Кулачные бои в легком весе - Китсон Мик - Страница 42

Пока Томми готовился выскользнуть на поле, чтобы посмотреть поединки, там появились еще два человека: мисс Эстер Уоррен в длинной черной накидке и шляпке и спотыкающаяся и причитающая Джесси, чьи грозные визгливые крики можно было услышать еще на подходах к «Чемпиону».

— Теперь я понимаю, что вы задумали, мисс!.. Надо было сразу догадаться, что вы не просто так пригласили меня прогуляться в День подарков! Я все поняла, мисс Эстер!..

Мисс Уоррен остановилась и обернулась к служанке:

— Джесси, прошу тебя! Можешь меня не одобрять. но считай, что мы здесь с образовательной целью: узнать, как развлекается рабочий люд.

Джесси покачала головой:

— У меня нет ни малейшего желания знать о жизни любого человека, кроме вас, вашей сестрицы и вашего батюшки! Преподобный придет в ужас, если узнает, что вы пошли наслаждаться столь нечестивым зрелищем, когда и дня не прошло после Рождества! К тому же вы замерзнете на таком холоде. Приличным девушкам не место на кулачных боях, деточка. Ваш отец будет в гневе, когда узнает, что вы здесь были…

Но Эстер, не обращая внимания на причитания экономки, уверенно шагала в сторону поля, где в этот момент над толпой поднялся невероятный шум и мужчины принялись размахивать шляпами и обступать букмекеров. На ринге секунданты Инглби Джексона волокли огромное тело своего призового бойца в сторону палатки, а рефери поднял вверх окровавленный кулак Джема Мейсона.

Глава двадцать вторая

Шум потрясал. Он окружал стеной, и порой я почти видела его: монументальное сооружение, сложенное по кирпичику из криков, хрипов, стонов и гортанных возгласов, побеленное визгами, низким ревом и дикими воплями, которые, кажется, вот-вот захлестнут с головой.

Я стояла посреди ринга, а толпа вокруг ревела, бесновалась и кричала мне: «Шлюха! Грязная сука! Блудница!» Их перекошенные лица и разинутые рты сливались вокруг меня в колышущуюся пелену размытых пятен. Я была в алом атласном жилете и белых бриджах, словно клоун в цирке. Ладони я не стала бинтовать, хотя Пэдди и припас для этого пару красно-белых полосатых матерчатых лент.

А передо мной маячила Молли Стич. Когда объявили ее имя, толпа загудела, и теперь соперница повернулась ко мне. Ее большое раскрашенное лицо возвышалось над кружевным корсетом и нижней юбкой, а ладони были обмотаны черной тканью, из-под которой выглядывали костяшки пальцев. И тут она растянула губы в отвратительной улыбке, обнажившей желтые зубы. В улыбке Молли, в ее широком лице я увидела что-то смутно знакомое, и тут она наклонилась ко мне и прокричала на ухо:

— Я знаю тебя, Энни Перри, а ты знаешь моего бедного брата Билли! Когда-то ты проломила ему башку и оставила на всю жизнь полудурком… — Она чуть отступила. — Бедный малыш переехал ко мне в Бирмингем полутрупом-полусумасшедшим после того, как ты с той другой шлюхой покончили с ним. Я здесь, чтобы отомстить за него, и ты не уйдешь с этого ринга, пока не станешь такой же, как мой брат, чертова цыганка…

Что ж, прошлое всегда напоминает о себе. Значит, передо мной сестра Билли Стикса. Стич — Стикс. Теперь я поняла, откуда пошла кличка того малолетнего бандита и что с ним произошло после того, как мы бросили его в переулке в ночь забастовки.

Пока мистер Тиндейл объявлял начало боя и его правила, мы стояли лицом к лицу, а вокруг бесновалась толпа. Вблизи Молли Стич казалась еще страшнее: озлобленная и жуткая, с дряблой серой кожей под слоем белой пудры. Соперница была примерно одного со мной роста, но вдвое шире.

Блеклое солнце уже совсем взошло, и от дыхания толпы над нами витали призрачные облачка; от канатов и кольев поднимался пар, со стороны ветер приносил угольный дым.

В голове у меня воцарилась холодная тишина, словно разум перестал воспринимать шум, и я обвела взглядом окружающую меня стену расплывчатых пятен, напоминающих листья, что проглядывают сквозь тающий лед. Вот лорд Ледбери со своими разодетыми приятелями приветствует меня поднятым бокалом кларета; вот сэр Эндрю дымит сигарой, будто настоящий дракон, и вот Пэдди хлопает в ладоши в свете утреннего солнца, а за спиной у него стоит Джем — сосредоточенный, с ярко-красными отметинами от кулаков Инглби Джексона на щеках.

