Тень на жатве (ЛП) - Уивер Бринн - Страница 6

— Что ж, неплохое начало, — говорит она, просматривая свои записи. Отлично, может быть, я действительно что-то помню из ведьминских заклинаний, которые учила за все эти тысячелетия. Хочу обрадоваться, но Эдия бьет меня по руке. — Давай подождем, чтобы увидеть, насколько ты все испортила, прежде чем праздновать, хорошо?

Я недовольно поджимаю губы.

— Для ведьмы ты какая-то зануда, знаешь? — говорю я. Ухмыляюсь, глядя, как она закатывает глаза, и тянусь за очередной стопкой текилы, но Эдия перехватывает мою руку и вкладывает в нее кружку с чаем. Ладно, теперь моя очередь закатывать глаза, но я все-таки делаю глоток, когда она бросает на меня сердитый взгляд. — Ну и? Выкладывай, давай. Я правильно сказала?

— Так заклинания не работают, Лу. Прежде чем что-то говорить, нужно хотя бы понимать, что ты собираешься сказать.

— Да, но я люблю сразу нырять в омут с головой, знаешь ли. К тому же, у меня не было времени, чтобы забежать к тебе и взять твой гримуар. Жнец ведь умирал.

Эдия внимательно изучает свои записи, и в ее глазах читается немой вопрос — а не лучше ли было ему умереть?

— Хорошо. Пока что я поняла: «Королева, дарующая жизнь умирающим. Оружие — сладкий голос. Моя музыка не позволит творить ни одному смертному». Получается, ты заявила себя как исполнительницу заклинания и благодетельницу Жнеца. И позаботилась о своем главном оружии — голосе.

Я поправляю плечи и ерзаю на стуле. Чувствую волнение. Должна признать, давно я так не веселилась. В последний раз такое было в прошлом году, когда я убила Барбосса «Бобби» Сарно на крыше его клуба. Три столетия ждала встречи с этим колдуном-ублюдком, который продал меня и отправил в подполье. Крыса поганая. Я помню, как его вздувшиеся вены пульсировали под моими пальцами, когда…

Эдия щелкает пальцами у меня перед лицом, вырывая меня из воспоминаний.

— Лу, сосредоточься! Что там дальше по тексту?

Я вздыхаю, решив, что мне придется вернуться к этим воспоминаниям позже.

— Tirrama salutti sa kassapti sa ruhie ipusu supii arkis upuus, — говорю я, наблюдая за тем, как Эдия что-то записывает и кивает головой. Потом она откладывает блокнот и направляется к холодильнику. Достает пакет с кровью и выливает его содержимое в кружку. — Ты меня балуешь, подруга, — говорю я, выстраивая перед собой три варианта — кровь, текилу и чай.

— Ну да, вообще-то, это и в моих интересах тоже. Просто ты становишься невыносимой, когда голодна, и это раздражает. Итак, следующее: «Отврати гнев колдуньи, что применила яд. Очисти быстро околдованного». Вполне неплохо. Женщина его отравила?

— Да, кажется, кто-то из высшего звена стаи.

— Хорошо. Четко и по делу. Пока все замечательно, Лу.

Улыбаюсь Эдии, но чувствую, что она все еще беспокоится. И у нее есть все основания. У меня талант все испортить самым неожиданным образом. Но иначе было бы скучно, правда?..

— Что дальше?

— Saggiu Ashen giu, — отвечаю я.

Эдия хмурится.

— Имя твоего Жнеца — Ашен?

— Он не мой Жнец, — говорю я, ощущая что-то похожее на румянец на щеках, насколько это возможно для вампира.

Эдия бросает на меня взгляд, и в ее глазах вспыхивают искорки. Я сверлю ее взглядом, и она возвращается к своим записям.

— Ладно-ладно. Приняла к сведению. Не твой Жнец, — Эдия сдерживает смешок и наклоняет голову, как будто размышляет над вопросом. — «Сердце Ашена, обрети покой». Он был ранен в сердце?

— Близко, — пожимаю плечами.

— Близко? Или прямо в сердце?

— Откуда мне знать, Эдия? Рядом, но не совсем?

Эдия снова улыбается, но продолжает смотреть в свой блокнот.

— Хорошо. Интересный выбор слов, вот и все.

Я чувствую, как к щекам приливает жар. Прижимаю к ним пальцы, а затем нервно перебираю напитки, останавливаясь на горячем чае и прижимая его к лицу, чтобы скрыть свой взгляд от Эдии, если она взглянет вверх. Я вижу ее улыбку сквозь пар и уверена, что она прекрасно понимает, что я делаю.

