Энола Холмс и загадка розового веера - Спрингер Нэнси - Страница 22

И ровно в ту минуту, когда я стояла на виду посреди комнаты и гадала, как быть, на лестнице послышались шаги.

Чтоб меня черти съели! Что же делать?!

Выход оставался лишь один, не самый приятный, который вызывал у меня те же смешанные чувства, что и надругательство над алтарными свечами и водой для крещения, а также сильное отвращение. Не знаю почему, ведь я люблю красивую одежду, а этот наряд был поистине великолепным — бальная юбка, пышные рукава, блестящий шелк и тонкое кружево. Все это я смогла рассмотреть в деталях, когда приподняла чехол. Однако обилие белого цвета казалось мне омерзительным. Я замерла в нерешительности, но шаги добрались уже почти до самой двери, и я, глубоко вдохнув и подобравшись, словно собираясь выйти из кабинки для купания в открытое море, нырнула под тяжелую юбку и, оказавшись буквально внутри платья, выпрямилась в полный рост. Ноги я поставила так, чтобы их скрывал усеянный стразами подол. Узелок с коричневым платьем и передником я утянула за собой. А потом замерла, надежно укрытая от посторонних глаз.

По крайней мере я на это надеялась.

Судя по гулу шагов, в комнату вошли сразу несколько человек. Прозвучал глухой удар, а за ним — холодный властный голос:

— Хорошо, Дженкинс, полагаю, здесь она не сумеет ничего учинить. Можете вынуть кляп.

Эти гарпии, эти ведьмы, нет, тут нужно словечко посильнее — эти мегеры засунули ей в рот кляп?! Мне захотелось немедленно хоть одним глазком взглянуть на леди Сесилию, проверить, как она держится, и я выглянула в разрез для застежки на талии, но через него было мало что видно. Только некоторые детали.

Непропорциональные ягодицы, затянутые в лавандовую и кремовую ткани, явно принадлежащие виконтессе Отелии.

Очень похожий силуэт, одетый в так же богато разукрашенный сизый шелк, — очаровательная Акилла.

Простая юбка в цветочек и белые ленты кружевного фартука — горничная в утреннем платье.

Все три вошедшие смотрели на четвертую, которая плюхнулась на стул в дальнем углу — как можно дальше от платья, моего тайного укрытия. Я успела разглядеть только желто-зеленое пятно; вероятно, они надели на Сесилию ту же кошмарную юбку-колокол, в которой я видела ее в Общественной дамской комнате.

В этот момент я ощутила одновременно и жалость, и ликование: моя милая левша все же была куда более непокорной, чем думал Шерлок Холмс. Она не переставала сопротивляться своим поработительницам.

Акилла (вся в рюшах, оборках, дорогих тканях, кружеве, жемчугах, завитках, лентах и драгоценностях) продолжила:

— Приглядывайте за ней, Дженкинс. Нам надо заняться цветами для алтаря. Что до тебя, — обратилась она к желто-зеленой бунтарке, — сделай лицо попроще, а то к туфлям добавятся и другие путы и ужина тебе не предложат: будешь смотреть, как мы наслаждаемся твоим свадебным пиром. Идем, Отелия. Мы скоро вернемся. — Последние слова она бросила горничной через плечо, и обе дамы, шурша шелковыми юбками, вышли из комнаты.

Теперь я могла как следует рассмотреть Сесилию. Она сидела на стуле, наклонив голову, словно запятая, и во всей ее позе читалось отчаяние. С нашей последней встречи она не сильно похудела — чем-то ее все-таки должны были кормить, чтобы не довести до могилы, — но все равно выглядела бледнее и тоньше. Лицо ее было хрупким, будто эльфийским, под глазами лежали тени. Я закусила губу: вдруг у нее уже не осталось сил, необходимых для побега?

— Ну, мисс Сесилия, — ласково сказала горничная, — порой приходится искать хорошее в том, что позднее приведет к лучшему. Подумайте, какой вы будете хорошенькой, вся в цветках апельсина и листьях мирта, в прелестных ленточках в рубчик — вы видели, какие милые бантики леди Акилла подготовила для вашего букета?

Дженкинс подняла с пола большую коробку, которая стояла у двери, поставила на стул в противоположном от Сесилии углу, подняла крышку и склонилась над содержимым. Ее внимание полностью переключилось на коробку.

