Задание: Лунная девушка - Айронс (Эронс) Эдвард Сидни - Страница 30

Тот кивнул.

– Да, мы стартуем.

Дареллу доводилось читать секретные отчеты о запуске космических кораблей. Все соответствовало описаниям. Ему хотелось крикнуть кому-нибудь, все равно кому, что он не имеет к этому отношения, не знает, что делать, не может уберечь себя от этого; да и кто, скажите на милость, захотел бы лететь на Луну? Таня побывала на Луне, и смотрите, что с ней стало! Если это было правдой, а не плодом больного воображения, тогда все, что он делал, прибыв в Тегеран, базировалось на ложных предпосылках.

Это не могло быть реальностью.

Но было.

Он ощутил спиной чудовищную вибрацию, будто проснулось и зашевелилось злобное чудовище, и давление на грудь и легкие, длившееся секунды, которые, казалось, не пережить. Ремни врезались в руки и ноги, крепко его удерживая. Пока длилось это испытание, голоса русских техников лаконично произносили числа, координаты, результаты компьютерных расчетов и реплики на космическом жаргоне, которых Дарелл не понимал, хотя прекрасно владел русским языком. Успанный отвечал так же лаконично. Все его внимание было сосредоточено на мигающем и щелкавшем компьютере, лабиринте шкал и стрелок приборов, на электронных лампах и проводах прямо перед ним.

Внезапно давление прекратилось и наступила невесомость. Когда отстыковалась ракета-носитель, небо закружилось и земное тяготение их покинуло. Дарелл насколько мог наклонился вперед и стал пристально вглядываться в иллюминатор. Да, Земля осталась внизу, наполовину освещенная солнцем, наполовину в ночном сне, невыразимо красивая, невыразимо далекая, недостижимая, отнятая у него навсегда. В поле зрения попало солнце; Успанный пробормотал извинения и ослепительный диск скрылся из виду. Дарелл чувствовал, что с ним что-то не так. Он бы должен вовсю протестовать, а вместо этого проявлял поразительное благодушие.

Тогда он произнес в свой микрофон:

– Вы – мираж, профессор Успанный!

Тот улыбнулся.

– Дотроньтесь до меня. Я настоящий.

Дарелл так и сделал. Под серебристым скафандром прощупывалась плоть.

– Зачем вы со мной это проделываете?

– Чтобы кое-что вам доказать, – ответил Успанный.

– Насчет Тани?

– Естественно.

– Послушайте, но где же космодром? Я помню, мы были в пустыне...

– Это было на прошлой неделе.

– На прошлой неделе?

– Не надо волноваться. Мы благополучно вернемся на Землю. А иначе... – Профессор кисло улыбнулся сквозь пластиковое окошко гермошлема. – А иначе я вряд ли согласился бы на такое путешествие, верно?

– Но согласно космической программе все должно происходить совсем не так...

– Вам еще многое нужно узнать о советской космической науке.

– Вы сопровождали Таню в полете? Она говорила, что вы были с ней.

– Я был рядом с ней, как с вами сейчас. И я должен попросить вас некоторое время не вмешиваться в мою работу. Мне многое предстоит сделать.

Дарелл занялся подсчетом заклепок на обшивке отсека. Затем пересчитал приборы и прочел на них надписи на русском языке. Он уделил внимание пакетикам с едой в специальных прорезях, емкостям с кислородом, очистителю воздуха, утилизатору отходов. Успанный продолжал невнятно бормотать в микрофон свои отчеты и выслушивать сухие, лишенные всяких эмоций данные, передаваемые с Земли. Дарелл вдруг стал отстегивать ремни, которые удерживали его на сидении.

– Что вы делаете? – спросил Успанный.

– Ухожу отсюда.

– Вы сошли с ума? Мы в невесомости...

– Это иллюзия, – возразил Дарелл.

– Невесомость! – крикнул Успанный. – Осторожно!..

Дарелл слетел со своего мягкого кресла, сильно ударился о панель приборов, отскочил, перевернувшись вверх тормашками, снова попал в кресло и постарался вернуть ноги в прежнее положение. Он был ошеломлен и потрясен до глубины души.

– Вот, примите одну, – предложил Успанный.

– Что это?

– Таблетка, разве не видите? Она поможет.

