Мечников. Битва умов (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 22

Настрой очень важен. Так работает природа. Зверь, который боится смерти, выжить не сможет. А настоящий хищник переживёт любое ранение.

Я вколол дяде яд, который когда-то давно выделил Токс. Сейчас я научился производить его и без помощи клеща. Но раньше Евгений «Токс» Балашов спасал своим ядом десятки жизней.

Мы перенесли Олега в самую чистую комнату, я приготовил все необходимые инструменты, а затем мы с Разумовским приступили к операции. Доступ к желудку осуществляется за счёт верхнесрединной лапаротомии — рассечения живота прямо под рёбрами — в том районе, где находится желудок.

Я намеренно сделал разрез длиннее, чем требуется, поскольку сам я хирургом никогда не работал, а значит, мне потребуется больше пространства для рук.

Разумовский выступал в роли ассистента. Он держал расширители и обеспечивал растягивание операционной раны, чтобы я мог работать. Однако, как только я рассёк желудок и собственными глазами увидел то, что находится внутри него, по моему телу пробежали мурашки.

Кое-что мы не заметили. Не увидели на ФГДС из-за того, что оптическая система некачественно передаёт изображение. Всё-таки у меня не аппарат из современного мира, а нечто сделанное буквально на коленке.

— Рак — это не единственная проблема. Здесь есть ещё одна патология. А точнее — осложнение, — произнёс я. — И лучше нам поскорее избавиться от него.

Иначе дядя может умереть гораздо быстрее, чем я думал. Прямо во время операции.

Глава 11

Под «грибами», которые по сути являлись раковой опухолью, скрывалась очень глубокая язва. Через мой несовершенный ФГДС разглядеть её было почти невозможно. Да и я — не эндоскопист. Делаю, что могу, опираясь на имеющиеся знания. Может, будь в моём теле опытный гастроэнтеролог, он бы заметил это образование сразу.

Но сути это не меняет. Оперировать придётся предельно аккуратно.

— У него ещё и язва желудка, — сказал Разумовскому я. — Не знаю, из-за чего она возникла. Из-за рака или по другим причинам, но факт остаётся фактом.

Возможно, что слизистая повредилась из-за тех же зелий, которые раньше употреблял дядя. Вообще, в данном случае мы имеем дело с вопросом, который чем-то напоминает: «Что было первым — курица или яйцо?»

С одной стороны, опухоль могла «расплавить» слизистую и ткани, прорасти в глубь стенки желудка и привести к образованию язвы. Однако всё могло случиться иначе. Возможно, именно язва стала причиной образования опухоли. Ведь именно язвенная болезнь является фактором риска развития рака желудка. А точнее — одним из факторов риска.

Так уж устроен наш организм, что любое хроническое повреждение может привести к формированию раковых клеток.

— Что будем делать, Алексей Александрович? — напряжённо сглотнув слюну, спросил Разумовский. Лицо главного лекаря обильно потело. Ему явно было не по душе, что мы режем человека. Ведь для местных лекарей хирургическая операция — это именно варварский способ вторжения в организм. Наверное, я сейчас кажусь ему каким-то маньяком.

Не стану его судить. Будь я коренным жителем этого мира, рассуждал бы точно так же.

— Дайте мне минуту. Я должен продумать дальнейшую тактику. Ту часть, где сейчас находится язва, мы в любом случае удалим. Но нам нужно постараться не «тревожить» её лишний раз. Дно у язвы находится глубоко. Ещё немного, и желудочный сок окажется в брюшной полости.

А это — начало перитонита. Как только сильно разбавленная соляная кислота попадёт на другие органы и брюшину, начнётся мощнейшее воспаление. А рефлекторная реакция приведёт к такой боли, что наш пациент может даже проснуться. Не факт, что столь сильный болевой синдром сможет сдержать моя простенькая анестезия.

Есть ещё и дополнительная сложность. Обычно онкологи не мелочатся и удаляют не только поражённый ткани, но и большую части площади здоровых. Кроме того, вместе с органом убираются все близлежащие лимфатические узлы.

