Обрести себя часть вторая (СИ) - Андреева Наталья Вячеславовна - Страница 40

К вечеру первые симптомы заболевания появились у Томиана и Аньес. Я сразу же перевела их в лазарет. Лечение было начато вовремя. Уже после ужина я заглянула к горничным. Женщины тоже заболели. Было принято решение перевести всех заболевших в лазарет, а комнату обработать хлорным раствором, стены побелить известью. У малышей жар спал, но к ночи вновь поднялась не высокая температура.

Утром появились признаки болезни у Кориана, близняшек, Кати и Микеллы. Меня не покидала злость. Это насколь же нужно быть злобной тварью, чтобы подвергнуть детей такой опасности.

К обеду заболели все слуги. Карим слег с высокой температурой. Это был удар для меня. Мой милый Карим был стар. Мысли метались в голове как растревоженный улей. Пришлось приложить усилия, чтобы взять себя в руки. Во мне нуждались мои родные и близкие, а потому у меня нет права раскисать.

Я уже не уходила из лазарета. На третий день малыши пошли на поправку, что очень радовало. У Томиана и Аньес болезнь протекала в легкой форме. Температура была не высокой и только в первый день. Ребята дразнили друг друга и смело позволяли мазать их зеленкой. Но в тот день заболели Дайс, Киран, Карлин, Мерк и Анги. За жизнь принцессы и Кориана мне пришлось побороться в первые сутки. Очень хотелось спать, но еще больше плакать. Я все думала о том, что стоило отдать приказ не пускать Парву в замок. Задним умом мы все умны. Организм Ее высочества еще не оправился от перенесенных травм. Ее тело выматывал жар. Ученицы травницы не отходили от нее. Я же боролась за жизнь крестника, беспрестанно молясь Всевышнему. Душу терзали демоны, но быть слабой мне было нельзя. Кориан темный маг, а они в принципе не переносят ветряную оспу. К счастью он еще ребенок, поэтому с помощью целительской магии мне удалось спасти племянника.

На седьмой день выздоровели малыши и Томиан с Аньес. Карим был в лихорадочном бреду уже вторые сутки. Я практически не отходила от него. Мне хотелось выть. Этот человек стал мне очень близок с первого дня в замке, практически он заменил мне отца. Он потерял все во время войны, но не озлобился как другие. В его душе горел свет. Этот старик принял девушек горничных как дочерей, заботился об их малышах. Мы все видели в его глазах только доброту, мудрость и любовь к людям. Мне он заменил покойного отца. Только с ним я могла обсудить то, что терзало мою душу. На исходе седьмого дня он на мгновение пришел в себя и посмотрел на меня своими мудрыми глазами.

- Девочка моя, отпусти меня. Мое время пришло. Пора… - прошептал он.

У меня не было сил сказать ему что-либо. Я просто сидела с ним всю ночь и держала его руку до тех пор, пока Карим мог дышать, а сердце не перестало биться.

На восьмой день Карим умер. Оспа дала осложнение на сердце и почки. В моей душе была нестерпимая боль от утраты. Я вышла в сад и прошла в его глубь. Вокруг было тихо, рассвет только занимался. Из моего горла вырвался крик. Почему, такие люди, как Карим, погибают, а такие, как Парва, живут и пакостят? Перед глазами стояла пелена слез. Вдруг сзади кто-то обнял меня и прижал к себе.

- Поплачь, девочка моя, - услышала я шепот Эрнана.

Прижалась к его груди и расплакалась. Это была истерика, через некоторое время достигшая своего пика, после которого я начала успокаиваться. Дыхание было прерывистым из-за всхлипов.

- Все, тише-тише, - обнимали и согревали меня любимые руки.

- Карим умер, - всхлипнула я. – Он был очень светлым и мудрым человеком. Девочек-горничных вместо погибшей дочери любил, а их малышей считал своими внуками. Нам всем будет очень тяжело без него.

- Конечно. Только, родная, отпусти его. Он к своей семье уйти хочет. Не держи.

- Я постараюсь, - тут я почувствовала, что Эрнан слишком горячий. – Эрнан, у тебя жар.

- Да. Час назад разболелась голова. А полчаса назад почувствовал жар.

- Идем в лазарет. Тебя необходимо осмотреть, - забеспокоилась я.

В душе заворочался животный страх. Я не могу потерять еще кого-то. Мне необходимо совершить невозможное, но спасти своих родных и близких.

