Кицунэ - Белянин Андрей Олегович - Страница 25

Высокий кот шагнул к нам, возвышаясь над маленькой Мияко, словно дядя Стёпа, он даже попытался протянуть руку к её ушкам, но я чувствительно хлопнул его по запястью.

– Не лезь, человек.

– Не трогай её.

– А то что?!

Я молча вытащил из кармана последний пузырёк, свинтил крышку, демонстрируя её остальным и в три взмаха облил главаря с головы до ног.

– Нечестно, – только и успел пискнуть он, тут же сбитый с ног своими же товарищами. Пока они, урча, облизывали его всего, кицунэ со вздохом потянула меня обратно:

– Ты проявил достойную храбрость, мой господин. Вот только ответов на наши вопросы мы уже не получим. По крайней мере точно не сейчас. Пошли домой, пить чай…

В общем, да, пришлось разворачиваться и идти. Где-то уже ближе к одиннадцати ночи, когда мы оба собирались укладываться спать, за дверью раздалось невнятное, приглушённое мяуканье.

Посмотрев в «глазок», я открыл, на площадке никого не было. Однако на коврике для вытирания обуви лежал незаклеенный конверт. Понятно. Я поднял его и, вновь закрыв двери, передал своей гостье.

– Прочти сам, – даже удивилась Мияко, – разве у меня могут быть от тебя секреты?

– Э-э, – смутился я, – но тут только фотография. Какая-то гора, даже подписи нет.

– Покажи!

Я впервые увидел страх на кукольном лице кицунэ. Она поняла это и мгновенно взяла себя в руки. Её побледневшие щёчки не спешили становиться розовыми.

– Это японская гора, называется Нэкомата-яма. Не самая высокая, но достаточно опасная для альпинизма. Говорят, раньше у её подножия водились тигры, а на вершинах снежные барсы.

– И что?

– Ничего. Суеверные японцы всегда славились, в плохом смысле, чрезмерной доверчивостью, а уж страх перед обитателями горных вершин давно и прочно вошёл в нашу культуру. Поверь, благоговение перед нечистой силой тоже может стать частью национальных традиций.

– И зачем вот это нам принесли уличные коты?

– Ты жуткий ворчун и вечно всем недоволен! – вспыхнула лисичка. – Может, тебе пора принять ванну и расслабиться, а? Я пущу тебе горячую воду, как замёрзшим обезьянам в тёплых источниках острова Хонсю.

Да почему бы и нет, в конце-то концов? Лично она сама лезла в ванну едва ли не по два раза на дню. Я принимал быстрый душ по утрам в свойственной большинству мужчин манере – мой с мылом лишь то, что уже пахнет. Так что, пожалуй, полежать в пенной ванне сейчас самое то…

– Всё готово, мой благородный господин. – Мияко-сан с поклоном вручила мне большое чистое полотенце.

– Ладно, я пошёл.

Пена в ванне была практически на высоту самой ванны. Понимаю, что повторяюсь, но вряд ли стоит врать ради красного словца. То есть да, наверное, конечно, стоит, Довлатов же так делал, но у меня иные цели. Он писал книги, я же воспринимал своё писательство как ежедневную психотерапию. Он творил, я лечился. Всё-таки вещи немного разные. Раздевшись, я с наслаждением погрузился в горячую, почти на грани, ароматизированную крымской солью воду…

– Альёша-сан, – раздалось у меня над ухом едва ли не через минуту. Я чуть не утонул, честное слово, но кицунэ успешно поймала меня за волосы. – Как твоей покорной слуге, мне должно омыть тело моего владыки, натерев его мочалкой и мылом, а потом сделать тебе массаж спины от шеи до ягодиц прямо в горячей воде.

– Нет!

– Не сомневайся в моих талантах, – громко объявила лисичка, голая по пояс, её роскошную грудь прикрывали лишь две волны чёрных волос, от талии вниз только пижамные штанишки. – Нас учили помогать самураям после боя, нужно размять усталые мышцы, чтобы дать выход…

– Я сказал нет! – Кажется, на тот момент в моём голосе проявились истерические нотки, – Я не хочу, чтоб ты мне чего-нибудь там… тут… везде, мяла!

– Как будет угодно моему хозяину и господину, – язвительно прошипела лисичка, пятясь задом к двери. Дайте мне космический челнок с вёслами до Альдебарана, вот что она со мной делает?!

