Кицунэ - Белянин Андрей Олегович - Страница 9

На минуточку мне показалось, что я вытянул счастливый билетик и подарок косоглазого японца всё-таки достался мне не просто так. Наверное, я был хорошим псом в прошлой жизни, голубем, который не гадил на памятники Ленину, или вовремя перевёл незнакомую бабушку через дорогу, а это была сама королева Виктория? Мои фантазии на эту тему были бесцеремонно прерваны выкриками:

– Эй, девчуля! Пс-с, слушай типа сюда. Сто баксов за песню для моего дружбана!

Мияко-сан округлила глаза, но я вовремя протянул руку, забирая кицунэ со сцены:

– Сегодня она больше не поёт.

– Бро, не ломай кайф, пока самого типа не обломали, – полез было ко мне здоровый, не очень трезвый тип, но на нашу защиту мгновенно встал весь бар.

В общем, ситуацию разрулили быстро, мужик не стал быковать, просто удалившись с товарищами, а мы с Мияко ещё раз уточнили некоторые моменты с администрацией, попрощались, получили честно заработанные пятнадцать тысяч за сегодняшнее выступление и покинули гостеприимный «Чикаго».

Надо было дойти до «Магнита», это рядом, закупиться продуктами. Я был уверен, что наши приключения на этом закончены, но по факту, оказывается, они ещё и не начинались…

– Не спеши, бро, мы типа недоговорили. – Как только мы отошли буквально на десять шагов в сторону автомобильной стоянки, нас тормознули. Мы вынужденно встали в кольце троих плотных мужчин самой откровенной бандюковской внешности. «Девяностые» не закончились?

– Она не будет петь.

– Двести баксов ей и триста тебе!

– Нет.

– Почему? – удивилась наивная кицунэ.

– Во, девчуля согласна. – Тот же тип, что приставал к нам в баре, сверкнул золотым зубом.

– Нет, мы уходим.

– Пятьсот баксов! Там типа очень уважаемые люди…

Я попытался плечом раздвинуть двух мужиков, преграждающих нам путь, но в спину упёрлось что-то твёрдое.

– Так дела не делают, бро. – В следующую секунду мне прилетел такой удар по затылку, что искры брызнули из глаз, колени подогнулись сами, и последнее, что я помнил, – нас с Мияко, кажется, куда-то везут. Потом наступила темнота, ненадолго, но всё-таки.

– Альёша-сан, тебе не больно?

Странный вопрос. Больно было до скрипа зубовного, но вроде бы сознания я больше не терял. Мы сидели на заднем сиденье огромного джипа, пахло вонючим кальяном, дорогим алкоголем и почему-то скисшим мужским потом. В довершение общей хреновости нашего положения громко звучал уголовный блатняк.

Ох, три крейсера повстанцев на весь императорский флот под радужным флагом! Создавалось впечатление, что все трое мужиков, что нас везли, либо отсидели, либо не сидели, но «ностальгируют», либо собирались сесть в ближайшее время, либо искренне, от души, считали тюремную «лирику» жутко романтичной…

Джип остановился, ехали не слишком долго, значит, мы не за городской чертой, а лишь где-то в частном секторе. Интересно, когда нас запихивали в машину, хоть кто-то из прохожих догадался вызвать полицию? Вряд ли, честно говоря, но надежда умирает последней…

– Прости. – Я обернулся к лисе, не решаясь даже посмотреть ей в глаза. Взрослый мужчина, высокий и сильный, мне стыдно, но я совершенно не умею драться и поэтому не смог её защитить.

– Глупый смешной гайдзин, – тихо ответила она, приложив пальчик к моим губам.

– Всё, шабаш, на выход, девчуля! – Джип въехал в распахнутые ворота большого двора высокого четырёхэтажного особняка. Тот мужик, что, видимо, и бил меня пистолетом по голове, отдал команду своим громилам и вышел из авто. Вернулся он, впрочем, довольно быстро.

– В сауну, Гога с пацанами там.