Вокруг толпятся кричащие мальчишки в кепках, и гвоздарки, укутанные в шарфы, и шахтеры с пивными кружками и глиняными трубками. Один из слуг сэра Эндрю накладывает из горшка фрикадельки…

А вот мой Томми. Он стоит с печальным видом и с сожалением оглядывает толпу, и струйки пара поднимаются вокруг его пронзительных карих глаз, наблюдающих за мной поверх шарфа.

Появление брата меня потрясло, но еще больше я была потрясена тем, как близко он стоит от сэра Эндрю, который в этот момент со смехом похлопывал по плечу лорда Ледбери. А потом новое потрясение: медленно повернув голову, всего в паре ярдов от себя я увидела милое личико и ясные глаза мисс Эстер. Моя учительница просто светилась от счастья.

— Вы готовы, мисс Энни? Готовы начать? — вырвал меня из задумчивости крик рефери.

Шум толпы снова ворвался в уши, и передо мной по-прежнему с ухмылочкой стояла Молли Стич.

Мистер Тиндейл взял нас за локти и сказал:

— Пожмите друг другу руки в знак того, что поединок будет честным, дамы.

Мы соприкоснулись костяшками пальцев, и Молли Стич смачно плюнула мне в лицо. Толпа охнула, а мистер Тиндейл, вскинув руки, воскликнул:

— Дамы!

Но Молли уже встала в стойку, опустив большой белый подбородок и вытянув вперед длинные толстые руки. Прежде чем мистер Тиндейл успел объявить о нарушении или прозвонить в колокольчик, я ударила противницу прямо в лицо и услышала, как хрустнул ее нос.

— Сама нарывалась, — сказала я и отскочила назад, заводя толпу поднятыми руками, а Пэдди качал головой и что-то кричал, но я его не слышала в поднявшейся буре воплей: «Давай, Энни!»

В мире нет более прекрасного чувства, чем триумф, и мне хватило глупости поддаться ему и упустить из виду соперницу. Она налетела на меня сзади, схватила за волосы, запрокинула мне голову, и ее жирный локоть врезался мне в зубы. Я упала. Молли навалилась на меня, жирными пальцами вцепившись в горло, визжа и плюясь, словно уличная кошка, и ее ногти все глубже впивались мне в шею. Я исхитрилась нанести ей удар сбоку в лицо, но она была такая тяжелая, что я не могла пошевелиться. Воцарился настоящий хаос; Пэдди, Джем и другие мужчины полезли на ринг, а подружки Молли принялись махать кулаками направо и налево.

Нас обеих подняли, и мистер Тиндейл, очистив ринг от посторонних, призвал к спокойствию. Я видела, как сэр Эндрю и лорд Ледбери смеются и поднимают бокалы за творящийся вокруг переполох, а наш Томми просто молча стоит рядом с ними. Мисс Эстер я не видела. Рефери объявил нарушения и недействительные удары и объявил, что первый раунд начнется заново. В ноздри перебитого носа Молли вставили белые тряпицы, чтобы остановить кровь. Я ощупала зубы: они не шатались, значит, не так уж сильно она меня и ударила.

Мы приготовились начать, на этот раз по сигналу, и Молли перебирала ногами, вроде бы намереваясь драться как положено, без нарушений. Теперь я тоже решила взяться за дело всерьез и биться как следует. Я начала двигаться, подпрыгивать и прощупывать оборону правой в поисках просветов для удара. Оборона у Молли была небрежная, двигалась моя соперница медленно, поэтому мне трижды удалось достать ее несильными, но точными ударами, от которых ее помятая рожа стала еще уродливее.

Я обошла противницу и врезала ей с левой в правое плечо. Было видно, что удар причинил боль, Молли уронила правую руку, и я быстро ударила еще дважды, заставив соперницу отшатнуться. Она откинулась на канаты, но руки из толпы толкнули ее обратно, дав мне возможность встретить Молли прямым ударом в горло, сбивая ей дыхание. Она вскинула руки, хватая ртом воздух. Я гарцевала вокруг, пока она пыталась отдышаться, развернуться и поднять руки в стойку, а потом обрушила сразу несколько ударов ей в лицо. Она согнулась, и я левой рукой жахнула ей по макушке. Как я и думала, череп у Молли оказался крепким и твердым. Прозвенел колокольчик, и над толпой пронесся радостный крик, приветствующий меня, когда я направилась в свой угол, размышляя о том, что все получается слишком просто.