"Фантастика 2025-122". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна - Страница 10

– Не знаю, – повторила Женя. – Я могу судить только по себе.

– Да, – вздохнула Рози. – А у меня ещё не было никого. Мне скоро двадцать, а я ещё девушка. Это ведь ненормально? – на глазах Рози выступили слёзы.

– В войну всё нормально, – отмахнулась Женя. – Вы ещё встретите хорошего парня, и у вас всё будет хорошо.

– Без Паласа? – улыбнулась Рози.

– Конечно, без! – засмеялась Женя. – Их закрыли, и слава богу.

– Джен, но ведь в Паласы ходили не только за этим. Ну, потом, после первого раза…

– Это уж кто как хотел, – ответ прозвучал суше, чем следовало, но Женя не любила разговоров о Паласах и их обитателях.

Рози не поняла этого. Или не захотела понять.

– Джен, но ведь и по одному разу можно составить впечатление.

– Как сказать, Рози. Мне больше не хотелось туда ходить, – и честно добавила. – Хотя плохо мне там не было.

Приход доктора прервал становившийся неприятным разговор. Завязалась вполне светская необязательная беседа. Рози сияла – у неё не просто «чашечка», а почти приём.

– А я всегда мечтала стать врачом, – Жене наконец-то удалось выпалить заготовленную фразу. – Но не получилось. И я даже сейчас иногда представляю, как бы я лечила.

Брови доктора Айзека изумлённо поползли кверху, он даже откинулся на спинку кресла. Явно удивилась такому обороту и Рози, но Жене уже нельзя было останавливаться.

– Вот, например, на ушибы нужны холодные примочки, ведь так? – Женя дождалась кивка и продолжила. – А если у него высокая температура, ну, простуда. Ведь от холода будет ещё хуже?

Доктор Айзек смотрел на неё пристально и как-то грустно. Он долго молчал, чуть заметно покачиваясь в такт своим мыслям. А Женя напряжённо ждала его ответа. Рози недоумённо смотрела на них и вдруг вскочила, захлопотала.

– Кофе совсем остыл. О, я принесу воды и вскипячу. Не скучайте без меня, – и выбежала из комнаты.

Наконец доктор заговорил. И неожиданно для Жени по-русски.

– Чтоб бóльшей проблемы, Женечка, у вас не было. Холод только в первый день нужен, так что не волнуйтесь. А открытые раны есть?

– Д-да, – Женя ответила и испугалась, но он смотрел с таким участием, что у неё вырвалось. – Я нагноения боюсь.

– Да, таки плохо. И наверняка общее истощение.

– Да, но он не ест ничего, только пьёт.

– Это естественная реакция. Ну, и давайте ему пока… – доктор Айзек грустно улыбнулся, – питьё покалорийнее.

– Я думала, может, молока с мёдом? Мама так делала. И бульон, наверное…

– Мамы всегда делают правильно. Мамы, Женечка, не ошибаются.

Открылась дверь, и доктор Айзек плавно, не останавливаясь и не меняя интонации, перешёл на английский.

И Женя не смогла не оценить его деликатность. Рози хлопотала у плитки, а он рассказывал Жене, какие бывают интересные сочетания лекарств. Это его так увлекло, что он даже вышел и принёс несколько пакетиков. Его ловкие, очень подвижные пальцы соединяли в кучки белые, желтоватые, полосатые, зеленые таблетки. Маленькие и большие, круглые и продолговатые.

– Как интересно. Большое спасибо, – улыбалась Женя. – Мне всего и не запомнить.

– А я оставлю вам, – весело сказал доктор Айзек. – Заверну и надпишу. И даже пронумерую. Изучайте.

– Большое, большое спасибо. Но это… они же дорогие…

– Пустяки, мисс Джен. Образцы, если хотите, учебное пособие.

Рози подсела к столу, разлила свежий кофе. Они ещё немного поболтали. Доктор наговорил им кучу комплиментов и попрощался. После его ухода Женя посидела ещё немного. Ещё раз обсудили причёски и платья, и Женя стала собираться.

На улице она посмотрела на часы и прибавила шагу. Как-то они там без неё? Но очень удачно всё вышло. Так естественно, без натяжек. Даже лекарства удалось раздобыть!

И снова его разбудил взгляд. Эркин приоткрыл глаз и опять увидел белую девочку. Она смотрела на него, и он закусил изнутри губу, ожидая удара. Девочка маленькая, сильно ей не ударить, если придётся не по щеке или глазу, то будет не больно.

– Здесь больно?