И ведь самое ужасное, что я ни на миг не мог отделаться от всяческих мыслей о её… Где у нас тут холодный душ? Можете смеяться, но мне помогло. Из ванной я вышел бодрым, спокойным, готовым к битвам и приключениям. Стол был уже накрыт, меня ждали.

– Давай пить чай, Альёша-сан, – с поклоном предложила мне успевшая переодеться кицунэ.

Белое шёлковое кимоно с широким красным поясом необычайно шло ей, подчёркивая возраст и фигуру. На этот раз никакого кофе мне не предлагалось, зато рядом с горячим чайником стояла тарелка рисового печенья, политого сверху каким-то загустевшим соком, сиропом или вареньем. Вкусно до безумия! Хотя как именно и, главное, когда по времени она умудряется всё это готовить, ума не приложу…

– Я рада, что тебе всё нравится, – низко поклонилась чёрная лисичка с пробивающимся золотистым блондом сквозь краску. – Что может быть хуже для любой кицунэ в сравнении с любой земной девушкой, чем позор неумения угодить своему господину? Иная способна прожить в браке сто лет, а её избранник всё недоволен – не так готовит мисо-суп, не так заворачивает суши, не так подаёт саке, не под тем углом раздвигает…

– Ты очень хорошая, – прокашлявшись, опередил я, хотя, оказывается, она имела в виду лишь занавески, – мне повезло, что профессор Сакаи не подарил тебя кому-то другому. В общем, я хотел сказать… если тебе это не в тягость и ты никуда не спешишь… Оставайся!

Мияко-сан уже открыла ротик, чтобы сообщить мне нечто язвительное в ответ, но вдруг резко передумала. Вместо этого она подошла ко мне, наклонила голову и, опустив ушки, молча ткнулась лбом мне в грудь.

– Я думала, ты никогда мне такого не скажешь.

– Почему?

Лисичка лишь тяжело вздохнула, словно надеясь на моё полное и безоговорочное понимание. Ну, там типа она не сахар, капризна, не умеет толком готовить, у неё нет опыта, она стесняется целоваться, из-за неё вечные проблемы, она плохая, не нравится моей маме, да и вообще именно до её появления в моей жизни всё было ясно и безоблачно. По крайней мере она была абсолютно в этом уверена. И кстати, во многом я был с ней согласен!

Кроме того, что до её появления моя жизнь была ярче и интереснее. Вот тут уж как раз таки наоборот. Художник-иллюстратор – это по факту достаточно скучная, однообразная и нелюдимая профессия. Ты вечно прикован к рабочему столу, ты раздражаешься на любые звонки и людей, отвлекающих тебя от рисования, тебе достаточно мира в себе, и это важнее, чем мира вокруг.

И любые случайные гости в первую очередь мечтают лишь о том, чтобы получить от тебя какой-нибудь рисунок в подарок или уговорить нарисовать что-либо для них совершенно бесплатно, причём вот прямо сейчас! А что такого, ты ведь художник, тебе трудно, что ли?! С этого и начинается всё плохое…

– Где-то я читал, что для того, чтобы нечисть проникла в ваш дом, её непременно следует пригласить, – пробормотал я, осторожно гладя девушку по голове.

– Уже жалеешь?

– Жалею, что не сказал этого раньше. Будем укладываться?

– Да, я уже постелила тебе на полу.

– Хм…

– Нам нельзя спать вместе, я же демон, а ты человек, – терпеливо, словно пятилетнему ребёнку, напомнила лисичка, – ты храпишь, а я кусаюсь. Кто рискует больше?

Мне пришлось в очередной раз признать её правоту. Есть ситуации, когда думать надо всё-таки головой, а не тем, чем привыкли мы, мужчины. Хотя, даже засыпая, я не мог не вспомнить, какая всё-таки восхитительная фигура у этой чернобурки, которая умудрялась эффектно выглядеть во всём, от свободной куртки до банного халата или от дорогого кимоно до просто полотенца, обёрнутого от подмышек до колен. Обязательно надо нарисовать её так, чёрной тушью, силуэтом, свободными линиями показывая, как ткань натягивается на…

Как раз где-то на этом месте сон и срубил меня окончательно. Несмотря на то что днём госпожа Мияко дала мне поспать после ночного дежурства, я честно, крепко и сладко продрых до самого утра, даже не переворачиваясь с боку на бок. По крайней мере проснулся в том же положении, что и уснул.