Орден во всю спину (СИ) - Ежов Константин Владимирович - Страница 23

- Эм…, – замялся Ярослав, поняв, что оговорился. – Хорошо. Отныне, пока я буду пить суп, у тебя будут миски для мытья!

- Эм…, – протянул Алексей, всё ещё не поняв, оскорбился он или просто не улавливает иронию.

- Пффф! – хриплый смешок продавца оборвал их диалог. Он как раз делал глоток воды, и от неожиданности выплюнул её прямо на прилавок.

Лиза же ничего не возразила, только улыбнулась мягко:

- Хорошо, буду мыть миски. И стирать тоже могу, если надо.

Сказала она это почти бездумно, будто машинально соглашаясь на всё, что не требует очередной потери. Хотя воды в городе и впрямь не хватало даже на умывание, не то что на стирку.

Когда троица вышла из ломбарда, лавочник посмотрел им вслед и мрачно сказал своему подручному:

- Запомни раз и навсегда: никогда… никогда не связывайся с этим парнем. Понял?

Но в этот момент их разговор прервал женский крик, пронёсшийся по улице, как крик чайки над штормовым морем:

- Доктор! Пожалуйста, спасите моего мужа! Если он умрёт – и мы все погибнем!

Все трое обернулись. У дверей местной клиники, прямо на коленях, стояла женщина лет сорока. Лицо её было красным от слёз, руки сжаты в кулаки. Перед ней – сам городской доктор, самодовольно сложив руки за спиной и скривив губы в пренебрежительной ухмылке.

- Нет денег – нет лечения, – бросил он холодно. – Что ты тут устраиваешь?

- Мы будем благодарны вам всю жизнь! – всхлипывала женщина, задыхаясь от безысходности. – Ваш отец был добрым человеком! Помогал всем! А вы, его сын…

- Доброта моего отца – это его проблемы! – отрезал врач. – Я – не он.

Он развернулся и с металлическим звуком захлопнул дверь клиники. Женщина рухнула на колени рядом с мужчиной – тот лежал без сознания, в крови, с раной в животе. Ярослав даже не подошёл – опытным взглядом он сразу понял: мужчина уже мёртв.

- Запомни это, Лёха, – тихо сказал он, не отрывая взгляда от закрытой двери. – Это и есть реальность.

Сгустившиеся к вечеру тучи медленно надвигались с востока, как темное, шипящее покрывало. В воздухе стоял затхлый, металлический запах, будто ржавчина впиталась в саму атмосферу.

- Пошёл кислотный дождь, – хмуро сказал Ярослав, поднимая воротник куртки. – Шевелись, домой надо, пока кожу не разъело.

Рядом всё ещё кричала и рыдала женщина. Она взывала к прохожим, к Богу, к воздуху – к кому угодно, лишь бы кто-то помог. Но никто даже не обернулся. В этом районе к таким сценам давно привыкли.

Ярослав задержался на мгновение. Он снова бросил взгляд на окровавленного мужчину, лежащего в луже. Та рана на животе – это был не несчастный случай. Он видел подобные следы десятки раз. Точечный, глубокий прокол – явно нож. Скорее всего, схватка. Или нападение.

На шахте так не ранятся… Этот парень умер не от ошибки, а в бою.

Он молча отвернулся и пошёл прочь.

***

Когда они, наконец, добрались до своей лачуги, дождь уже хлестал с такой силой, что гудела крыша. Серые потоки скатывались с железных листов, в воздухе ощущался едкий привкус химии. Любая открытая кожа начинала зудеть уже после пары капель – дождь этот не просто мочил, он прожигал.

Проныра, размотав намокший шарф, плюхнулся на свою койку, облокотился спиной на стену и вдруг заговорил, как будто продолжая какую-то внутреннюю беседу:

- Брат, а ты ведь правда хочешь, чтобы тебя по-настоящему ценили, да? Чтобы кто-то благодарил от сердца, а не из вежливости. Мне кажется… Самый прямой способ получить кучу искренней благодарности – стать врачом.

Он помолчал, потом добавил:

- Ну правда, помнишь, как к старому доктору вечно выстраивались очереди? Люди его уважали. Он был как святой. Но тебе, брат, я не советую соваться в медицину. Во-первых, легко попасть в дерьмо. Во-вторых… Ты ж вообще ни черта в этом не понимаешь.

