Бремя власти II (СИ) - Ладыгин Иван - Страница 42

Мел заскользил по дереву. Точка. Окружность. Пентаграмма внутри — не просто звезда, а сложная мандала, спираль, вобравшая в себя знание тысячелетий. Знания моего царства, моих битв, моих побед над духами и демонами. Каждая линия пылала внутренним светом по мере нанесения, впитывая кровь и намерение. Я вплетал в узор руны Солнца, Защиты, Поглощения, Пленения. Рисунок становился все сложнее, живым, пульсирующим.

Когда последняя черта была замкнута, мандала вспыхнула ослепительным золотым светом, на мгновение затмив лампу. Воздух загудел, как натянутая струна.

Я взял склянку с маслом звездного тмина. Перевернул ее вверх дном. Первая капля рухнула на пол. Затем еще капля. Масло растеклось по линиям мандалы, впитываясь в рисунок, заставляя свет пульсировать темнее, глубже, приобретая оттенок космической ночи. Затем настала очередь крови Князя Бездны. Я открыл ампулу. Зловоние гниющей бесконечности ударило в нос. Капля черно-багровой субстанции упала прямо в центр пентаграммы, на кольцо. Раздался шипящий звук, как от раскаленного железа. Кровь впитывалась в золото, оставляя темные, зловещие прожилки. Я добавил свою силу, чистую, солнечную, заставив демоническую энергию подчиниться, вплестись в структуру артефакта как элемент защиты, а не разрушения. Кольцо дрогнуло, стало теплым.

Потом я перешел к мандрагорам. Я взял первый корень. Древний крик отчаяния ударил мне в мозг. Я раздавил корень в руке, а затем сжег, превратив его в горький порошок. Посыпал им кольцо и мандалу. Пыль засветилась тусклым зеленым, зашипела, впитываясь. Это была жизненная сила земли, искаженная страданием, но сильная. Связь с материальным миром, якорь.

И наконец я перевел взгляд на Алмазы Адаманта. Я взял первый кристалл. Он был холодным, пустым, ненасытным. Я вложил в него часть своего Источника — мощный поток золотой энергии. Алмаз вспыхнул ослепительным белым светом, запел тонким, чистым звоном. Я прижал его к ободку кольца. Магия Астрала, древняя и неумолимая, потекла из моих пальцев, вплетая кристалл в структуру металла, заставляя его слиться с золотом. Алмаз исчез, оставив на поверхности кольца крошечную, идеально ограненную впадинку, сиявшую внутренним светом. Резервуар. Первый из десяти.

Работа требовала чудовищной концентрации. Каждый алмаз был новой битвой — нужно было наполнить его силой, точно вплести в растущую магическую матрицу кольца, сбалансировать с уже влитыми элементами. Пот заливал глаза, мышцы горели от напряжения, Источник стонал, отдавая последние капли. Я чувствовал, как кольцо меняется, тяжелеет не физически, а магически. Оно становилось не просто украшением. Оно становилось центром. Аккумулятором невероятной мощи. Щитом, способным отразить удар князя. Оружием, способным выжечь дыру в реальности. И… тюрьмой. Для тех, кого я решу туда поместить. Я выгравировал на внутренней поверхности микроскопические руны Пленения и Подчинения — невидимые глазу, но незыблемые для духа.

Когда последний, десятый алмаз слился с золотом, завершив матрицу, я рухнул вперед, едва удержавшись на руках. Голова гудела, как улей, тело было выжато досуха, как тряпка. Передо мной на полу лежало кольцо. Оно выглядело почти так же — простой золотой ободок. Только вот «почти» не считается. Теперь в его глубине мерцали крошечные звезды — алмазные резервуары. По поверхности золота, если приглядеться, струились едва заметные темные и светлые прожилки — кровь демона и сила звездного тмина. Оно излучало тепло и тихую, мощную вибрацию. Кольцо Соломона. Артефакт был рожден. Ценой всех моих знаний и духовных сил…

Усталость валила с ног. Каждая клетка тела вопила о покое. Но я знал — останавливаться было нельзя. Теперь, когда у меня был инструмент… нужен был страж кольца. Надежный. И у меня был на примете один кандидат.

Я собрал последние крохи силы. Снова взял мел. На чистом полу рядом с еще теплой мандалой кольца я начал чертить новый пентакль. Меньше. Проще. Но не менее мощный. Круг Призыва. Знаки Огня, Воздуха и Духа. Имя, которое я собирался произнести, горело у меня в мозгу чуть ли не с рождения.

