Звездная Кровь. Прайд. Том 4 (СИ) - Блэк Петр - Страница 31

— Много болтаешь, фригольдер!

Крутанув свою секиру над головой, Вархамур запустил её в меня. Лишь чудом я ушёл от неё, прогнувшись назад. Выпрямившись, сразу же бросился вперёд. Остроухий стоял с вытянутой рукой, словно ждал возвращения своего оружия. Тут же послышался приближающееся гул. Как всегда, я оказался прав: через секунду, сверху секира сама влетела остроухому в руку.

В его отблеске глаз хорошо читалась безмятежная пустота. Но в любом случае, он готов хоть в лепёшку разбиться, но выполнить приказ Сатаракта. Явно Вархамур выдрессирован шевелить только хвостиком перед своим хозяином. А ведь этот здоровяк мог и сам все трофеи присваивать себе, помимо Звёздной Крови. Выходит он сильно боится Сатаракта. Такого словами точно не проймёшь, только силой.

Вархамур не дожидаясь, когда я подбегу к нему, пустил в меня три огненных шара, опутанные молниями. Все удары этого переростка были предсказуемыми. Поэтому подставил щит, огненные сферы отразились вспышками.

Дальше мой ход! С помощью Руны Молниеносной атаки рванул вперёд и так три раза туда-сюда. В этот раз шип из иллиума пробил доспехи на груди. Неглубоко правда, но всё же кровь у Вархамура потекла. Чёрт! Не вовремя у меня заболел живот. Зря я съел три поджаренных плода маганата. Жадность, грёбаная жадность пополнить хоть каплю Звездной Крови сыграла со мной злобную шутку.

Скрючившись, я выставил вперёд ладонь. Но здоровяка это не остановило, он в прыжке нанёс удар, мне только и оставалось, что уворачиваться, терпя колики. Главное от перенапряжения не выдавить из себя ужин. Нужно срочно срыгнуть, думаю, это поможет мне. Забежав за камень, засунул два пальца в рот и тут передо мной булыжник разлетелся осколками. Опустошив желудок, обтёр рот. На меня с ехидством смотрел остроухий. По-быстрому достав из криптора фляжку с водой, сделал из неё несколько глотков. Как ни странно мне сразу же полегчало. Бросил её в сторону.

Идти в лобовую против Вархамура точно не стоит, он слишком силён для меня. Для него камень, что стекло, крошит его с лёгкостью. Разве что попробовать схитрить… В защите остроухого имеются только две бреши: голова и пробоина от шипа на груди. Именно туда я могу вонзить свои отравляющие кинжалы. В любом случае у меня всё равно другого выхода нет. Надеюсь, риск будет оправдан.

Убрав клинок, я с места использовал Навык Рывок веры, оказавшись совсем близко с противником, подпрыгнул и со всей силы вонзил отравляющие кинжалы прямо в оба глаза.

Выронив свою секиру, Вархамур громко что-то неразборчиво закричал. Теперь он тоже слепой, а через минуту он умрёт от яда. Ведь на бледном лице уже появились тёмные прожилки, почернели щёки, и ввалился нос. Упав на колени, остроухий молча завалился на бок. Клетка из молний тут же исчезла, а над телом в тот же миг появилось много Рун. Забрав себе все трофеи, я схватил Стигмат Вархамура за шляпку и рывком выдернул его.

Месть мне не принесла особого удовлетворения, ведь Боба всё равно не вернёшь. Убрав кинжалы, повернулся лицом к товарищам. Видно, что все скорбели по толстяку, кроме Энгора, тот стоял с невозмутимым видом.

— Хвалю! — вдруг заговорил остроухий. — Ты победил сильного Восходящего.

— Победил… — набрав полную грудь воздуха, направился к телу Боба.

Подойдя к окровавленным двум половинкам друга, я встал передними на колени. Как же так? Почему судьба его оборвалась на этой поляне? Это не правильно, Боб не заслужил смерти. Не сейчас…

Опустив обе руки, сгрёб пальцами чёрную землю в кулаки. В данный момент мне стало так тяжело на душе, словно мне на грудь давил весь этот грёбаный мир. Открыв рот, я громко закричал от безысходности, что изменить. Ведь Боба уже не вернёшь. Даже Руны бессильны. В какой-то момент я почувствовал чью-то руку на своём правом плече. Когда повернул голову, то увидел Хопа, который смотрел на меня печальными глазами, они поблёскивали слезами в цвете огненной сферы. Ещё чуть-чуть, и он заплачет. Обычно дрыщ вёл себя как хитрец, но на самом деле оказался сентиментальным. Хоп добрый, по-своему, а главное на него всегда можно положиться, как и на Лину.