Ярослав медленно повернул голову и посмотрел на него с каменным лицом:

- Так какого чёрта ты сейчас городишь эту ересь?

- Подожди! - вскрикнул Лёшка, вскинув руки. – Дай договорить!

Но Ярослав уже не слушал. Он застыл, как будто поймал ускользающую мысль за хвост.

А ведь правда… У меня нет медицинских навыков. Но ведь это не значит, что не могу их получить.

Он медленно сел на свой топчан, склонился вперёд, упершись локтями в колени. Глаза у него прищурились, на лице появилась напряжённая сосредоточенность, как перед выстрелом.

- У меня ведь теперь есть этот… артефакт. Свиток навыков. Он же копирует… любой навык, если правильно понял.

Он вытащил из внутреннего кармана измятый свиток с тонкой кожей и золотистыми печатями. Провёл пальцем по шершавой поверхности, словно ожидая, что та зашевелится.

А если найти врача? Или хотя бы фельдшера…. Пусть даже деревенского. Коснуться. Считать. Запомнить. И свиток сделает своё дело….

Алексей между тем уже снова принялся болтать:

- Врач, конечно, это полезно… Но лучше стал бы кем-нибудь вроде алхимика, знаешь? Чтобы лечить, да, но и взрывать иногда. Или вот… боевой повар! Это звучит круче!

- Помолчи, Лёха, – буркнул Ярослав, не поднимая головы. – У меня план.

- Подожди! – взвизгнул Лёшка, вскинув руки, будто защищаясь. – Я просто... Ну, может идея интересная?

Но Ярослав его уже не слушал. Где-то в глубине его мыслей щёлкнул замок. Он медленно достал из внутреннего кармана зачитанный до полуслепоты артефакт – Свиток Дублирования Навыков. Один из двух, полученных от Дворца Разума.

Если это действительно работает так, как думаю…, – промелькнуло у него в голове, – …то почему бы мне не стать врачом?

Пусть у него нет образования. Пусть он в жизни не держал в руках ничего тоньше черенка от лопаты. Но если свиток скопирует знания с настоящего врача, с настоящими умениями, то, может быть, у него получится? На крайний случай, сможет лечить хотя бы себя и Лёшку, если снова начнёт того лихорадить после загаданных желаний.

Он вспомнил, как старый доктор собирал травы в округе – прямо в дни, когда звери в лесах становились особенно опасными. Тогда доктор смеялся и говорил: "Чем злее зверь, тем сильнее трава. Природа всё уравнивает."

Старик добывал лекарства из почти ничего, знал каждую соринку в округе, и даже продавал свои сборы по копеечной цене – десять, пятнадцать рублей за пакетик. Но Ярослав не был таким добрым. У него были другие цели – выжить, заработать, быть нужным.

Он склонился над свитком, провёл по нему пальцами. Кожа артефакта была чуть влажной, будто дышала, а узоры – словно шевелились под светом лампы. Это был шанс.

- Я стану доктором, – проговорил он тихо, но глаза его вспыхнули решимостью, как холодная сталь на рассвете.

- Брат, ты чего? — опешил Лёшка. – Ты ведь людей лечить не умеешь! Не хватало ещё кого-то прикончить случайно. Мы, конечно, не спасатели, но и убийцами быть не хотим.

Ярослав лениво шлёпнул его по затылку, без злобы.

- Молчи, ворчун. Я хоть кого-то покалечил, а?

Он уже просчитывал: если стану доктором, смогу стабильно зарабатывать. Да и пользы будет больше, чем от преподавания в классе, где половина учеников спит, а другая – ворует мел.

***

На следующее утро он встал раньше солнца, засунул за щёку чёрствый кусок хлеба, второй положил в карман – на обед. И направился к городской клинике.

Он уселся прямо у двери, под бетонным навесом. Под ногами жужжали мухи, на стене ветром хлопал разорванный плакат с надписью, "Жить – значит бороться". Сначала прохожие на него поглядывали с любопытством. Потом перестали.

Часы шли. Одиннадцать. Полдень. День начинал разогреваться. Ярослав сидел, не шевелясь.

В воздухе висел запах сырой штукатурки и лекарств, смешанный с полуденным зноем – липким, вязким, таким, от которого и кожа, и мысли начинали чесаться. В районе всё было по-прежнему: дети визжали у проржавевшего фонтана, старушки сплетничали в тени у столба, а врачи... врачи, как водится, вели себя как мелкие царьки.