Встать в позу лотоса уже не было сил. Я встал на колени перед новым кругом. Поднял левую руку с Кольцом на пальце. Оно было теплым, почти горячим и пульсировало алым светом в такт моему еле живому сердцу. Я ощущал его бездонную емкость, его готовность принять власть.

— Эйшах, Ве-Йациах, Бе-Шем Ха-Коах! — мой голос, хриплый от усталости, тем не менее, прозвучал властно, наполняя пространство магической резонансной частотой. — Призываю тебя, Дух Огня и Воздуха, Садовник Бездн, Воительница Пламени! Мак! Явись ко мне!

Я вложил в призыв всю оставшуюся волю, подкрепив ее щедрой порцией силы, вытянутой из только что созданного Кольца. Энергия хлынула через меня, ударив в центр нового пентакля.

Воздух в подсобке завихрился. Пыль поднялась столбом. Запахло жареным миндалем, свежевскопанной землей и… озоном после грозы. В центре круга сформировалась фигура.

Не грозный ифрит. Не соблазнительная гурия. Передо мной стояла… девочка. Лет десяти-одиннадцати, не больше. Жемчужно-перламутровые волосы, заплетенные в две неаккуратные косички, торчали в разные стороны. Большие, ясные глаза, выкрашенные в цвет весенних фиалок, могли растопить сердце любого злодея. Вздернутый носик и веснушки на щеках придавали ей дополнительное обаяние. А игривая, чуть кривая улыбка, обнажавшая маленькую щелку между передними зубами, могла заставить улыбнуться даже самого несчастного человека. На ней был простой холщовый фартук садовника, перепачканный землей. В одной руке она сжимала маленькую, но остро блестящую садовую лопатку.

Она потянулась, как кошка, и посмотрела на меня. В ее фиалковых глазах не было ни страха, ни подобострастия. Только любопытство и легкое… недовольство.

— Господин Соломон! — ее голосок зазвенел, как колокольчик, но в нем чувствовалась недетская сила. — Ну наконец-то! А я как раз новые огненные лилии сажала на Третьем Уровне! И огород поливала! Белые огурцы как раз пошли в рост! Вы меня отвлекли!

Я не смог сдержать ухмылки. Мак. Один из сильнейших боевых джиннов в моем прежнем арсенале. Любительница садоводства, цветоводства и прочей «бытовухи», как она это называла. И абсолютно беспощадный боец, способный выжечь легион демонов за завтраком.

— Рад тебя видеть, Мак, — сказал я искренне. — Огненные лилии подождут. Новые цветы обещаю. Целые сады. Но сначала… работа.

Ее глаза блеснули азартом. Она щелкнула лопаткой по ладони.

— Демонов мочить? Господин, я готова! Давно не разминалась!

Я поднял руку, показывая ей Кольцо.

— Не сразу. Сперва — заселяйся. — Я указал ей на кольцо. — Твоя новая резиденция. Временная. Пока.

Мак надула губки, разглядывая кольцо своими фиалковыми глазами. Видимо, оценивала обстановку.

— Тесновато будет. — констатировала она. — Но ладно. Можно занять половинку? А то вдруг соседи будут шумные? Я тишину люблю, когда огурцы поливаю.

Я рассмеялся. Настоящим смехом, которого не было давно.

— Пока забирай хоть все кольцо, Мак. Соседи появятся позже. Надеюсь, не слишком шумные.

Она кивнула, вполне удовлетворенно. Потом взглянула на меня снова, и в ее детских глазах вспыхнул тот самый, знакомый по прошлым векам, кровожадный огонек.

— Так когда, господин? Когда пойдем мочить демонов? Я соскучилась по доброй драке!

Я посмотрел на свое кольцо, почувствовал его новую, чудовищную мощь. Посмотрел на девочку, чья невинная внешность скрывала бушующую силу стихий. Усталость куда-то отступила. На ее месте разгоралась знакомая, солнечно-яростная жажда действия. Я оскалился в ответ, в точности как она.

— Скоро, Мак. — пообещал я, и в этих словах прозвучал гул грядущих битв. — Очень скоро. Разве я тебя когда-то разочаровывал в этом?

Глава 17

«Революция уничтожила в первую очередь именно носителей исторической памяти, создателей культурной традиции. Она кричала о строительстве с нуля, о взлетной площадке в будущее и, расчистив бульдозерами страну от гор трупов, создала пустыню духа…»