Я не могла упустить этот шанс.

Достав из кармана бумажный розовый веер, я высунулась из-под платья и приложила его к подбородку, чтобы леди Сесилия узнала меня и поняла мой сигнал.

Если бы только она сюда посмотрела!

Долго мне ждать не пришлось. Ее привлек шорох тяжелой юбки, и она подняла голову. Наши глаза встретились, и я вновь ощутила сильное напряжение и как будто электрический треск. Леди Сесилия выглядела потрясенной до глубины души; ее большие темные глаза еще сильнее округлились.

Я показала на ничего не подозревающую горничную и одними губами проговорила:

— Отошлите ее!

Как Сесилия могла избавиться от служанки, которой было строго наказано не отходить от юной леди ни на шаг, я не знала. Однако она справилась с задачей удивительно легко. Едва я успела снова юркнуть под снежно-белую ткань, как Сесилия соскользнула со стула и с глухим стуком рухнула вниз, растянувшись на полу, как будто в обмороке.

— Мисс Сесилия? — позвала Дженкинс, а потом, вероятно обернувшись, в панике воскликнула: — Мисс Сесилия! Очнитесь, мисс Сесилия! О господи! Мне нужен нашатырь! Врач! Помогите! — И добрая горничная вылетела из комнаты.

Стоило двери за ней захлопнуться и не успели ее тяжелые шаги стихнуть на лестнице, как я, будто юркая куропатка, тут же выбралась из укрытия и бросилась повернуть ключ в замке.

— Отлично! — прошептала я и с победной улыбкой повернулась к Сесилии.

Которая неподвижно лежала на полу.

Боже, так это была не хитрая уловка?! Она в самом деле потеряла сознание!

А вдруг мне не удастся ее оживить?!

Глава семнадцатая

К счастью, когда я упала на колени рядом с Сесилией, она тихонько вздохнула, моргнула и открыла глаза. Взгляд ее сосредоточился на моем лице, и в нем читались радость и восхищение.

— Энола?! — прошептала пораженная девушка.

Странно, как сильно повлияло на меня то, что она обратилась ко мне по моему настоящему имени. Обуреваемая эмоциями, я застыла, не в силах вымолвить ни слова.

— Энола? — Она протянула ко мне трясущиеся руки. — Снова ты? Неужели такое возможно?!

— Тише, — прошипела я. От ее прикосновений мне хотелось плакать, а сейчас надо было действовать. Дрожащими пальцами я выцарапала из кармана конфеты, которые всегда носила с собой, сняла с одной из них обертку и протянула Сесилии. Она бросила конфету в рот и приподнялась, хотя, полагаю, больше энергии ей придавал не сахар, а мое присутствие. Я тем временем уже стягивала с нее обувь. — Мы тебя замаскируем, — тихо, но твердо объяснила я, — чтобы ты могла сбежать. Согласна?

— Согласна?! Само собой, моя загадочная подруга!

Сесилия вскочила на ноги и принялась стаскивать с себя злодейскую юбку. У проклятой вещицы, как и у блузки, застежки располагались на спине, что было свойственно одежде благородной леди: ее не получилось ни надеть, ни снять без помощи служанки. Я расстегнула пуговицы, и Сесилия сняла верхний слой своего замысловатого наряда. Он соскользнул на пол, и я поспешила за узелком одежды, который оставила под свадебным платьем. В нем были и грубые кожаные сапожки, которые предназначались для «Пегги».

— Мы сделаем из тебя сиротку, — объяснила я.

— Что ж, я и так почти сирота! — просияв, ответила Сесилия. С улыбкой на лице бедняжка уже не так сильно походила на Алису в Стране чудес. Она с готовностью выхватила у меня коричневые тряпки.

Я тоже спешила скорее развязать узелок и переодеть леди Сесилию, и в итоге получилось так, что мы друг другу только мешали и даже на самые простые действия уходило слишком много времени. К тому же мне надо было еще кое-что ей сказать.

— Помнишь мистера Шерлока Холмса?

— Твоего брата? — весело отозвалась Сесилия.

— Боже! — ахнула я. — Надеюсь, ты об этом никому не рассказала?

— Разумеется, нет. А ты кому-нибудь говорила о моих рисунках углем?

Вопрос был риторическим: она и так знала, что нет.

Подавив улыбку, я поспешно продолжила: