Товарищ маг (СИ) - Первухин Андрей Евгеньевич - Страница 8

Вернулся Смирнов со своими бойцами через три дня, когда я уже сам устал сидеть в этой канаве. На этот раз мы их заметили, они пришли ночью, когда вокруг нашего невеликого лагеря стояла маскировка. Я толкнул Юру и указал ему глазами, где опасность, он сразу же понял и скрылся в темноте. Выскакивать на нас майор не пожелал, послал одного из своих разведчиков, точнее пограничников, чтобы по-тихому предупредил. Мало ли, вдруг мы шмалять начнём, у нас ведь было оружие, и командир нам даже показал, как им пользоваться, а мы за это поделились с ним патронами. В общем, пограничник был сильно удивлён, когда его схватили сзади, а после приставили к горлу нож. Вернуться обратно смогли только четыре бойца, трое получили ранение, а одного несли на собранных наспех носилках.

— Что, не получилось прорваться? — Посочувствовал я усевшемуся около меня майору.

— Не получилось, — вздохнул он, — всё перекрыто.Повезло, что нам удалось уйти. Видели, как немцы перебили одну группу окруженцев человек сто, даже артиллерию подтянули. Похоже, много таких как мы тут бродит.

— А я тебе говорил, что пока сражение за Минск не закончится, лучше не вылазить, — не смог удержаться я. — Скоро подтянутся тыловые части, там не такие серьёзные вояки, вот их можно будет пощипать.

— Это тебе просто говорить, ты неизвестно кто, а я должен страну защищать, да и они тоже, — огрызнулся Смирнов, но тут же переменил тему и указал на раненого пограничника. — Он жить будет?

— Конечно, вы же смогли его до меня донести, а я не припомню, чтобы на моих руках кто-то умирал.

— Костя сильный маг, — закивал мой охранник. — Если сказал, что вытащит из-за грани, то так оно и будет.

Юра вообще был рад, что нас стало больше, скучно ему было. Из меня собеседник так себе, постоянно о чём-то думал, а он болтал с Василисой, которая, как оказалось, вскоре расслабилась и тоже чесала языком без умолку, постоянно смеясь над акцентом охранника. Совсем недавно боялась на него смотреть, как на человека, снёсшего немцу голову, а тут совсем расслабилась, но это хорошо. Один из моих плащей Юра выпросил для девочки, теперь она его почти не снимала, ночью в канаве было прохладно, а плащ мог согреть. Вообще нам не помешает обустроить как-нибудь лагерь, сдаётся мне, что мы тут надолго. В деревни пока соваться не стоит, нас там быстро всех обнаружат и перебьют. Я немного помнил историю, мне было известно о том, что предателей в это время хватало. Некоторые только и ждали, когда придут немцы, а потом сразу же шли к ним на службу, притесняя своих же земляков.

Само собой, майор не собирался считать меня за главного, но хоть начал прислушиваться. Он рвался в бой, канонада совсем удалилась, её почти не было слышно, с утра до вечера Смирнов приседал мне на мозг, что уже пора, хватит сидеть, нужно громить немцев, ну и прочее. А я напирал на то, что нас мало и пока раненые не восстановятся, мы с Юрой никуда не пойдём. Впрочем, через несколько дней утром, едва мы позавтракали, я решил посмотреть, что там происходит на дорогах.

— Ну что, время битвы настало, — известил я всех, поднимаясь. — Пойдёмте, пощупаем немцев. Товарищ майор, вы уже наметили маршруты?

— Конечно, — кивнул он.

— Ну и отлично, — обрадовался я. — Васька, ты в лагере за старшего.

— Я с вами, — возмутилась девушка.

— Нет, ты тут останешься, — покачал я головой. — Мы придём голодные и злые, возможно, ещё и приведём кого-нибудь, уверен, что не все группы успели пройти.

— Кто не прошёл, тех наверняка переловили или перебили, — сообщил мне сержант Севостьянов, один из пограничников.

— Посмотрим, — отмахнулся я.

Забрались мы далеко, до ближайшей дороги, где можно встретить немцев, было несколько часов ходу. Два раза приходилось пересекать поле, залегая от пролетающих самолётов, их активность не снижалась, а вот наших видно не было. Один раз слышали проезжающие мотоциклы или машины, я не понял, но майор сказал, что вроде бы едут мотоциклы.

