Тень на жатве (ЛП) - Уивер Бринн - Страница 4

Вою от боли и шиплю от ярости. Роняю меч из поврежденной руки. Левой рукой вытаскиваю серебряный кинжал, спрятанный на поясе. Вонзаю его в череп оборотня и вырываю руку, когда его челюсти разжимаются.

Рычу сквозь зубы, как вдруг чувствую теплую ладонь, которая скользит по моему бедру и останавливается у живота. Волна жара пробегает по спине. От неожиданности у меня перехватывает дыхание, и в легких словно горит огонь. Жнец разворачивает нас, чтобы заслонить меня от битвы.

— Все в порядке, вампирша? — спрашивает он, бросая взгляд на меня через плечо. Я ничего не отвечаю, и он поворачивает голову, чтобы рассмотреть густую черную кровь, которая течет по моей руке. Когда он снова смотрит на меня, я сглатываю и киваю. — Хорошо, — говорит он, и его прикосновение исчезает. Отсутствие его тепла вызывает странное покалывание на коже. Ашен, кажется, совсем не замечает, какое напряжение вызвал во мне, и снова сосредотачивается на битве. — А теперь подними свой меч.

Убираю кинжал обратно в ножны и поднимаю меч своей здоровой рукой. Впервые мне приходит в голову, что Ашен, возможно, не так уверен в нашей победе, как это кажется на первый взгляд. Он нуждается в моей помощи. И сколько бы волков мы ни убили, их почему-то становится только больше.

Мы продолжаем их оттеснять, и я так сильно сосредоточена на сражении, что едва не пропускаю важную деталь. Один взгляд, один поворот головы, одна секундная рассеянность. Но я их вижу — глаза, которые скрываются в тени. Оборотни приняли человеческий облик. Что-то металлическое блеснуло в лунном свете, и я уже падаю в туман, когда Жнец толкает меня вниз.

Раздается хлопок, а потом свистящий, вихревой звук. Что-то скребется и гремит о кирпичную стену у нас за спиной. В тумане я встречаюсь взглядом с огненными глазами Жнеца, и как только слышу следующий хлопок, он отталкивает меня от сети из серебра, которая закручивается между нами.

— Лежи тихо, — шепчет он, и я пригибаюсь к земле. Прикрываю рукой свои светящиеся красные глаза, но все равно наблюдаю за происходящим сквозь пальцы. Ашен закрывает глаза и отползает от меня, двигаясь медленно и бесшумно в сторону волков. Под покровом тумана я вижу только их ноги и трупы сородичей, которые распадаются на части. Они выслеживают нас, а Ашен выслеживает их.

Первым делом он сносит ноги оборотню с оружием, а потом отшвыривает эту металлическую хрень подальше от стаи. Сваливает еще двоих, а я тем временем пробираюсь под туманом и присоединяюсь к нему, убивая троих левой рукой, а правую прижимаю к груди. Вместе мы убиваем восемь, и когда падает последний, туман рассеивается.

Мы стоим на коленях друг напротив друга и тяжело дышим. Впервые думаю, из чего эта хрень состоит. Аэрозоль из волчьих соплей? Какая гадость. Пытаюсь заставить легкие успокоиться, но они бастуют, и я вдыхаю эту мерзость в себя.

Черт, как же болит рука.

Не поймите меня неправильно, меня и раньше ранили. Но, как я уже говорила, это было давно. Я забыла, как болезнен укус оборотня. Яд в их слюне не убьет меня, но будет больно, и если я хочу сохранить руку, придется ее лечить. Я так сильно сжимаю рукоять клинка на своем бедре, что боюсь раздавить его. Прижимаю раненую руку к сердцу, как вдруг чувствую, как теплые пальцы обхватывают мое запястье, подставляя лунному свету.

Жнец берет мой локоть своей другой рукой и внимательно осматривает его. Кровь, темная, как ночное небо, струится по моей коже.

— Тебе нужно выпить кровь, иначе яд подействует, — говорит он, надавливая пальцами на рану. Я киваю, и он смотрит на меня с сомнением.

Ну вот и все. Тот самый момент, которого я ждала, но в то же время и боялась. Может быть, и к лучшему, что все это закончится. Или, может быть, другой Жнец заплатит за то, что забрал у меня мою семью. В любом случае, я не могу проиграть. Так почему чувствую легкую досаду в груди?

— Кто ты такая, вампирша?

Когда обсидиановый клинок пронзает сердце Жнеца, и его демонская кровь шипит, обжигая мою шею, я во второй раз за вечер думаю:

Спасибо вам, сраные оборотни.

