Кулачные бои в легком весе - Китсон Мик - Страница 38

Хуже всего, что доктор Петтигрю в суде заявил, что мама — сумасшедшая, страдающая от помешательства и меланхолии, неспособная заботиться о детях и представляющая угрозу для себя и окружающих во время припадков. Ее отправили в лечебницу на неопределенный срок.

А Бенни и Тэсса приговорили к семи годам высылки и, не дав даже попрощаться с матерью и братом, затолкали в вагон, который отправлялся в Саутгемптон, где их уже ожидали корабли, готовые к безрадостному путешествию в Австралию.

Хватило нескольких минут, чтобы семейство Лавриджей было повержено, расколото и рассеяно, словно пыль на ветру.

Томми с малышками стали жить в новом работном доме в Билстоне, где Черити и Мерси научились шить. Хоть все трое и ненавидели это место, там кормили, а по воскресеньям читали Библию и проводили службу. Девочкам повезло, что их поселили вместе в женском корпусе. Но их сердца были разбиты потерей мамы, братьев и меня, и они все время были бледны и печальны.

Томми тогда уже исполнилось шестнадцать, и его поселили со взрослыми мужчинами. Сначала он был землекопом и рыл фундаменты и сточные канавы для новых зданий, а потом пошел в подмастерья к дубильщику и целые дни проводил в вонючих ямах, вымачивая шкуры в чанах с мочой.

Он написал письмо директору лечебницы, в которой держали маму, чтобы узнать о ее здоровье и попросить передать весточку от него. Начальник работного дома сначала не мог поверить, что цыганский оборванец умеет читать и писать, а потом попросил по воскресеньям читать Библию в женском корпусе, и там Томми увидел своих сестер, сидевших рядом в серых чепчиках на длинной скамье. Они были так печальны и несчастны, что это разбило ему сердце.

Через месяц он получил письмо из лечебницы, в котором сообщалось, что его мать обрела вечный покой, погибнув «от собственной руки, совершив третью попытку самоубийства после ухудшения душевного состояния и значительного усиления расстройства, от которого она страдала».

В письме говорилось, что ее похоронили по христианскому обычаю на территории лечебницы, а единственным имуществом, которое можно было бы передать родственникам, оказалась вышитая и украшенная лентами шаль, которую отдали другой пациентке лечебницы, полагая, что у Кассии Лавридж не осталось родных.

Когда пришла зима, в женском корпусе вспыхнула чахотка, и Черити с Мерси, ослабленные скорбью и печалью, сгорели меньше чем за четыре недели, хотя их и поместили в лазарет работного дома подальше от спертого воздуха главного корпуса.

Томми узнал о смерти девочек от начальника работного дома, когда в воскресенье пришел читать женщинам Библию. Услышав страшную новость, он просто кивнул, но в груди у него разгорелось яркое ало-золотистое пламя, жгущее изнутри. Он поклялся себе, что рассчитается с этим миром и с теми, кто обладает в нем силой и властью, за все горести и беды, которые выпали на долю Лавриджей.

И однажды час расплаты настал.

В следующий же понедельник после смерти сестер Томми украл деньги из кассы дубильной мастерской, прихватил хорошее теплое пальто и сбежал. При себе у него были только кожевенный нож и моток веревки, а в голове стучала одна мысль: раздобыть коня и пистолеты и пойти по пути Капитана Джека.

Мой брат укрылся в лесочке, еще оставшемся возле работного дома и не вырубленном на доски и подпорки для шахт, и несколько дней жил там, питаясь тем, что удавалось найти. Потом под покровом лунной ночи он выбрался на дорогу, шедшую на запад в сторону пустоши, подальше от кузниц и цехов, в поисках места, где еще сохранились леса и луга.

