталась переубедить я, но Дорн тоже посмотрел на что-то за моими плечами и его лицо стало серьёзным.

Тогда я обернулась.

У самого леса, вдалеке, стояла маленькая темноволосая девочка, лет четырёх на вид, не более, в сиреневом летнем платье, она пару раз радостно взмахнула ручкой, подзывая меня и быстро побежала в сторону темного леса, насылая нестерпимую тревогу, щемящую сердце.

— Кто это, папа? — обернулась к отцу.

— Ты должна идти за ней, — только и ответил отец. — Она укажет безопасный путь. Скорее, Милли, нет времени!

Я быстро взглянула на Дорна и тот с грустью, но кивнул мне.

— Я тебя не виню. Иди.

Слова друга звучали подходя этому моменту, когда мне предстояло его покинуть, снова, но мы оба знали какой именно поступок он мне прощает…

Хотелось кинуться к отцу и другу, крепко их обнять, но вместо этого бросилась в сторону леса. Меня беспокоило, что ребёнок может заблудиться, пострадать. От чего-то я знала, что именно мне нужно позаботиться о ней.

А вернуться я успею. Обязательно успею.

Я бежала за скрывшийся в лесу девочкой и даже думала, что мне она и вовсе померещилась. Но когда вошла в лес, то обнаружила малышку у дерева, которое очень любила в детстве. Мы часто с Дорном взбирались на него и вырезали разные рисунки маленьким ножом на стволе. Наверняка и сейчас они все ещё были там, хоть и тронутые временем.

Девочка улыбнулась мне и снова побежала, но уже глубже в лес.

— Стой! Там опасно!

Недалеко бежала бурная река, а ребенок направлялся прямо к ней, ужас и страх за малышку объял всё моё тело, оседая болью внизу живота. Заросли густого леса не позволяли так ловко и быстро пробираться сквозь ветви, как девочке, но я настойчиво гналась за ней.

— Стой! Стой! — уже истошно завопила, когда поняла, что малышка стоит на краю песчаного, крутого обрыва. Сделала несколько шагов к ней и замерла.

Девочка обернулась, и теперь я могла хорошо рассмотреть ее черты. Блестящие длинные каштановые локоны обрамляли миловидное личико, а хитрые, немного раскосые, большие глаза, цвета фиалкового сапфира, ярко сияли от счастья. Она словно заманивала намеренно меня в это место. На мгновение мне почудилось, что вижу себя в детстве, такую же неугомонную, непослушную. Пока она не улыбнулась шире и под уголками ее губ не обозначились такие любимые моему сердцу ямочки…

Прямо как у её отца.

Когда поняла, сделала последний, широкий шаг к девочке и крепко обняла её, песчаный обрыв у реки резко пополз вниз, скатываясь в пропасть и через мгновение мы уже оказались в бурных водах, захлёбываясь в молочного цвета Призрачном Эликсире, которого тут не должно было оказаться.

Одно лишь утешало — в своих руках я крепко держала ребёнка.

* * *

Очнулась от того, что кто-то настойчиво заливал мне что-то в рот. Захлёбываясь, проглотила большое количество жидкости, прокашлялась и ощутила как тело прямо на глазах исцеляется, наполняется силой. Боль, жажда и голод ушли в мгновение ока, я ощутила себя полностью отдохнувший, но в моих руках чего-то не хватало.