Тень на жатве (ЛП) - Уивер Бринн - Страница 25

— Я скоро вернусь, — говорит Ашен, кладя руку на мое плечо. Я едва заметно киваю, не отводя взгляда от Эмбер. Либо Ашен не замечает хищного блеска в ее глазах, либо не считает, что здесь сможет что-то сделать. Может быть, он думает, что с катанами по бокам я смогу за себя постоять, и это правда. Я слышу, как его шаги удаляются в направлении бара.

— Как тебе в нашем Царстве Теней? Впечатления прежние? — спрашивает Коул, помешивая лед в стакане виски, словно в изысканной хрустальной клетке.

Эмбер улыбается шире, скрывая улыбку за бокалом вина.

— Лу не ответит, Коул. Она не может говорить.

— Не может? Почему? — спрашивает Коул, и в его голосе я слышу искреннее любопытство и беспокойство.

— Повреждены голосовые связки, как я поняла. Хотя, не знаю, как именно это произошло. Может быть, подралась с кем-то? Не с Бобби Сарно, случайно?

Я медленно качаю головой и улыбаюсь Эмбер, давая понять, что она ходит по краю пропасти. Бобби-Чертов-Сарно. Ага, еще чего. Я бы никогда не позволила этому мерзавцу прикоснуться своими грязными руками к моей шее. Но она уже и сама знает, что я не такая наивная.

— И я так думаю. До меня дошли слухи, будто кто-то сломал ему шею прямо на крыше его собственного клуба. Как дерзко и самонадеянно. Интересно, кому это могло понадобиться? — говорит Эмбер слащавым голосом. В ее глазах сверкают скрытые искры злобы. Я перевожу взгляд на Коула, и он оценивающе смотрит на меня, слегка наклонив голову вбок. Он отворачивается, чтобы изучить меню, когда слышатся приближающиеся шаги. Прямо передо мной появляется кувшин с напитком глубокого, насыщенного алого цвета, наполненный кубиками льда и дольками лимона и апельсина. Я вдыхаю аромат крови, цитрусовых и терпкого вина.

— Что за чудесный напиток, братец? — интересуется Эмбер, чуть наклонив свой бокал с вином в сторону моего кувшина.

— Четверть долга выплачена, — говорит Ашен, наливая мне бокал фангрии, а затем наполняя свой бокал вином из другой бутылки.

Подходит официант и принимает заказы. Он человек. Я чувствую, как его сердце бьется чаще. Он чувствует, что я не такая, как он, и бросает на меня робкий взгляд, когда я придвигаю к себе свой кровавый напиток и качаю головой в знак отказа от еды. У меня есть вопросы, которые я не могу задать: как человек оказался в этом месте? Добровольно ли он здесь? Что он знает о бессмертных? И... он пахнет очень аппетитно. Интересно, он из плохих?

Когда официант, нервно косясь в мою сторону, уходит, Эмбер бросает брату ехидную улыбку.

— Четверть долга выплачена? Ты что, будешь благодарить Лу за спасение жизни... этим... как это называется... сангрия?

— Фангрия. Только для вампиров, — отвечает Ашен, откидываясь на спинку стула с бокалом вина в руке. — И нет, конечно же, нет.

Брови Коула удивленно взлетают вверх, и его взгляд перескакивает с Ашена на меня.

— Ты спасла ему жизнь? Как? И... почему?

— Она же не может ответить, помнишь? — вмешивается Эмбер, бросая на него недовольный взгляд.

— Меня ранили во время столкновения с бывшей стаей Семена, — объясняет Ашен. — Клинок был отравлен ядом Крыло ангела.

— Я думал, Крыло ангела — это миф, — говорит Коул. Он смотрит на меня так, будто видит впервые.

На губах Эмбер появляется довольная улыбка. Ей явно нравится эта игра, и, похоже, только мы двое принимаем в ней участие.

— О, нет, это не миф. Просто его очень давно не использовали. Тех, кто его видел, почти не осталось. И еще меньше тех, кто знает противоядие.

— И что это за противоядие?

— Жертва, — перебивает Ашен. Он отпивает вина и ставит бокал на серебряную скатерть, немного надавливая на основание. Постукивает пальцем по ножке бокала, создавая тихий ритм, вторящий музыке. Стук-стук-стук.

— Нет, брат. Не только жертва, — говорит Эмбер. — Царство Света требует большего, чем простое жертвоприношение, чтобы нейтрализовать яд, сотворенный их могуществом.

Коул крутит лед в бокале, звон смешивается со стуком пальца Ашена.