Дарелл проглотил таблетку, ему удалось пристегнуть себя к сидению. Затем он долго с тревогой наблюдал за медленно меняющимися показаниями приборов и за уплывающим земным шаром. Нет, он не мог усомниться в истинности своих ощущений.

Он заснул, проснулся, съел жидкую пищу, выдавливая ее в рот, будто беспомощный ребенок. Успанный на малопонятном техническом жаргоне объяснил их обязанности. Русский профессор, похоже, знал, что делает. Дарелл начал потеть. Сильно билось сердце. Было неуютно от длинных и непонятных технических терминов, несущихся по космическому радио. Хорошо, подумал Дарелл, впадая в дрему, – вот это прогресс. Можно вылететь в космос, за пределы атмосферы, быстрее, чем проехать на такси через Манхэттен. Прогресс дарит автомобили, которые отравляют воздух, давку в переполненных автобусах, горы туалетного мыла и оскорбительную рекламу, разрывающий нервы грохот и аэропорт, куда вы не успеваете на свой реактивный самолет, поскольку в полумиле оттуда попали в пробку и наслаждались отравленным воздухом. Может, здесь наверху все-таки лучше? Размышляя об этом, он опять погрузился в сон.

Трущобы, канализация, смог, супермаркеты, сверхзвуковые скорости; расползающиеся во все стороны унылые, безликие пригороды; компьютеры, бетон и общественное мнение; моральное старение и бурный рост; консервы, народонаселение, демографический взрыв и ЛСД.

"Янки, убирайся домой!" Как бы ему этого хотелось!

Во сне он увидел себя в маленьком герметичном пластиковом куполе, окруженного жужжащими, стрекочущими, гудящими и мигающими механизмами. Успанный манипулировал ручками и пристально глядел на шкалы приборов. Дарелл сел и выглянул наружу. Там расстилался лунный ландшафт.

Он увидел длинную унылую вереницу уродливых скал и горных гряд, которая тянулась к зубчатому горизонту. Небо было чернее черного, а звезды светили как фары и были величиной с кулак Дарелла. Проплывавший над горизонтом огромный расплывчатый сине-зеленый земной шар, нежный и лучезарный, окаймленный золотом, представлял собой самое прекрасное зрелище.

– Как я сюда попал? – шепотом спросил он.

– Мне пришлось погрузить вас в медитацию. Состояние ваших умственных способностей внушало опасения.

– Оно и сейчас внушает. Что вы со мной делали?

– Вы выполняли мои указания. Не волнуйтесь. Вы голодны? У нас есть все, что нужно на неделю.

– Это тот самый купол, которым вы с Таней пользовались в первом полете?

– Да. В некоторых отношениях он напоминает научные базы, выстроенные разными странами в антарктических льдах. Мы здесь занимались исследованиями. Как видите, тут есть все необходимые системы жизнеобеспечения. Мы в абсолютной безопасности. Я должен провести ряд простых экспериментов, а вы можете наблюдать. Наша ракета осталась на орбите. Там, – русский профессор указал наружу, – стоит наш "лунный модуль".

Прямо на небольшой возвышенности посреди пыльной равнины расположилась маленькая капсула, напоминавшая жирного паука. Дарелл долго пристально глядел на нее. Потом он попытался окинуть взглядом горизонт, а Успанный тем временем вернулся к своим техническим проблемам. Дарелл не сомневался в реальности происходящего. Он проверил баллоны с кислородом и газоочистители, легонько постучал по пластиковой стенке купола – что заставило Успанного снисходительно улыбнуться – и спросил:

– Что я должен делать?

– Ничего особенного. Я сейчас введу вас в курс дела. Расслабьтесь. Мы друзья. Вы больше не будете насмехаться над тем, что происходит?

– Все это бессмысленно. Где был космодром? Как я туда попал? В последний раз мы с вами виделись на каспийском побережье.

– Все получит объяснение.

– Так почему бы не начать прямо сейчас?

– Потому что сейчас у нас есть задачи поважнее. Вы умеете обращаться с простым компьютером? Да? Вот данные, которые нужно завести в него для полета домой. В 17 часов мы должны попытаться выйти на телевизионную связь с Москвой. Еще многое нужно успеть сделать. Мы действительно в безопасности, но наша безопасность зависит от упорной работы. У меня останется слишком мало времени для отдыха и сна.