Последний шанс Гесса - Кроноцкая Нани - Страница 7

Расслабляюще. Тяжко вздохнув, он все же заставил себя встать. После сегодняшнего подводного эксцесса это было непросто. Ведь давно уже не ребенок… Спина отозвалась тупой болью, знакомой до мелочей. Мышцы казались свинцово-тяжелыми. После резкого выхода из-под воды в глазах до сих пор плясали разноцветные пятна. Каждый шаг Гессу давался с трудом, будто тело успело забыть, как правильно передвигаться по суше, отвыкло от земной тяжести.

У входа в столовую его встретила Ас – золотокожая ядроид. Её волосы цвета морской волны были собраны в сложный узел, открывающий длинную шею.

– Господин Гесс, – произнесла она мелодичным голосом, звонко растягивая все гласные. – Чем я могу быть полезна?

– Я хотел бы поужинать на открытой веранде, – попросил он задумчиво, не отрывая взгляда от панорамного окна с видом на темнеющее море.

– Желаете что-то конкретное из напитков? – уточнила ядроид, грациозно склонив голову и лукаво ему улыбнувшись из-под пушистых ресниц.

– Коньяк, – ответил Гесс, чуть помедлив. – Древний напиток, земной. Он у вас был отмечен в реестре. И что-нибудь лёгкое из закусок.

Ядроид кивнула, ему широко улыбнувшись в ответ и немедленно вышла, прикосновением пальцев к стене открыв незаметный проход в сторону кухни. Проводив её пристальным взглядом, Гесс раздвинул стеклянную стену и неторопливо шагнул на площадку веранды.

Прохладный вечерний бриз тут же коснулся его разгоряченного лица, принеся с собой едва уловимый аромат морских водорослей и ночных цветов. Розоватое местное солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая океан в оттенки расплавленного золота и кровавой охры. Волны лениво накатывали на берег, оставляя кружева пены. Гесс глубоко вдохнул и на мгновение закрыл глаза, наслаждаясь этой редкой, непозволительной роскошью – тишиной и одиночеством.

Через несколько минут ядроид вернулась, неся поднос с ужином. Её шаги по деревянному настилу были бесшумны.

– Вот ваш коньяк, – произнесла она, расставляя приборы на вызывающе-пустом круглом столе. – К нему я подобрала оливки с лимоном, вяленые томаты, сырное плато. Немного земных фруктов, как вы и просили, и тёмного шоколада для десерта.

Гесс опустился в эргономичный шезлонг, наблюдая нейтральным взглядом за её движениями.

– Будут еще пожелания, господин биолог? – ядроид взмахнула ресницами и весьма недвусмысленно улыбнулась. – Я могу скрасить ваш ужин.

Гибко прогнувшись, Ас наклонилась к шезлонгу, демонстрируя весьма увесистое содержимое откровенного декольте короткого форменного комбинезона. Запах её искусственной кожи, сладковатый и химический, смешался с ароматом коньяка.

– Предпочту одиночество, – ответил Гесс, не отрывая взгляда от темнеющего горизонта. Его голос звучал ровно, но в глубине карих глаз промелькнула тень явно читаемого раздражения.

Ядроид помедлила, явно не ожидая подобного. Её соблазнительная улыбка чуть дрогнула по краям.

– Как пожелаете, господин биолог, – произнесла она, грациозно выпрямляясь, словно заводная кукла. – Если передумаете, знайте – я всегда к вашим услугам.

С этими словами она плавно развернулась и направилась к выходу с веранды, покачивая бёдрами в такт походке. Гесс проводил её усталым, равнодушным взглядом.

Снова оставшись один, он взял бокал с коньяком, ощутив прохладу хрусталя, и сделал небольшой глоток. Напиток обжег горло приятным теплом, а его терпкий, дубовый аромат смешался с соленым морским бризом, создавая причудливую, дисгармоничную симфонию запахов. Оранг закрыл глаза, позволяя усталости взять верх, и на мгновение ему показалось, что весь этот день был лишь дурным сном.

Мысли упорно возвращались к Нэрис и Макару. Несмотря на все их разногласия и противоречия, эти двое стали близки для него, как никто и никогда прежде. Их дети родились в его доме, делали свои первые шаги у него на глазах, и ему порой даже казалось, что он знает их лучше родителей. Владик с его упрямым взглядом, Мира с её смешливыми ямочками… Его сердце неловко сжалось.