Чтобы раздобыть пони, Томми использовал трюк Капитана Джека. На повороте дороги, шедшей по самому краю леса, он натянул между двумя деревьями веревку на уровне головы, и конечно же, не прошло и часа, как появился скачущий галопом джентльмен. Всадник налетел горлом на веревку и свалился на дорогу, а лошадь поскакала дальше. Томми побежал следом и нагнал ее, когда она остановилась попастись на обочине. Это была славная серая кобылка, которая сама подошла к нему. Они подружились, и мой брат стал ее новым хозяином. Что было с джентльменом, растянувшимся на дороге, Томми не знал. Он сел верхом на лошадь, и та припустила по лесу, явно довольная, что не приходится нестись сломя голову с толстым господином на спине. Томми углубился на несколько миль в лес, а потом остановился, соорудил шалаш, развел костер и сжег все бумаги, которые нашел в седельной сумке, кроме одной, которая оказалась пятифунтовой банкнотой. Томми никогда прежде таких не видел. Ему повезло, что он умел читать, а то сжег бы и ее.

Они с лошадью пустились в странствия — иногда по сельским дорогам и тропам, а иногда и напрямик через лес. Наткнувшись на канал, Томми поехал по бечевнику. Однажды зимним днем он вломился в пустой фермерский дом к югу от Вустера и обнаружил там два отличных пистолета, рог с порохом, капсюли и мешочек свинцовых пуль. Увидев висящую на шкафу старомодную треуголку, как у Капитана Джека, брат прихватил и ее, а заодно и тяжелый черный плащ с латунной цепочкой и застежкой в виде львиной головы на шее.

Пистолеты ему понравились. Они были отличного качества, с инкрустированными стволами и резными рукоятями, и Томми целыми днями практиковался в стрельбе посреди лесной глуши. Стреляя по деревьям, он привязывал кобылу сначала в отдалении, а потом все ближе и ближе, чтобы она не пугалась пальбы. Но лошадь сохраняла завидное спокойствие и просто наблюдала, как он заряжает пистолеты и стреляет, пока Томми не научился с десяти ярдов сбивать с ветки воробья.

Иногда брат позволял себе ночевать в таверне, где мог помыться и съесть горячий ужин, а конюх кормил его лошадь, заводил ее в стойло и чистил. Частенько Томми сидел в пабе и за пивом рассказывал о себе всякие небылицы. То он был армейским капитаном, у которого злой дядя обманом отобрал землю, пока он сражался за королеву, и теперь Томми приехал в родные края, чтобы вернуть принадлежащее ему по праву. В другой байке он представлялся дворянским сыном, покинувшим семейные владения после того, как его возлюбленная утонула в мельничном пруду, спасаясь от притязаний негодяя сводного брата, вздумавшего покуситься на ее честь, и с тех пор Томми странствует по острову в поисках злодея, желая отомстить ему. Что бы ни рассказывал брат, это была одна из историй, вычитанных им в дешевых газетках, и он всегда являлся в ней благородным героем.

Томми не знал, верят ли ему слушатели, но, по его словам, в основном это были простодушные селяне, а иногда даже неотесанные валлийцы, поэтому он предполагал, что все же верят.

Вскоре пять фунтов подошли к концу, и последние шиллинги брат потратил на порох, капсюли и пули в городке в Центральном Уэльсе, понимая, что придется снова кого-то ограбить.

Первую попытку он совершил в Стаффордшире, и все пошло совсем не так, как он рассчитывал. Двое здоровенных ирландцев, с которыми он познакомился в таверне на окраине Стоука, рассказали о служащем гончарных мастерских, который в последнюю пятницу каждого месяца возит мешочек с монетами и банкнотами, чтобы расплатиться с работниками глиняного карьера. По их словам, посыльный ездил один по пустынной дороге, шедшей через заросший лесом холм. Эти парни подумывали сами ограбить его: мол, легкие деньги, потому что мальчишка, который возит мешок, молод и недалек. Но у них не было лошади, чтобы добраться до места и улизнуть после ограбления, поэтому Томми предложил, что все сделает сам, а потом встретится с ирландцами и расплатится за наводку.

И вот ранним утром он отправился туда, нашел подходящее место — дорожку, огибающую склон холма, — и стал поджидать посыльного среди деревьев. Примерно через час раздался топот копыт и по явился всадник в длинном плаще и с мешком на плече. Томми натянул треуголку, закрыл лицо платком и галопом вылетел из леса наперерез всаднику, няв пистолет, он произнес:

— Будь добр, мил человек, передай мне сумку. — Утонченно и вежливо, как Капитан Джек.

Впрочем, посыльный не оказался ни молодым, ни тупым. Это был здоровенный седеющий детина, который совершенно не испугался юного грабителя.