"Фантастика 2025-122". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна - Страница 68

Женя убедилась, что Рассел ушёл, тщательно расправила штору и без сил опустилась на табуретку. Эркин, сидя как всегда у топки, полуобернувшись через плечо, наблюдал за ней. Увидев, как она сидит, навалившись на стол, он быстро встал и подошёл к ней.

– Тебе плохо? Женя?

– Нет, – она перевела дыхание и попыталась улыбнуться. – Нет, все хорошо.

Он присел перед ней на корточки, снизу вверх заглянул в лицо.

– Что-то случилось?

– Нет-нет. Потом расскажу. Так, пустяки.

Но его лицо оставалось встревоженным, у топтавшейся рядом Алисы глаза стали наливаться слезами, и Женя, пересилив себя, встала и захлопотала, забегала. Чтобы всё сразу успеть. Но Алиса поверила ей и сразу, как всегда, забуянила, требуя внимания. Эркин же, по мере сил, подыгрывал Жене, но, сталкиваясь с ним взглядом, Женя видела, что он только держится весёлым и спокойным.

И за ужином Эркин спокойно рассказал, что день был неплохой. Заработал. Но завтра – глухо. Праздник. Работы не будет.

– И что ты думаешь делать завтра? – спокойно спросила Женя, шлепком выпрямляя Алису.

Эркин неопределённо повел плечами, и Женя решилась.

– Эркин, завтра придут… Из моей конторы.

– Гости? – оторвалась от чая Алиса.

– Гости, – вздохнула Женя.

Но Эркин понял сразу и кивнул.

– Исчезну. На весь день?

– Что ты?! – Женя даже испугалась такой перспективы. – Они придут «на чашечку». К пяти. Думаю, к семи уйдут. Да, сейчас вам покажу, что мне подарили.

Пеликан вызвал восторг у Алисы, а когда Женя рассказала, почему именно пеликан, и Эркину понравилось. Пеликана водрузили на комод рядом с зеркалом, и Женя вернулась к столу.

– Да, а ты чего в одних трусах сидишь?

– Да, – он досадливо стукнул себя кулаком по колену. – На станции работали, ну и перемазался. Я и замочил всё.

– Так, – у Жени засмеялись глаза. – И завтра ты в трусах пойдёшь?

– Зачем?

Эркин вылез из-за стола и пошёл в кладовку. Быстро натягивая обновки, он надеялся, что вдруг этим удастся развеселить Женю или хотя бы отвлечь, а то… ну, не может он видеть её такой…

Штаны Женя одобрила.

– Очень удачно. То, что надо. И сидят хорошо. Отличные джинсы.

– Что?

– Джинсы. Так называются.

– Ладно, буду знать.

– А рубашка не очень. Эркин, она же вся чиненная. И выцвела.

– Рубашка в придачу шла.

– Тогда ладно. Завтра тогда клетчатую надень. Голубую. Она поновее.

– Хорошо.

Обычный разговор. Но не для Эркина… это ведь Женя с детства помнила такие разговоры и вечерние чаепития, и с удовольствием играла в мать семейства. Но сейчас, видя, как оттаивает Эркин, как после каждой своей фразы глазами спрашивает её одобрения, она поняла: для него-то это впервые. Он не знает, как это должно быть, он-то всерьёз… А она…

– Алиса, допила? Тогда быстренько. Мыться, в уборную и спать.

И у него сразу напряглось лицо в предчувствии того разговора, который и объяснит, почему Женя пришла такой.

Алиса улеглась, как всегда поворчав, что они ещё будут пить чай с конфетами, а её спать отправляют. Но на середине фразы закрыла глаза и заснула.

– А теперь слушай.

Эркин отодвинул свою чашку и подался вперёд, налёг грудью на стол.

– Помнишь, ты ходил встречать меня после бала? – он кивнул. – Так за тобой шли.

– Да, я его видел.

– И он тебя. И ещё раз увидел, когда ты эту кондитерскую строил. И узнал. А сегодня он меня провожал и заговорил о тебе.

Она рассказывала и видела, как снова напрягается лицо Эркина, настороженно сужаются глаза, твёрдо сжимаются губы.

– То ли он тебя ещё раньше, до Освобождения видел, то ли… ну, я не знаю, но мне его намёки не нравятся.

– Мне тоже, – разжал губы Эркин. – Но я его тоже видел. И запомнил. Тогда видел и сегодня, из окна. Завтра я тогда на весь день уйду, чтобы не маячить здесь. Раз придут к тебе… Моё всё в кладовке, крючок накинуть и всё. Дрова, вода – это я рано сделаю и уйду.