В палате я раздела Эрнана и стала осматривать. На голове и шее уже появились первые папулы.

- Ты заразился. Сейчас обработаю первые оспины и дам жаропонижающее. Оставайся в этой палате. Мне необходимо перенести тело Карима в мертвецкую и осмотреть остальных больных. Вчера вечером заболели несколько стражников, - с горечью проговорила я.

- Иди, а я пока посплю, - улыбнулся подбадривающе любимый.

- После обхода зайду к тебе, - пообещала ему.

На выходе из палаты встретила Эльвиру. Ее глаза были красными от слез. Горечь подступила к горлу. Я уже догадывалась, что произошло, но вопрос все же задала.

- Доченька, что случилось?

- Этаниаэль заболел, - всхлипнула она. – Я его только что в палату привела.

- Идем, - взяла себя в руки я.

Мы прошли в соседнюю палату, где на кровати лежал дроу. У него был сильный жар, а по всему телу проявлялись папулы. Ужас. Мысленно надавала себе пощечин и поклялась спасти темного эльфа. Это нужно мне, моей дочери, всем нам. Я быстро влила ему в рот жаропонижающее, причем темному эльфу требовалась тройная доза.

- Эльвира, раздевай его догола, - отдала распоряжение, а сама пошла в лабораторию за противовоспалительным.

Когда я вернулась, Этаниаэль уже был раздет, а Эля смазывала папулы зеленкой. Отмерив нужную дозу, влила зелье в рот дроу.

- Эля смазываешь все прыщики и в паху тоже. Не до реверансов милая. Зайду после обхода, - быстро проговорила я, обдумывая как можно лечить темного эльфа.

Понятно, что это результат векторности магии. Антиподом является свет.

Сегодня я выписала всех слуг. Они поправились. Леона и ее ученицы обрабатывали больных. Они переболели этой заразой в детстве. Все дети, кроме Анги тоже поправились. В лазарете оставались стражники, король, дроу, принцесса и заболевшая вчера вечером баронесса. Выходя из последней палаты, увидела брата. Он тяжело дышал и опирался на косяк двери. Почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Мой брат темный маг…

- Сестренка, кажется, я заболел, - прошептал он.

- Пойдем в палату, - сказала я, помогая ему опереться на себя. Мысли метались в голове.

У Никелиаса был сильный жар и высыпания по всему телу. Мне стало понятно, что темные маги труднее переносят эту заразу. Кориан тоже тяжело переболел. Я дала брату жаропонижающее и начала обрабатывать сыпь. Через полчаса стало ясно, что его кожа вся поражена. Взяла ватный валик и смазала его всего. Какая-то мысль билась, но никак не получалось ее ухватить.

- Я теперь весь зеленый. А другие только с точками были, - обиженно проговорил он.

- Темные маги труднее переносят болезнь. У тебя, как и у Этаниаэля поражен весь кожный покров. Будет чесаться, но терпи. Так это противоспалительное, пить по мерной ложке каждые три часа, жаропонижающее я тебе дала. Мне к темному эльфу надо.

- Иди, я сам сейчас все выпью.

- Леона к тебе сейчас зайдет, - пообещала, страшась оставлять его одного.

- Хорошо, - улыбнулся он потрескавшимися губами.

Я вышла из палаты брата и отправилась сначала к королю. По пути прижалась лбом к стене и всхлипнула. Я не спала уже несколько суток, но сейчас о сне не может быть и речи. Мне нужно быть сильной, только так я смогу спасти любимых и родных. Нет времени на эмоции. Во мне что-то щелкнуло и отключило большую часть переживаний. Разум очистился. Пациенты должны видеть перед собой уверенного врача, так они сами становятся уверенными в своем исцелении.

Эрнан спал. Жар спал, а сыпь обработали девочки. Поэтому со спокойным сердцем пошла к дроу. Этаниаэль лежал в горячечном бреду. Весь кожный покров был поражен. Первым делом я влила ему зелья, а затем обработала с помощью дочери кожу.

- Темные маги переносят болезнь сложнее, - задумалась я. – А если попробовать воздействовать светом?

Я направила свой свет на тело дроу, как бы облучая его. Свет проникал к внутренним органам и в кровь. Дыхание пациента стало выравниваться. Повторила процедуру еще два раза. Сердце заработало в обычном режиме, давление восстановилось до нормы. Значит, будем проводить эту процедуру трижды в день.