— Что дальше, вампирша? — спрашивает она, не поднимая глаз, и в ее голосе слышится усмешка. Я закатываю глаза.

— Suna sitaba kilal azzus.

Эдия прищуривается и хмурит брови. Она наклоняет голову.

— «Его сияющее оружие всегда с ним». Вау, Лу. Это действительно хорошо.

— Знаю, правда я молодец? — говорю я, одаривая ее широкой улыбкой. Впервые вижу в глазах Эдии искорки восхищения. Думаю, может быть, я не облажалась. И кажется, Эдия тоже начинает в это верить.

— У тебя немного перепутались местоимения в этой строке и в первой фазе заклинания, но все равно пойдет. Он не может убить тебя своими руками. Сколько еще?

— Эмм... еще две строки основного заклинания...

— Что значит «основного заклинания»?

Я хватаю рюмку текилы и вырываю бутылку из рук Эдии прежде, чем она успевает моргнуть. Страх гасит надежду в ее глазах, и я ставлю рюмку, отпивая прямо из бутылки, пока она не отбирает ее у меня, чтобы сделать то же самое.

— Выкладывай, — говорит она.

— Ну, потом я сказала: «Suna liiktisuma. Asallah libakkunu, assus maratuktuk».

Эдия робко смеется, но я вижу, что она сдерживает себя, потому что знает, что худшее еще впереди.

— Что у тебя с сердцем этого Жнеца?

— Да ничего, черт возьми.

— Ну, судя по твоему заклинанию, что-то есть. Он горячий? Держу пари, он очень горячий.

— Он демон, так что да, он слегка теплый.

Эдия закатывает глаза и одаривает меня понимающей улыбкой.

— Я не это имела в виду, — когда я издаю тихое шипение, она поднимает руки в знак капитуляции. — Ладно, страшная вампирша. Что ж, хорошие новости в том, что ты привязала его к себе, и, видимо, заколдовала его сердце.

Я стону, закрывая лицо руками.

— Что за черт? Я наложила любовное заклинание?

Эдия смеется и хлопает меня по руке.

— Нет, это невозможно, Лу. Не по-настоящему. Может, он немного увлечется тобой, на день-два, максимум. Это больше про разрушение барьеров, а не про завоевание любви. Так что это, вероятно, к лучшему. К сожалению, в «Suna liiktisuma» есть подвох. Ты не только привязала его к себе, но и себя к нему. Независимо от того, по какой причине он здесь, ты обязалась помочь ему выполнить миссию.

Я тяжело вздыхаю и отворачиваюсь к окну, думая о преступлении, из-за которого он пришел, и об Альфе, которого он еще не забрал. Если мне нужно будет помочь ему убить больше оборотней, это, наверное, не самое плохое, что может случиться.

Но есть один маленький нюанс...

— Только вот в чем проблема, — начинаю я, нервно заламывая руки. Пальцы на правой руке все еще немного онемевшие, и я делаю глоток из обеих кружек, а затем из бутылки текилы, пока Эдия кривится, умело сочетая отвращение со страхом. — Когда я читала заклинание, Ашен, казалось, был без сознания. Я думала, он не выживет. А потом он открыл глаза... И потом он... сказал мое имя. Мое настоящее имя.

Эдия отталкивается от стойки как от огня.

— Что за хрень, Лу? Какого черта вообще?

— Но потом я сказала «Amah haas muhhaki usaanna teenki» и со всей силы врезала ему по голове его же мечом. Ну, прямо так врезала, что чуть снова не убила.

— Но ты же не убила его, так?

— Нет, но я ему врезала. Прямо очень сильно.

Наступает долгая, безмолвная пауза. Мы просто смотрим друг на друга, едва моргая. Несмотря на все мои наглые шутки и глупые выходки, правда в том, что я напугана. Впервые за долгое время мне действительно страшно. И Эдия это понимает. Я вижу по ее глазам.

Эдия тянется к моей руке. В ее взгляде не только страх, но и грусть.

— «Я наношу удар по твоему черепу, я запутываю твой разум», — шепчет она, и я киваю. — В твоих словах слишком много недомолвок, Лу. Ты оставила будущее незавершенным, без защиты. В следующий раз, когда он увидит тебя, он может вспомнить, кто ты на самом деле. И это будет расплата хуже смерти.

В тишине слышно только потрескивание свечи, прерывистое дыхание и стук наших сердец. Эдия сжимает мою руку.