– Куда? – вырвалось у Жени.

– В Цветной квартал, – пожал он плечами. – Там тоже праздник будет. Там я в глаза не кидаюсь и отобьюсь, если что. А этот… – его глаза стали виноватыми. – Я его раньше не видел. Подставил я тебя, да?

– Город маленький, – пожала плечами Женя, – все время с кем-то сталкиваешься. Ты тут не при чём.

Он кивнул с грустной улыбкой.

– Смешно. Как я голову подниму, так меня по затылку тюкают.

– Голова не болит? – попыталась пошутить Женя.

– Пока нет, – ответил он такой же попыткой.

Женя встала, собирая посуду, и он тут же вскочил. Она потянулась к нему, и он ловко, одним движением подставил ей щёку для поцелуя и отобрал стопку посуды.

– Давай сюда, я помою.

– Обойдёшься, – не уступила Женя.

И он облегчённо засмеялся тому, что она наконец-то стала прежней, отошла от внезапного удара. А этого беляка… ну что ж, город маленький, будет нарываться, так и нарвётся. А там главное – ударить первым.

Тетрадь седьмая

Цветной квартал праздновал неумело, то есть бестолково, пьяно и шумно. Эркин и Андрей не спеша шли по улице, весело переругиваясь со знакомыми. Они уже посидели с ватагами Одноухого и Арча, выпили, погорланили, поели. Солнце стояло над головой, впереди полдня, и делать абсолютно нечего…

…Он с утра, пока Женя спала, вымыл голову и обмылся оставленной с вечера на плите водой, заготовил всё для Жени – она говорила про уборку и мытьё Алисы – и заглянул в комнату. Женя ещё спала, но от его взгляда сонно потянулась и приподнялась на локте.

– Ты?

Он подошёл и присел на корточки у её изголовья.

– Я. Разбудил тебя?

– Нет, всё равно пора уже. Ты уходишь?

– Да, я всё сделал. Вода уже закипает.

– Спасибо, родной, – она высвободила из-под одеяла руку и погладила его по голове. – Вымыл голову?

– Да.

– Не простудишься с мокрой головой?

– Нет, сегодня тепло.

Они говорили шёпотом, чтобы не разбудить Алису.

– Я в темноте приду.

– Хорошо. Денег возьми, не ходи голодный.

Он молча взял её руку, поцеловал.

– Тебе бы тоже отоспаться сегодня, да вот…

– Нет, Женя, все хорошо.

Он положил её руку и, наклонившись, осторожно поцеловал её в висок. Как она любила, сжатыми губами. И ушёл…

…Эркин покосился на Андрея. А Андрею совсем не весело, хоть он и горланит, и задирается в шутку. Их глаза встретились, и Андрей, резко отмахнувшись от встречного, вдруг сказал.

– А на хрена нам круговерть эта?! Пошли, посидим где-нибудь.

– Пошли, – согласился Эркин.

Рабское веселье – нажраться и упиться – не привлекало его. Да ещё в такой компании, где половина – шакалы, что за халяву нагишом станцуют.

Через Цветной квартал они выбрались из города, обогнули свалку и вышли к заросшей лощине с прудиком. Свалка сюда ещё не добралась, и склоны в молодой траве ещё чисты. Здесь никого не было, и Андрей предложил.

– Скупнёмся, пока чисто?

Эркин пожал плечами и согласился. Они спустились к чистой, ещё не зацветшей воде.

– Плаваешь? – Андрей быстро сбросил у старого пня сапоги и куртку и попробовал ладонью воду.

– Не очень. А ты?

– В детстве плавал. Может, и помню.

Андрей ещё раз огляделся по сторонам.

– Вроде чисто. Но знаешь, давай по очереди, а то ещё голышом останешься.

– Иди первым, – согласился Эркин и стал раздеваться.

Пока он складывал своё, чтоб зря не мять, Андрей бросил кое-как штаны и рубаху и не вбежал, а как-то влетел в воду.

– Ах-ха-ха-ха! – вода гулко отразила его восторженный вопль.

Эркин покосился на скомканные шмотки, всё-таки поднял и уложил их как следует рядом со своими вещами. И с наслаждением потянулся, разминая, расправляя тело. За его спиной ухал и шумно плескался Андрей. Эркин стоял под приятно жаркими лучами и гнал, гнал по мышцам волны напряжений. По раскинутым рукам от пальцев к плечу, по спине к другому плечу, и по другой руке до пальцев. Играл мышцами спины, груди, ног. Всё зажило, синяки и ссадины сошли бесследно и если б не щека…