Нас вывели и фактически под конвоем сопроводили по выложенной дорогой плиткой дорожке в отдельно стоящий бревенчатый терем, над крышей которого вился сизый дымок из двух кирпичных труб. Я не знал, что делать, орать или умолять было бессмысленно, от ярости, обиды и чувства полной беспомощности меня уже заметно потряхивало, но маленькая кицунэ казалась абсолютно спокойной. Более того, она взяла меня под руку и фактически сама втащила в предбанник сауны.

Там за широким, роскошно накрытым столом сидели шестеро мужчин в простынях. От одного взгляда на эти похотливые рожи мне к горлу подкатил приступ рвоты. Тот мерзавец, что притащил нас, подобострастно зашептал что-то на ухо самому толстому.

– Уйди, – выслушав его, коротко приказал толстяк, – жди в машине. Отвезёшь их потом. – Он перемигнулся с остальными гостями. – Ты поёшь? Пой. Если нам понравится, уйдёшь своими ножками. Твой сутенёр получит штуку баксов.

Я сделал шаг вперёд, закрывая девушку, но Мияко-сан с неожиданной силой удержала меня на месте. Её голосок был нежен и одновременно твёрд:

– Ты здесь сёгун? Тогда честно заплати моему господину вперёд. Твои слуги обошлись с нами без должного почтения.

Мужики за столом замерли на секунду, переглянулись и дружно заржали в голос. Отсмеявшись, толстяк встал, качая головой, принял из рук соседа слева несколько стодолларовых купюр и обсыпал ими мою спутницу.

– Подбери и засунь в лифчик, петь будешь голой!

– Альёша-сан, пожалуйста, сядь и закрой глаза. Тебе не стоит этого видеть.

Что-то заставило меня её послушать. Я отошёл в угол, сев прямо на пол. Кицунэ сняла шапку, куртку, выслушала пару грязных шуток и засучила рукава.

– Закрой глаза…

Я сделал так, как она просила. Более того, я даже зажмурился и опустил лицо в ладони. В последующие три-четыре минуты предбанник сауны наполнился короткими вскриками, матом, предсмертными всхрипами и медным запахом свежей крови. Так не бывает, так не должно быть!

Мне казалось, что мир сходит с ума, потому что вокруг творился настоящий ад…

Туристический Исе, храм Аматэрасу

Не знаю, сколько времени прошло. Потом лёгкий лисий хвост дважды очень нежно шлёпнул меня по щекам. Видимо, я не реагировал, потому что в третий и четвёртый раз хлёсткие пощёчины были куда сильнее. Мне пришлось раскрыть глаза…

– Может быть, пойдём домой? Честно говоря, я немножко устала и хочу спать, – зевнула госпожа Мияко-сан, поправляя шапочку на голове.

Я огляделся, прикрывая ладонью рот. Из-под стола торчали шесть пар голых мужских ног. Всё вокруг было заляпано и забрызгано кровью. Но удивительно, что ни на самой кицунэ, ни на её одеждах не было ни одной случайной красной капли…

– Если хочешь, мы можем забрать себе их еду. Это наша законная добыча.

– Что ты… ты сделала? – Я не узнал собственный голос.

– Наелась! – сытно срыгнула довольная блондинка, удовлетворённо поглаживая себя по животику. – У этих разбойников были злые сердца, это доставило мне удовольствие. Спасибо, что позволил привезти нас сюда. Ты добрый и заботливый господин!

Прежде чем я хоть как-то собрался с ответом, послышались слабые сигналы полицейских сирен. Лиса-оборотень схватила меня за руку и практически выволокла из сауны, мы метнулись на задний двор, перелезли через высокий забор (в смысле я перелез, а она просто перепрыгнула!) и побежали по соседней улице так быстро, как только хватало сил!

Потом через два квартала вызвали такси, молча доехали до дома и полноценные разборки учинили уже там. Я ей, она мне.

– Ты хотя бы в курсе, что нельзя убивать людей?!

– Почему это им можно, а мне нельзя?

– Там шесть трупов!

– Тебе было бы легче, если бы там было всего два, твой и мой?