Она не дотронулась, только указала пальцем, и он, с безумной внезапно проснувшейся надеждой, что вдруг, вдруг она ещё не знает, что надо бить по больному, ответил.

– Да.

Она убрала руку, а потом вдруг наклонилась и подула на его горячую опухшую щёку. Этого он не ждал и не знал, что делать. Когда белый бьёт, всегда лучше показать, что больно, быстрее отстанут, а тут… непонятно, зачем ей это. Она будто поняла его растерянность и выпрямилась.

– Когда мне больно, мама дует, и боль проходит, – серьёзно сказала девочка. – Я сейчас тебе на глаз дуну.

И сложив губы трубочкой, она снова наклонилась над ним. И странно, её дыхание словно и впрямь принесло облегчение. Во всяком случае, боли от этого не прибавлялось.

– Так лучше? Меньше болит?

– Да, – солгал он, по привычке не спорить с белыми.

А она почему-то обрадовалась.

– Хорошо, правда? Хочешь пить? Мама оставила тебе. Я сейчас принесу.

Он не очень понял, кто и что оставил ему. Но появившийся в её руках стакан с тёмно-бурой жидкостью всё объяснял.

– Только я не умею, как мама. Она сказала, я только разолью. Ты сам, ладно?

Он уже знал, что шевелить правой рукой не стоит, и осторожно попытался приподняться на левом локте. С трудом, но оторвать голову от подушки удалось. И девочка, по-прежнему держа стакан обеими руками, неумело поднесла его к нему. Пить было неловко, неудобно. От напряжения дрожали локоть и всё тело. И каждый глоток отдавался болью в плече, в голове, в груди. Допив, он с невольным стоном упал на подушку.

– Сейчас я стакан отнесу и опять подую, – пообещала девочка…

Когда Алиса, поставив стакан на стол, снова залезла на стул, он опять уже не видел её. Но она все-таки подула ему на глаз и щёку и с чувством выполненного долга вернулась к своим делам.

– А скоро мама придёт, – сообщила она Спотти, заталкивая его под табуретку. – Ты посмотри, какой разгром. Убирай тут за тобой.

Особого разгрома не было. Так, обычный. Но убрать всё равно надо.

Женя вернулась в разгар уборки. Снимая пальто и переодеваясь, она выслушала полный отчёт.

– Умница, – чмокнула она Алису в щёку. – Всё правильно сделала. И не разлила? Ну, молодец.

Она быстро наводила привычный порядок. Костюмчик в шкаф, сумочку… стоп! лекарства! Лекарства на комод, сумочку на полку, покупки на кухню. Молоко сразу на плиту, обед туда же, зажечь плиту, ела без неё Алиска? Так, опять прямо из кастрюли ложкой.

– Алиска! Сколько раз говорила, чтоб не лазила в кастрюлю! Для чего тарелка приготовлена?

– Я из тарелки.

– А чего ж она тогда чистая?

– А её помыла.

– Языком, врушка? Ты ж не умеешь ещё, – рассмеялась Женя. – Убирай все своё быстренько.

– Обедать будем?

– Будем, только сначала ему лекарства дадим.

Молоко уже вскипело. Женя налила в две кружки. Алискину оставила остывать, а в другой разболтала ложку мёда.

– Мам, а это ему?

– Ему.

– А зачем?

– Это лекарство. Молоко с мёдом очень полезно.

– Мам, а молоко дорогое?

– Очень, – вздохнула Женя.

– А ты ему отдай моё.

Женя посмотрела на невинно-лукавую мордашку дочери и рассмеялась.

– Ах ты, хитрюга! Нет, Алиса, вам на двоих хватит. Пошли к нему. Осторожнее, не урони.

Когда она склонилась к нему, он не спал. Или сразу проснулся. Во всяком случае, глаз открыт.

– Ну как ты? – спросила она по-английски.

Он беззвучно шевельнул обмётанными распухшими губами. Женя поправила ему подушку, помогла приподняться.

– Вот так. Сейчас молока попьёшь.

Алиса стояла рядом, держа блюдце с кружкой. Женя взяла её, попробовала о щёку: не слишком ли горячо.

– Пей.

Густая сладкая жидкость словно удивила его, так нерешительно он сделал второй глоток. И пил медленно, отдыхая между глотками. Допив и обессилев, он откинулся на подушку.

– Так, а сейчас лекарство примешь.

Таблетки явно испугали его, он даже попытался отвернуться. Но Женя решительно запихнула ему в рот содержимое пакетика и дала ещё молока, запить.