Добраться до дороги мы так и не смогли, совсем недалеко в стороне от нас началась перестрелка. Майор тут же послал одного из своих бойцов проверить, кто там сцепился. Ну а потом, когда выяснилось, что там зажали наших лётчиков, пришлось и нам вступить в бой. Лётчиков было двое и они всеми силами пытались уйти от немцев с двумя собаками. Нам удалось им помочь, убили несколько фрицев, а они залегли и видно отказались от погони. Нам снова пришлось уходить, пока они не вызвали подмогу. Собак тоже убили, нечего их по нашему следу пускать. Майору очень хотелось поговорить с пилотами и узнать обстановку на фронтах, почему наши войска не наступают, больно немцы чувствуют себя здесь вольготно. Когда он узнал причину, то впал в ступор, как и его подчинённые, такое сильное впечатление на них произвела информация о взятии Минска. Хорошо, что лётчики не были в курсе того, какие потери при этом понесла Советская армия.

— Как такое могло случиться, что разгромили армию? — Из майора как будто выдернули стержень. — Мы же должны были победить.

— Должны, — проворчал пилот, — но вышло как-то так. Огромное количество людей попало в плен, это мне точно известно. У нас и у соседей немцы смогли захватить целые самолёты, даже взлететь не успели, так всё быстро произошло.

— Когда Минск пал? — Уточнил я, чтобы свериться со своими знаниями.

— Двадцать восьмого, — сообщил мужчина.

Вроде бы так и было, можно сказать, мы слышали приграничное сражение, в котором СССР понёс огромные потери. Наши части уже разгромлены или их добивают, иногда слышится канонада, но уже очень редко, слишком всё стремительно произошло.

— Артём, не надо так переживать, — попробовал я взбодрить майора, он как будто постарел на несколько лет. — Все проигрывают сражения, но война ещё не закончена, мы её точно выиграем, иначе и быть не может.

— Знаю, — кивнул он и вроде бы немного собрался.

Для моих замыслов мне нужно, чтобы этотчеловек был бодрым и думал хладнокровно, а не печалился по тому, что уже произошло. Я уже принял для себя решение. Конечно, мы с моим охранником как иностранцы вызываем подозрения, даже лётчики бомбардировщика пялятся на нас как на неведомых зверюшек, хотя мы с солдатами помогли им отбиться. Мне нужно стать своим не только для тех, кто будет в моём отряде, что бы там майор себе ни думал, а для Советского Союза тоже. И для этого мне нужно нанести врагам серьёзный урон. Полководец из меня так себе, а вот насчёт майора нужно посмотреть, тем более он будет руководить партизанским отрядом, а не целой армией, должен справиться.

Была у меня мысль уйти ближе к фронту, но зачем, в Белоруссии полно лесов, болот и рек, нам здесь можно развернуться на полную и щипать фашистов. К тому же наиболее боеспособные части воюют, а тут у нас службы поддержки, можно сказать, обозники. Насколько мне известно, именно здесь было полно партизан, так что ещё совместно будем работать. Главное, чтобы люди в меня поверили и пошли за мной. Майор вроде бы хороший человек, храбрый, пришлось мне ему довериться, надеюсь, я об этом не пожалею. В общем, чтобы привести его в чувство, пришлось побеседовать с ним на привале с глазу на глаз. Он уже собрался возвращаться обратно в лагерь, а я этого не хотел, сначала нужно всех взбодрить.

— Ты чего расклеился, командир? — Спросил я его, отведя немного в сторону.

— Нормально всё, — буркнул он, а глаза его зло сверкнули.

— Было бы нормально, я бы тебе ничего не говорил, а сейчас ты выглядишь как какой-то сопляк, смотреть противно. Ведь на тебя не только я смотрю, но и твои бойцы. В общем, помощь мне твоя нужна, я хочу организовать партизанский отряд, серьёзный, который будет побеждать. Станем подрывать мосты, поезда под откос пускать, громить отряды немцев, когда соберётся приличное количество.

— Хочешь стать командиром партизанского отряда? — Усмехнулся он.

— А почему нет? Дело благое, а людей набрать проблем не составит, тут же полно пленных, можно их освободить.

— За тобой вряд ли люди пойдут, — проворчал Артём. — У тебя на лбу написано, что ты дворянин.