И Маруся… сероглазая девочка, младшая из Авериных, беззаветно и много лет влюбленная в Гесса. Разве он мог ей ответить взаимностью? Нет. Не тогда, когда рядом с ним Нэрис. Марусин же безрассудный побег на другой край галактики с каким-то синим чудиком до сих пор отзывался странной, тупой болью в сердце глизеанца. Он помнил её глаза – такие же яркие, как у брата, но с каким-то особенным, упрямым блеском, свойственным только ей.

Гесс поднял бокал в сторону заката, наблюдая за тем, как последние лучи солнца окрашивают небо в пурпурные и индиговые тона, словно гигантский синяк.

Не пора ли задуматься о себе? Несмотря на вполне солидный по земным меркам возраст и девять браков за плечами, у него так и не появилось собственных детей. В его жизни всегда было слишком много чужих судеб, требующих его внимания, его заботы, его жертв. Видимо, такова его доля – заботиться о других, забывая о себе. Как тогда, на Глизе, когда он стоял на краю пропасти и, глядя в глаза лучшей из женщин, понимал, что должен спасти её от непоправимого шага, пусть даже ценой собственных чувств и будущего счастья. Правда, как всегда, оказалась горькой.

Звуки, доносившиеся из открытого окна спальни супругов – сдавленный смех, приглушенный стон, – словно специально напоминали о том, чего у него нет и не будет. Громкие женские вздохи и низкие стоны Макара, сплетающиеся с настойчивым шумом прибоя. Он невольно представил на месте Макара себя… Странное, запрещённое чувство – одновременно и болезненно-острое, и притягательное. “Интересно, как бы всё сложилось, если бы…”

Нет.

Гесс не притронулся к ужину. Сделав последний глоток коньяка, ощутив его огненную дорожку в груди, он отставил бокал и поднялся. Достаточно малодушных самокопаний и несбыточных фантазий. Решение было им принято. И, судя по происходящему за стеной, он опять не ошибся ни в чём. Они нужны друг другу. А он… он нужен им обоим именно таким. Стражем. Другом. Запасным вариантом.

Спальня встретила Гесса таинственным полумраком и прохладной свежестью ароматизированного воздуха. Шагнув под струи курортного душа, он уперся ладонями в гладкую, прохладную стену, опустил гладко выбритую голову и разрешил себе наконец-то забыться. Брызнувшая упругими, горячими струями вода смешивалась с невесомой взвесью светящихся нанокристаллов, щекочущих кожу. Массажные форсунки, встроенные в стены, нежно, почти любовно массировали каждую уставшую мышцу, каждую зажатую связку.

Боль и усталость словно стекли с Гесса вместе с водой, унося в слив тяжесть дня. Выйдя из душа разгоряченным и мокрым, он даже не стал утруждать себя сушкой – голым рухнул на гладкие, шелковисто-прохладные простыни огромной прозрачной кровати. Подняв взгляд к потолку, он обнаружил, что над головой раскинулся огромный живой аквариум, где кружили в причудливом танце ярко фосфоресцирующие карпомедузы, похожие на хрустальные колокольчики, и серебристые рыбы-дракониды с длинными, причудливо переливающимися крыльями. Их мерцающие силуэты создавали на потолке причудливые, подвижные узоры, гипнотизируя усталый взгляд.

Утомлённый размышлениями, он лежал и бессмысленно пялился на рукотворное великолепие. Окно спальни было плотно закрыто, и никакие тревожные звуки не нарушали спокойную тишину ночи. Только шум моря, вечный и убаюкивающий.

Медленно прикрывая глаза, он соскальзывал в долгожданную дрему, когда вдруг заметил легкое движение у двери – едва уловимый скользящий звук. Ни на миг не задумываясь, молниеносно скатился с кровати, и в один длинный, тягучий прыжок оказался у входа, блокируя его своей массой.

Навстречу ему плавно выступила сереброкожая Ия. С огромным трудом удержавшись от пары-другой выразительных, но нецензурных эпитетов, Гесс отступил на шаг, красноречиво глядя на незваную гостью сквозь полумрак.