Я – Король Баварии ((Бедный, Бедный Людвиг)) (СИ) - Тарханов Влад - Страница 5

Примерно через три часа появился Кочетов. Он притащил план операции и сообщил, что неделя у Марка будет. Но не более того. Пообещали даже одну «шестисотку»[2] из уцелевших выделить, чтобы один из пары спутников завалить, тогда появится шанс проскочить незамеченными.

— Так что, Марк, таможня дает на твой проект «Добро». — сообщил уставший до чертиков генерал.

— Поехали! — отдал приказ своему уставшему мозгу академик Гольдштейн.

[1] Сам проект был 1991, трагического года советской истории. Но реализовать его получилось только в 2027 году. А вот построить космический аппарат для внутрисистемных перемещений и исследований ближнего космоса так и не смогли — не хватило времени.

[2] Зенитный комплекс С-600М предназначенный сбивать спутники-шпионы.

Глава третья

Несколько слов о человеке, который красив как Бог

Глава третья

Несколько слов о человеке, который красив как Бог

Непонятно где

Непонятно когда

Я очнулся. И это была чертовски хорошая новость, ибо я где-то подсознательно очень боялся того, что ни черта у этих господ-умников не получится и я застряну в небытие, так и не выполнив свою миссию. Нет, спасти Россию — это великая цель и я от нее не отказываюсь, но… А вдруг все эти расчеты академика Гольдштейна — голая теория, которая не подтвердиться экспериментально, тем более что никаких проб пера невозможно было совершить? Один-единственный шанс! И он всё-таки сработал! За окном (а в комнате, которой я очутился, есть довольно большое застекленное окно) наступало раннее утро. В самой комнате, не очень-то просторной, было как-то слишком тесно. Стол уставлен какими-то безделушками, стены или в картинах, или черти знают в чем, высокая, в центре куцая и не слишком удобная кровать, а из-под одеяла торчит неправдоподобно худенькая рука. Что? Так это моя рука! Девочка или юноша-подросток? Какие идиотские вопросы порой мучают человека, попавшего непонятно в кого и непонятно куда. Пришлось задрать ночную рубашку, в которой я спал и выяснить, что все-таки мальчик. Как-то от сердца отлегло. Решился… все-таки подошёл к окну и как-то охренел! Потому что оказался в горах, где-то неподалеку угадывалась озерная гладь, но покрытые лесом холмы и пригорки наводили на размышления о том, где я и куда попал. Личный врач императорской семьи? Но в каком дворце мы располагаемся? Если это Крым… Но это не Крым! Я что, местных гор не знаю? На них это совсем не похоже! Да и виды с царских резиденций открываются больше на море. С озерами в Крыму как-то не сложилось. Нет, ну явно что-то не так… Сильно не так. А если это визит императорского семейства в Еуропу? Кажется, ближе к телу. Например, Карпаты, которые сейчас под австрияками. Или Альпы, оными владеют все, кому не попадя. Предположительно… остановимся на той версии. В комнате же сумрачно и как-то сыровато. Замечаю множество подсвечников и свечи, возле некоторых лежат довольно странные спички. Какие-то они слишком большие. И нет привычной коробки, по которой можно черкать, чтобы они воспламенились. Или это так называемые опасные, которые загораются от трения о любую поверхность? Испытание закончилось весьма быстро, почти мгновенно вспыхнул огонь, и я разжег один за другим несколько канделябров со свечами. Так стало немного уютнее.

И тут вспомнил основную инструкцию попаданца: сразу же после попадания необходимо много обильного сладкого питья, лучше всего чаю. С сахаром или мёдом, но обязательно жидкость должна содержать углеводы в достаточном количестве. Можно компот, морс, но только безалкогольный вариант, даже отвар из сухофруктов — тоже подойдёт. На столике стоял обычный колокольчик, правда, скорее всего, серебряный. Закалатал в него, потом повторил производство звуков еще два раза. Вскоре в комнату заглянул слуга, с явно заспанными глазами. Почему слуга? Потому что в ливрее. Почему глаза заспанные, так потому что я имею привычку допоздна читать, и Клаус (оказывается, я знаю, что его зовут Клаус! И я почему-то знаю, что это слуга не мой личный, а вроде как принадлежит хозяину поместья) не имел возможности вовремя заснуть.