— Командир, есть ещё проблема.

— Что, Хоп?

— Кархи разбежались, похоже, дальше нам на своих двоих топать.

— Погодите! Только молчите все, — Хелли достала из-за пазухи золотистый свисток, который висел на её шее на светло-зелёной, плетёной верёвочке и дунула в него три раза. Потом ещё. После третьей попытки, из леса осторожно стали выходить ящеры. — Они приучены к свистку. Сама обучала их.

— Хелли? Что ты можешь мне рассказать о Сатаракте?

— Жестокий и хитрый Рикс. У него Золотой Ранг. Любой Восходящий в Гроде боится даже подумать о фионтаре с ним.

— Понятно.

Тихонечко, не спеша, кархи подошли к остроухой. Хоп сразу взял их за вожжи, чтобы те не убежали обратно в лес. Теперь дело осталось за малым, нужно захоронить Боба. Да и этих из Грода нужно тоже придать земле, не оставлять же их на этой поляне. Хорошо, что в моём крипторе кое-что осталось из набора колониста. Вытащив лопату, зрительно выбрал место для могил, прямо возле огромного камня.

… Всю оставшуюся ночь больше никто не сомкнул глаза, общими усилиями мы до самого утра хоронили тела Восходящих из Грода. А для могилы Боба я выбрал особое место, прямо под корнями маганата. Вся процедура проходила правильно, в традициях фригольда, с тёплыми словами, каждый сказал что-то хорошее про толстяка, даже Энгор.

Глава 134

Великое Игг-древо давно уже проснулось, но моя прощальная речь по-прежнему не покидала мою голову:

Пусть земля будет Бобу пухом, а это дерево щитом. Прости, друг, что не осуществил твою мечту. Знаю, ты сильно хотел стать Восходящим, вместе плечом к плечу мы выкарабкивались даже из самых казавшихся на первый взгляд безнадёжных ситуаций. Прости…

Вокруг всё выглядело так, что ночью ничего не произошло, по-прежнему шелестели листья на деревьях, мелькали хокки, доносились звуки дикой природы… Только это неправда, вчера мы потеряли Боба. Весёлого толстяка с храбрым сердцем.

Я ехал впереди отряда, погружённый в собственные мысли. Вспоминал моменты с Бобом, как мы с ним спорили, шутили, как я ему рассказывал о приключениях, а он внимательно слушал меня, улавливая каждое мною сказанное слово.

Настроения явно ни у кого не было. Обычно кто-то что-то выкрикивал при виде необычной флоры и фауны, а тут тишина.

Рельеф к этому времени стал ровным, а деревьев становилось всё меньше и меньше. Зато повсюду валялись камни разной величины и формы.

Достав фляжку с чаем, залпом допил остатки. Неожиданно спереди показалась широченная река, противоположного берега я не видел, только туман на горизонте. В ста метрах от кромки воды стоял пришвартованный к пристани паром, его форма была абсолютно прямоугольной. Длину он имел примерно десять метров, а ширину пять. По бокам имелись металлические лопасти в виде колёс, которые явно приводили эту посудину в движение.

Перед деревянной, уже посеревшей от времени постройки, мы спешились.

Взяв карха за вожжи, я направился к парому. Перед моим взором раскрывалась бесконечная водная гладь реки «Раланейн», что с языка многочисленного Народа Асавров, которые в подавляющем большинстве проживали в этих краях, переводилось на глобиш как «Молчаливая вода». Когда я подошёл к парому, то сам убедился в том, что действительно волн было совсем не видно, словно смотришь на сплошное зеркало. Отвлёк меня от погружения в эту красоту мужской голос с парома:

— Приветствую путники!

Сверху на нас смотрел худощавый остроухий мужчина лет сорока-сорока пяти. Засунув руки под широкий коричневый кожаный ремень, он смотрел на нас с прищуром. Его серые волосы слегка развивались на ветру.

— Здравствуй, Акатан! Как твои дела⁈ — выкрикнула незнакомцу Хелли.

— Лучше всех. Жду не дождусь, когда меня сменит Талагрий. Как там твой отец поживает? Всё у него хорошо? Смотрю, он выпустил птичку из клетки?