Но в данном случае по правилам нужно удалить дяде вообще весь желудок. А я этого делать не хочу. Нужно придумать способ, как сохранить хотя бы его часть. Люди без желудка жить могут, но их пищеварение сильно меняется. А в здешних условиях наладить правильную диету и поддерживать пищеварительный тракт будет, мягко говоря, трудно.

Поносы, ещё большее похудание, нагрузка на другие органы дяде будет обеспечена.

Но план у меня уже созрел. Думаю, я смогу всё сделать правильно.

— Итак, Александр Иванович, если хотите тоже научиться проводить такую операцию, слушайте внимательно, — произнёс я. — Буду озвучивать каждый этап. Если захотите, уже после напишу для вас схему с краткими инструкциями.

— Пока что я не уверен, что когда-нибудь возьмусь за такое, но от вашего предложения отказываться не стану, Алексей Александрович, — ответил Разумовский. — Мне очень интересно, как вы будете решать проблему без магии.

— Итак, смотрите, первым делом мы должны провести ревизию брюшной полости. Осмотреть все её уголки. Через такой доступ сделать это будет трудно, но нужно хотя бы оценить состояние органов, которые находятся рядом с желудком, — объяснил я. — А именно: поджелудочную железу, печень, двенадцатиперстную кишку и селезёнку.

Все эти органы находятся рядом друг с другом. Практически вплотную. Тем и опасен рак желудка. На поздних стадиях опухоль может прорасти в соседние органы, и тогда на них попадёт желудочный сок.

— Судя по тому, что мы видим, проблем с другими органами нет, — ответил я. — Значит, пора переходить к следующему этапу. Видите, чем прикрыты внутренние органы?

— Э-э-э… — протянул Разумовский. — Вы об этом?

Он указал взглядом на сальник.

— Всё верно. Это образование, чем-то похожее на желтоватую штору, накрывает собой те органы, к которым нам с вами нужно пробраться. Поэтому мне придётся сделать несколько разрезов, чтобы убрать его и приступить к основной части операции.

Частично сальник я уже удалил, когда проникал к желудку, но теперь нужно доделать всё, что осталось.

Удалив сальник, я продолжил операцию, попутно объясняя Разумовскому каждую деталь. Убрал сальник, поднял двенадцатиперстную кишку, которая напрямую связана с желудком, а точнее — с его выходным отверстием.

Затем наложил зажимы, чтобы предотвратить попадание соляной кислоты в брюшную полость, и принялся удалять орган. И всё-таки я принял решение сохранить почти половину желудка. Да, это рискованно. Да, из-за этого может возникнуть новая опухоль. Но у меня есть козырь в рукаве. И я им однажды уже пользовался.

Как только большая часть желудка была удалена, я принялся отрезать ненужные сосуды. Теперь такого количества крови органу не понадобится. На всякий случай перепроверил удалённые ткани и нашёл там язву. Обошлось, кровоточить она не начала.

Но я перестраховался и закупорил все возможные сосуды в этом месте. Иначе прорыва язвы нам бы избежать не удалось.

Пора перейти к ещё одному, не менее важному шагу.

— Стойте, Алексей Александрович! — запаниковал Разумовский. — Что вы делаете⁈ Что вы из него достаёте?

Александр Иванович испугался, когда понял, что я вырезаю из тела дяди небольшие плотные образования. Со стороны это выглядело так, будто я делю его на куски мяса. Скорее всего, главный лекарь так и подумал. Но на самом деле смысл моих действий был в другом.

— Удаляю лимфатические узлы, господин Разумовский, — ответил я. — Их нельзя оставлять ни в коем случае, поскольку злокачественные опухоли в первую очередь поражают именно эти образования.

— Вы уж простите, не посчитайте меня каким-то неучем, но я не совсем понимаю, что это вообще за органы такие. Зачем нужны эти лимфатические узлы?

В который раз убеждаюсь, что лекарская магия сильно разбаловала местных «врачей». Расслабила их, из-за чего те мигом потеряли мотивацию исследовать человеческий организм. Наверное, даже местные патологоанатомы, регулярно проводящие вскрытия, до конца не понимают, что это за шарики находятся по всему человеческому организму.