— Klaus, bring Tee. Mit Zucker. Und zwar viel. // Клаус, принеси чай. С сахаром. Много.

Мне кажется, я построил фразу на немецком немного неправильно, или грубовато… Как-то так… На НЕМЕЦКОМ? И только тут до меня дошло, что я говорил на немецком, как на родном. Не сказав ни слова — слуга удалился, а я обнаружил, что в углу комнаты есть ширма, при приближении к которой увидел, что она расписана лебедями. А вот за ширмой было что-то вроде туалетной комнаты — нет, не типа сортир «МоЖо», а в смысле для приведения себя в порядок. И там располагалось зеркало, в котором можно было себя рассмотреть.

А ничего так выгляжу!

(Людвиг с младшим братом Отто, Людвигу примерно 15 лет)

Приятное молодое личико. Его можно даже назвать красавчиком, вот только чуть оттопыренные уши принципиально портят картину и придают их обладателю какой-то наивный вид. Густые волосы в непокорной жесткой шевелюре расчесаны на прямой пробор, не самый волевой подбородок, тонкие губы, серые глаза с зеленоватым отливом, прямой ровный нос. В общем, красавчик. Ага! Молодой красавчик, сделаем поправку. На вид лет пятнадцать — шестнадцать. Высокий, худощавый, далеко не атлет. Но и физически достаточно хорошо развит, для своего возраста, во всяком случае. Скажем так, «красив как Бог» — это будет преувеличение, но вполне себе ничего. Так… молодой доктор Боткин? Тогда где это я? На водах? Нет, а откуда такие знания немецкого? От верблюда? Понял, что продрог, облачился в тяжелый теплый халат, который лежал на спинке кресла. Плюхнулся в него и понял, что он тоже покрыт лебедями. Лебединое кресло? Что это за лебляди повсюду? Лебединый замок? Schwanenschloss? Не-а… не слыхал. От слова совершенно не слышал.

(Вот так это лебединое седалище выглядело)

Тут в комнату снова вполз Клаус.

— Kommen Sie bitte in den Speisesaal // Прошу пройти встоловую

Мне кажется, или слуга как-то мне хамит? А где господин? Ваше благородие или как-то еще, чтобы я смог сориентироваться в своем статусе? И имя, почему не называет меня по имени и фамилии?

Через несколько минут и ряд тяжелых деревянных дверей, украшенных витиеватой резьбой, я очутился в довольно просторной комнате, большую часть которой занимал массивный стол. Там уже располагался заварочный чайник, сахарница, печенье и бульотница, в которой вода достаточно долгое время сохранялась горячей. Господи! какой противный этот дорогой китайский чай!

Почти бесцветный, он отдавал каким- то неприятным кирпичным привкусом, впрочем, попробовав его, я скривился, но тут же исправился — бросив в диплфу[1] несколько кусков колотого сахара и все это размешав. Глюкоза! Моим мозгам срочно нужна глюкоза, чтобы они заработали как следует! Ага! Дзуськи вам! Как я мог забыть, чир хороший кусковый сахар так просто не растворить! Химик же! В общем, выпил чуть сладковатую бурду и закусил хрустящими сладкими кусочками. Не, он и под языком не сильно рассасывается! И все-таки эта первая кружка ушла на ура и за ней очень быстро последовала вторая, но оную уже пил, растягивая сомнительное удовольствие. Выручила небольшая вазочка, которую я упустил из виду, открыл — она оказалась с мёдом! Вот его я наколотил во вторую кружку и с чаем в руках подошел к окну… и застыл… ибо увидел замок. Сложенный из какого-то желтоватого камня: утро начало подсвечивать его стены, так что можно было разобрать. Как же этот стиль называется? Готика? Неоготика? Псевдоготика? Да черт его разберет! Но какой-то он слишком уж аккуратный. Новодел? Или правильнее сказать новострой? Нет, ничего в голову не приходит.