Тень на жатве (ЛП) - Уивер Бринн - Страница 45

Я смотрю на Ашена и чувствую, как красный свет заливает мои зрачки. Киваю и крепче сжимаю гладкое покрытие рукояти меча. Прежде чем соблазн угнать машину и скрыться успевает овладеть мной, я перехожу улицу, направляясь к клубу. Ашен шагает рядом, держась слева.

— Я слышал много теорий о том, кто убил Бобби Сарно на крыше его же клуба. Древний клад оборотней-ведьм. Мстительный ангел, посылающий предупреждение ковенам. Но реальность, кажется, ещё удивительнее. Это ведь была ты? — спрашивает Ашен, пока мы идём вдоль здания, сворачивая в узкий переулок к чёрному входу. Я киваю, но не смотрю на него. — Почему?

— Ты и так знаешь почему.

Ашен замолкает. Он смотрит на здание, и я чувствую, как его тело напрягается рядом со мной.

— The Maqlu, — произносит он скорее для себя, и значение слов оседает в сознании. — Пламя.

Мы останавливаемся у угла клуба, прислушиваясь, но вокруг тихо — ни звуков, ни голосов. В воздухе витает запах табака, коньяка, чернил. Ашен хватает меня за запястье, и я поворачиваюсь к нему, пока дым окутывает наши ноги, поднимаясь выше. В его глазах полыхает огонь.

— Он был последним из тех, кто там был. Последним в моём списке, — говорю я, прежде чем он успевает задать вопрос, на который не хочу отвечать. — Он получил по заслугам.

Ашен долго смотрит на меня, не отрывая пламенеющего взгляда, затем кивает. Его пальцы остаются на моей коже. Дым рассеивается, но жар в его глазах не угасает.

— Постарайся не убивать ведьм, пока не получим ответы, — говорит Ашен, наклоняясь, чтобы не прерывать наш взгляд. Он прожигает неизгладимый след прямо в моей душе. — Когда закончим — делай с ними что хочешь.

— Зачем? Их там не было.

— Они знали Сарно, и этого достаточно.

Адское пламя охватывает меч, который Ашен держит в свободной руке. Он отпускает моё запястье, но его пальцы скользят по ладони, вдоль линий пальцев, до самых кончиков. Жар его прикосновения исчезает, но взгляд задерживается. Его ярость остаётся запертой внутри, как зверь за решёткой, ждущий своего часа.

Ашен отворачивается, и я следую за ним к тяжёлой железной двери, выходящей на пустую погрузочную площадку. Он пробует повернуть ручку, но, конечно, дверь заперта не просто замком. Здесь заклинания — я чувствую их вибрацию в воздухе. Запах бадьяна, розмарина и слюды пропитывает пространство.

— Как ты проникла сюда в прошлый раз? — спрашивает Ашен, откручивая крошечную пружину на рукояти меча.

— Через парадный вход, — пожимаю плечами я, а он поднимает удивлённую бровь. — Эдия помогла с маскировкой. К тому же он не ждал меня. Думал, я умерла триста лет назад.

Ашен слабо улыбается и сосредотачивается на ампуле, извлечённой из потайного отделения в рукояти. Он открывает её, и я чувствую запах серы и толчёной кости. Там есть ещё что-то, о чём мне не хочется думать. Волосы, пропитанные запахом молока. Кожа чего-то давно вымершего, сладкая, как сахарная пудра, и опалённая кедром.

Ашен вытаскивает металлическую пробку и рассыпает немного порошка на дверную ручку, прежде чем убрать ампулу обратно. Статическое электричество потрескивает, свет пробегает по металлу. Пена пузырится и капает на асфальт. Когда реакция заканчивается, Ашен резко ударяет мечом, срубая ручку.

Мы входим в темноту узкого, безоконного коридора, освещённого одинокой лампой дневного света. По бокам двери, в конце ещё одна. Я задерживаю дыхание в тишине. Кладу руку на грудь Ашена, и он делает то же самое. Закрываю глаза, сосредотачиваясь на звуках. Два сердцебиения. Ропот серного пламени. Ничего больше. Я качаю головой, и мы снова дышим, направляясь к концу коридора.

Дверь не заперта. Ашен приоткрывает её ровно настолько, чтобы я могла прислушаться. Снова тишина. Мы скользим внутрь, как ядовитый газ.

Я знаю здесь каждый коридор, каждую комнату. Выучила их с Эдией за месяцы до того, как вошла сюда впервые. Ашен смотрит на меня и, кажется, понимает, что я не оставила бы убийство Бобби Сарно на волю случая. И он прав. Если я ждала триста лет, то не для того, чтобы испортить всё плохим планом. Я собиралась выйти сухой из воды.