ГЛАВА 4

Какая-то женщина нависает над плечом Жнеца. Ее глаза горят, пока она вонзает клинок в его тело. Отполированное черное лезвие мерцает и словно что-то шепчет мне в темноте.

Я встречаюсь взглядом с Жнецом. Он смотрит прямо на меня, огонь в его глазах мечется, пока он пытается справиться с болью.

— Привлечение внимания рождает отвлечение. Отвлечение рождает уничтожение, — шепчет она Жнецу на ухо.

Какая чушь.

Не отрывая взгляда от Жнеца, я бросаю кинжал в оборотня, который подкрадывался сбоку. Он роняет оружие, которое хотел применить. Мой кинжал дергается в последний раз, вместе с последним ударом его сердца.

Хотелось бы сейчас сказать что-нибудь этакое, в духе: «Высокомерие рождает уничтожение». Но нет. Я буквально вытаскиваю Жнеца с обсидианового лезвия и набрасываюсь на волчицу. Она падает на асфальт. Я рву ей сухожилия на запястье, она воет, и клинок выпадает из ее руки. Я приближаюсь к ее лицу и улыбаюсь, чтобы она увидела кровь на моих зубах. В ее глазах — страх и ярость. Рука невыносимо болит, и в голове звучат слова Жнеца: «Тебе нужно выпить кровь».

Да. Да, это именно то, что мне нужно.

Я впиваюсь зубами в шею волчицы, и она взвизгивает, когда я глотаю ее кровь. Вкус оборотня мне не очень нравится. Какой-то мускусный, с дымком. Не такой сладкий, как у людей. Но боль в руке начинает утихать. Так что знаете что? Сойдет. Пью быстро, мой яд разжижает ее кровь и парализует конечности. Беру ровно столько, чтобы унять жажду и вылечить руку, а потом ломаю ей шею с таким шипением, которое будет преследовать ее и в загробном мире.

Встаю и достаю свой серебряный кинжал из тела другого оборотня, вытираю его об его куртку и убираю в ножны на поясе. Слышу стон боли и смотрю на Жнеца. Его тускнеющие глаза устремлены на меня. Дыхание поверхностное. Сердцебиение замедляется. Его кровь шипит на асфальте. Я могу оставить его здесь умирать или прикончить сама обсидиановым клинком. В его глазах - смирение. Он, кажется, не ждет ничего другого.

Я знаю, о чем вы сейчас думаете: это очень жестоко — просто бросить его умирать возле сырной лавки. Но он демон, так что он не умрет навсегда. Он вернется в Царство теней Жнецов. В следующий раз, когда ему прикажут убить кого-то… то есть, сожрать чью-то душу, он вернется. И вполне вероятно, что следующей жертвой буду я.

Обычно я не согласна с оборотнями, но этот бред про Преступление Мерзости — полная хрень. Все знают, что невозможно создать гибрид вампира и оборотня. Да, у них были серебряные сети, но это не редкость. Мы, вампиры, и оборотни не особо ладим, знаете ли? Мы любим убивать друг друга разными изощренными способами. Так же, как Жнецы любят фальсифицировать преступления, чтобы убивать нас. Дом Урбигу сфабриковал обвинение, чтобы убрать Альфу в каких-то политических целях. Стая, которая стала слишком большой, вампир, который стал слишком наглым, ковен ведьм, который стал слишком сильным. У Жнецов все как всегда. Выдумать обвинение. Забрать душу. И Ашен ничем не отличается от остальных. Точно так же, как Жнец, убивший Аглаопу.

Я отворачиваюсь от Жнеца, но что-то не дает покоя. Мой взгляд цепляется за обсидиановый клинок рядом с волчицей. Смотрю на Жнеца снова. Его плечо трясется. И когда поднимается ветер, я чувствую едва уловимый запах.

Яд «Крыло ангела».

Они знали, что Жнец идет. Они нашли редчайший яд, который вообще не должен существовать. И использовали его, чтобы избежать возмездия за преступление, которое невозможно совершить.

Я бросаюсь к Ашену и переворачиваю его на спину. Огонь в его глазах едва мерцает. Это первый раз, когда я смотрю на него. По-настоящему смотрю. Он красивый. В нем есть что-то древнее, что-то вечное. Выразительные скулы, прямой нос, пухлые губы. Густые темные ресницы, глаза цвета коньяка. Глаза, которые держат меня в плену. Глаза, которые гаснут с каждым вздохом.