Попаданка в Сильфиду на боях орков (СИ) - Максонова Мария - Страница 16

— Но как же? Если я работать буду, платье ведь измажу, прическа испортится… а если меня в таком виде жених встретит? Я же со стыду сгорю!

— А ты знай, что главное — свою работу сделала, а значит молодец. И улыбнись такому жениху. Ведь когда замуж выйдешь, он тебя всякую увидит: и в запачканном платье, и растрепанную, любую. Но главное, что ты в любом виде ему улыбнешься, будешь добра и приветлива.

— Мудрено как-то говоришь, — пробурчала себе под нос орчанка.

— А ты хочешь, чтобы врала я тебе? Чтобы утешала и предсказывала, что выйдешь замуж за юного и прекрасного сына вождя, оденет он тебя в шелка, и не придется в его шатре тебе ничего делать, потому что у него есть слуги?

— Да! — обрадовалась орчанка, не понявшая намека.

Мне захотелось ответь ей в рифму, но на оркском это не сработало бы. Пришлось разжевывать:

— А нужна ли ты сыну вождя, ты подумала? Не первая красавица, не лучшая в боях, не из самого сильного рода, не из самого богатого. Отчего он должен тебя выбрать, если перед ним все возможности, лучшие орчанки из всех племен? — я говорила, и видела, что не срабатывает.

Ей не хочется посмотреть на себя взглядом со стороны и признать реальность такой, какая она есть, а хочется обмануть себя и приукрасить. И я могла бы ей дать эту возможность, уверить в том, что все будет, как она того захочет. Заставить платить за эту иллюзию снова и снова, удерживая ее внимание на несбыточной цели. С циничным расчетом я осознала, что могла бы выпотрошить ее до основания, разорить ее семью и свести девицу с ума, сделать ее членом секты, во главе которой встану я сама.

Это так просто — вдруг поняла я. Нужно только видеть человеческие (или орчьи) слабости, и давить на них. Дать иллюзию всесилия, достижимости, вовремя окунать в чувство вины, уверяя, что цель не достигается только из-за того, что человек что-то недоделал: он недостаточно просвещен, недостаточно хорошо понял уроки гуру, он где-то согрешил хотя бы и в мыслях. Да, он сам во всем виноват, а гуру готов давать ему все новые и новые шансы. Я прямо-таки увидела, как энергетические нити лжи могли бы окутать и эту девушку и других, создавая пирамиду секты… я знала, как это делали другие в нашем мире, пусть только со стороны видела, но могла теперь проанализировать информацию и добиться того же или даже лучшего эффекта. И теперь, имея разум сильфиды, имея доступ к информации и способность ее проанализировать, я была способна это воссоздать сперва на орках, а потом и на более глобальном уровне…

И это не ужаснуло меня, не вызвало никаких негативных эмоций. Я просто осознавала, что могу. Могу.

Я подлетела еще ближе к орчанке и положила руки на ее виски.

— Слушай меня внимательно, — велела я, глядя в глаза орчанки, — слушай и смотри…

Зрачок ее запульсировал, а потом медленно расширился, поглощая практически всю радужку. В черноте зрачка я сумела разглядеть свое отражение: холодный взгляд, искривленные в циничной ухмылке губы… я выглядела как в том своем видении, в котором узнала, что Кирим умер…

— Представь себе своего принца… хм… сына вождя: каким он является в твоих мечтах, — попросила я введенную в транс девушку.

И я сама же сумела увидеть то, что представила себе она, и в то же время продолжала управлять ее видениями. В глазах орчанки будто отразился образ молодого орка. Не конкретный, усредненный: зеленая кожа, высокий рост, сильное тело, выдающиеся клыки… по моему повелению картинка сменилась, так будто мы смотрим на реальность глазами этого парня. Богатое убранство его шатра подсказывало, что семья его не проста. Вместо круглой или квадратной палатки он живет в длинном шатре, разделенном на небольшие «комнаты», что также говорит о силе и богатстве его рода. Когда он садится за общий стол, вокруг суетятся орки более низкого ранга: мужчины и женщины, все стремятся угодить, привлечь внимание. Девушки стреляют глазками и улыбаются, но он даже не замечает — это ведь всего лишь прислуга.