Резко киваю налево. Офисы - там.

Мы идём по коридору с чёрными кирпичными стенами, увешанными плакатами с автографами музыкантов, выступавших в «The Maqlu» за последние годы. Большинство надписей начинаются с «Дорогой Бобби» или, что хуже, «Мистеру Сарно», и если бы мой желудок не был так пуст, меня бы вырвало на них. Урод.

На полпути я замечаю фото в рамке: Бобби обнимает Карди Би. Ей, кажется, слегка противно.

Резко разбиваю стекло.

— Какого чёрта, Лу? — шипит Ашен, наблюдая, как я вытаскиваю фото и отрываю самодовольную рожу Бобби от Карди.

— Виновата, — шёпотом говорю я, возвращая её часть в рамку и бросая половину с Бобби под ноги. Я выдерживаю яростный взгляд Ашена, пока вдавливаю уродливое лицо Сарно в осколки. — Прости... умоляю прости.

Ашен закатывает глаза и ведёт нас дальше, к повороту направо. Прислушивается, затем зовет за собой. По обе стороны двери. В конце - поворот налево, ведущий в публичную часть клуба, которая откроется только с наступлением темноты. Мы проходим первую пару дверей. Ашен уже у второй, когда я хватаю его за руку. Он резко останавливается.

Поднимаю один палец. Прикладываю ладонь к груди, имитируя сердцебиение. Показываю большим пальцем налево. Пламя вспыхивает на лезвии Ашена.

Он берётся за ручку. Дверь открывается беззвучно. Мы входим в офис.

В кресле, склонившись вперёд, сидит мужчина. Его руки привязаны к подлокотникам, ноги — к ножкам. Кровавая слюна пропитала кляп во рту. Грудь тяжело поднимается во сне. Даже сквозь ткань я чувствую запах обезвоживания на его дыхании.

Джесси, ебучий, Бейтс.

Он вздрагивает, будто я назвала его имя. Смотрит на Ашена, потом на меня, затем снова на Ашена. В его глазах — надежда и облегчение. Ашен бросает на меня взгляд, но его эмоции похоронены под слоями, как существо, затаившееся в песке. Он подходит к Джесси и срывает кляп.

— Боже мой, я вас знаю, я видел вас в этом долбаном Сэнфорде. Вы пришли спасти меня? Слава богу. Эти... эти русские вломились в мой дом и взяли меня. Они взяли меня, понимаете? Засунули в фургон, привезли на какую-то фабрику, выкачали кучу крови, а потом доставили сюда. Я не знаю, кто они. Они ничего не сказали. Ни имён, ни причин. Я не понимаю, что происходит! Они просто забрали меня! Че за хуйня!

Джесси захлёбывается руганью и мольбами, дёргаясь в верёвках. Ашен поворачивается ко мне. Всё, что он пытался скрыть, теперь на поверхности. Я вижу это в пламени его глаз, ярком и чёрном одновременно.

— Думаю, мы узнали всё, что нужно, — говорит он.

Огненное лезвие рассекает воздух. Тишину разрывает хруст. Крик наполняет офис, когда отрубленная кисть падает на пол.

Ашен наклоняется к Джесси, который бьётся в агонии, прижимая окровавленный обрубок к груди.

— Это за то, что прикоснулся к тому, что тебе не принадлежит.

Вспышка стали, новый взрыв пламени. Ещё один крик. Кровь хлещет из раны. Запах заполняет мои ноздри, горло. Я сглатываю яд, наполняющий рот, когда вторая рука Джесси падает к его ногам.

Ашен опрокидывает кресло и нависает над человеком.

— А это чтобы ты не смог трогать себя в фантазиях о ней. Если она позволит тебе выжить.

Пламя гаснет, когда Ашен вытирает лезвие о дёргающуюся ногу Джесси. Запах мочи смешивается с кровью. Джесси рыдает, пиная одну из своих же рук в конвульсиях. Она переворачивается, как скользкая мёртвая рыба. Не понимаю, как он ещё не потерял сознание — но респект. Парень лишился обеих рук, а всё ещё в состоянии хрипеть ругательства.

Ашен идёт ко мне. Он выглядит спокойнее, хотя чёрное пламя всё ещё бурлит в его зрачках. Моё горло сжимается от желания. Крики Джесси будто удаляются, когда Ашен останавливается передо мной.

— Что-то не так? — спрашивает он.

Я сдерживаю слёзы. На губах играет коварная улыбка.