— О чем ты?

— Она еще заклинание использовала, — отвечает Ашен, голос его полон скуки, хотя я знаю, что это не так. Меня бесит эта спешка, эта игра, которую Эмбер явно затеяла.

— Заклинание не было противоядием.

— Как она произнесла заклинание, если не говорит? — спрашивает Коул, прищурившись.

«Жестами, придурки», — показываю я, хотя это ложь. Эмбер смеется. Значит, кто-то здесь знает язык жестов.

— Вампиры — адаптивные существа, — говорит Эмбер, потом жестикулирует: «Верно, Леукосия?» — смотрит мне прямо в глаза, улыбаясь, и в ее взгляде вспыхивает озорной огонек. Она поворачивается к Коулу. — Нет, заклинание лишь ускорило действие противоядия, но оно предназначалось не только для моего брата.

Наши взгляды с Эмбер пересекаются. Я знаю, что она сейчас скажет. Я знала это с того момента, как поняла, что мне удалось спасти Ашена. Знала, что одной моей крови будет недостаточно. Поэтому я произнесла заклинание.

— Дело не только в жертве, не только в крови и заклинаниях. В риске. В готовности отдать то, что нельзя вернуть, — говорит Эмбер.

Ашен переводит взгляд с меня на сестру, нервничая.

— Рискнуть чем?

— Братец, ты не задавался вопросом, почему Лу сияет, как звезда, в нашем мрачном Царстве?

Стук пальца Ашена прекращается.

Тишина обволакивает комнату, давящая и густая. Улыбка Эмбер расцветает, как ядовитый цветок.

— Она рискнула своей душой ради тебя. И теперь она принадлежит Царству Света.

ГЛАВА 19

Уууууф... Нет уж, спасибо.

Никто даже не заикнулся, что за антидот от Крыла ангела придется отдать свою душу Царству Света. Моя безупречная вампирская память точно бы это запомнила, разве нет? Впрочем, это было очень давно. Я помню про жертву. Что-то о грандиозном риске, да, это я усвоила. Но вот эту крошечную деталь о моей душе я бы точно не пропустила. И я категорически не хочу, чтобы моя душа оказалась там.

Мне вполне комфортно в Мире Живых. Там есть чем питаться. Есть крофе. Конечно, есть оборотни, и не все ведьмы так восхитительны, как Эдия, но я давно уже освоилась. Если подумать, мне последнее время везет. И я не намерена никуда уходить, к тому же, все в Царстве Света звучит невыносимо скучно.

Никаких войн? Тоска.

Никаких мерзавцев, на которых можно охотиться? Тоска.

Никакой возможности безнаказанно творить всякую хрень? Скука смертная.

К тому же, большинство моих друзей не смогут пройти отбор. Эдия прекрасна, и я люблю ее больше всего, но она далеко не святая. Кассиан, вампир, которого я обратила в Риме? Или Сора? Это просто смешно. Единственный, кого пропустят – это Энди, и от мысли о том, чтобы вечно играть с ним в «Эрудит», мне хочется выколоть себе глаза вилкой. Даже в Царстве Теней веселее, как бы жутко тут ни было.

Блять, Энди. Я и думать о нем забыла с тех пор, как мы сюда прибыли. Бедный Энди и его спатифиллум. Я забыла, что у нас свидание в субботу. Чувствую себя последней сволочью. Особенно сейчас, потому что я очень, очень не хочу идти.

Бросаю взгляд на Ашена. Его зрачки превратились в два пылающих шара. Он смотрит на меня одновременно с изумлением и гневом. Чувствую, как от него исходит обжигающий жар. Осушаю свой бокал и немедленно наполняю его снова.

— Ты знала? — спрашивает он тихо и сдержанно.

Качаю головой, отрицая, и затем залпом допиваю свой полный бокал. Ашен выхватывает его у меня из рук, пристально и пытливо глядя на меня, пока наполняет его. Мне кажется, что он ищет во мне и правду и ложь. Снова качаю головой и беззвучно произношу «нет». Видимо, выражение нарастающей паники на моем лице убеждает его, что я действительно понятия не имела. Ашен возвращает мне наполненный бокал. Его пальцы мимолетно касаются моих. В этом жесте есть что-то важное, нарочитое. Ему удается скрыть свои чувства под стоической маской, но я вижу в глубине его глаз какую-то боль. Возможно, печаль. Возможно, беспокойство. Мне кажется, что за тем, что он позволяет увидеть миру, скрывается глубокий океан, в котором бушуют штормы и яростные течения.