Всеобщее внимание преследует его и когда он покидает шатер рода. Орчанки из своего и чужих племен наблюдают, хихикают, вроде бы невзначай показываются ему на глаза, но все слишком очевидно. Старейшина рассказывает ему о самых завидных невестах, которые могут привлечь его внимание: о силе их родов, об их богатстве и власти, о политических подоплеках союзов. Никому не нужна невеста из вражеского племени, если только это не улучшит политическую ситуацию. Он слушает внимательно, но в то же время со скукой. Ему, может, совсем еще не хочется жениться, а хочется погулять, хочется свободы, но приходится подчиняться старшим.

И вот, загруженный очередной порцией информации, он идет к арене и невзначай сталкивается с моей новой знакомой. Орчанка смотрит на него влюбленными глазами, тоже воспринимая его не как личность, а как статус, как предводителя рода. И он видит это, понимает. Он оценивающе оглядывает обычную ткань ее выходного платья — в такой в его шатре только служанки и ходят. В ней нет ничего, что могло бы привлечь его внимание, ничего экстраординарного. Завидев его, она ведет себя точно так же, как все женщины — хихикает; зеленеет лицом, смущаясь; пытается дерзко завести разговор о чем-то бессмысленном… его тяготит эта встреча, необходимость выглядеть вежливо и тратить хоть крупицу внимания на нее. Чем больше она тянет время на натужные разговоры, тем больше раздражает.

Решив, что этого достаточно, я выныриваю из смоделированного образа и вывожу орчанку из транса. Опускаюсь на землю слегка уставшая.

Из глаз ее вновь текут крупные слезы, но теперь она уже не ревет громко и по-детски, а наоборот пытается заглушить рыдания. Наконец, бросив на меня какой-то дикий взгляд, она развернулась и молча убежала обратно в палаточный городок.

Мне осталось только хладнокровно смотреть ей вслед. Шанс создать свою секту и через нее получить власть в племени потерян. Какая досада.

***

Я постояла на месте, глядя в сторону, куда убежала орчанка, размышляя, изменил ли мой поступок будущее. Быть может, в иной реальности я сделала другой выбор и, соблазнившись властью, создала культ с собой во главе. Быть может, именно это привело Кирима к гибели, а СакрКруша сделало королем орков. А, может, и нет. Невозможно узнать.

Я нашла магическую нить, оставшуюся от создания сети, и потянула за кончик, распуская заклинание. Несколько раз с удовольствием вздохнула, наслаждаясь чувством свободы. Постепенно начали возвращаться чувства. Удивление новым способностям… или скорее это развитие старых? Странное умение… как далеко зайдут мои способности? Смогу ли я погрузить в транс того, кто на это не согласен? Захочу ли так рисковать?

Я перевела взгляд на далекие палатки, до которых уже добежала орчанка. Ее, конечно, было жалко, но внутреннее чутье твердило, что я правильно рассчитала расклад сил в ситуации. На всех невест принцев не напасешься, это не как в песне у Сердючки «он бы подошел, я бы отвернулась», так только в сказках да шутках бывает. И исключения только подтверждают правило. На прекрасную Золушку очранка никак не тянула.

Что ж, я теперь можно вернуться к прерванной медитации… накопить еще энергии, восстановиться, а потом опять обратиться к камням с памятью сильфов, узнать что-то новое и более полезное…

Мне и в голову не могло прийти, что произошедшее может оказаться всего лишь первой ласточкой. Уже на следующий день, когда я опять пошла медитировать в одиночестве, увидела спешащую ко мне немолодую орчанку.

— Помогите моей дочери! — заявила она, едва приблизившись.

— Чего? С чем⁈

— Не знаю, что ты там вчера с СгорМилой сделала, да только она совсем переменилась: начала мать слушать и работу по дому делать. Сделай то же самое с моей дочерью! Она совсем от рук отбилась.

Я тихонько ругнулась матом на русском, пользуясь тем, что слов моих не могли понять.

Пришлось долго выслушивать, какая дочь-то у орчанки дурная: наглая, глупая, ленивая, некрасивая… оставалось только удивляться, за что мать ее так сильно не любит. Вот у соседок-то, конечно дочери все делают, и вежливые-то, и улыбчивые, и готовят хорошо, и за скотиной, и шить-вышивать, и… список того, что должна делать идеальная дочь, казался бесконечным.